Отец Феодор сомневался, что все так просто, как описал им патриарх. Наверняка были какие-то скрытые механизмы воздействия, усилители, неисследованные или просто засекреченные функции. Но вера действительно значила много. Крестоносцы, к примеру, за счет этого сами питали не только всю ауру благословения в округе, но и смену собственного титула вместе с ускоренным прогрессом в освоении навыков. Надо было только верить. Про усиление молитв для монахов, повышенный рост умений, опыта и многое другое даже упоминать не надо было.
- Эта сила стала одним из столпов, на котором стоим мы, Новые Христиане. Однако какой бы притягательной не была сила, есть границы, которые нельзя приступать. Никакое благо, никакая мощь, никакой прогресс не стоят бессмертия души. Мы, слуги Христа, должны спасать своих прихожан, а не губить их во имя собственной жажды власти. И нет, я говорю не о наших доблестных крестоносцах. Свет, явившийся им в период страха и сомнений, освещает их изнутри. Сжигает их малодушие, их леность, каждый из их грехов. И это - благо! К сожалению, кроме крестоносцев есть и другие категории нашей паствы, о которых знал лишь узкий круг лиц. И, до недавнего времени, я в этот круг не входил.
- Скажите мне, - Вдруг сменил тему Александр, - Какое больше всего качество ценится нами у святых?
Народ недоуменно загудел. Монахи переглядывались, пожимали плечами, понимая что тривиального ответа давать не стоит. Наконец, из толпы стали звучать робкие, неуверенные ответы. Но на все предположения пожилой служитель Господа только с улыбкой качал головой.
- Самопожертвование. Или по-другому: мученичество, - Предложил свой вариант отец Феодор. И с удивлением понял, что угадал.
- Вы правы, друг мой, - Кивнул головой Александр, - Это мученичество. Святые, что несли слово Божие язычникам или пострадали от невежества собственного народа. Великие, поистине безгрешные люди. Такими были и Георгий Победоносец, и Прокопий Кесарийский, и Ирина Македонская, и многие другие христианские праведники. Истинная вера творит чудеса. На них же и замахнулся наш испанский епископ.
Отец Феодор недоуменно нахмурился, не понимая, куда ведет патриарх. Зато стоящий рядом священник побледнел, моментально уловив суть слов Александра.
- Добровольная жертва, - Прошептал он непослушными губами.
- Она самая, - Глухо отозвался лидер заговорщиков, - Пока Доминик только провел испытания. Три погибших души, два случая успеха против одного провала. При этом энергии такая жертва дает как весь наш молитвенный хор вместе взятый. Как вы понимаете, после такого успеха размер гекатомбы, которую будет устраивать наш лидер, ограничиться лишь доступными жертвами. А с такой силой и с навыками Доминик легко уйдет вверх по уровню, быстро оторвется от всех остальных собратьев, и станет единоличным диктатором! И тогда безнаказанный, сверхамбициозный чужак без любви и без жалости наведет здесь такой порядок, что Гитлер, Аттила и Тамерлан вздрогнут, на него глядючи. Поэтому, братья, я призываю вас оставить свои сомнения, укрепиться в вере и помочь мне свергнуть католического изверга!
Последнее слово потонуло в воодушевленных криках толпы. Многие из присутствующих пусть и смирились с переворотом, но пошли на него больше от выгоды, от желания высоких должностей и благ, чем ради Новых Христиан. И сейчас были счастливы получить совершенно легальный повод не только для свержения действующей власти, но и для ощущения себя героями. Последними рыцарями церкви, борющимися против зла, самого Дьявола во плоти, обманом пустившего корни среди собрания праведников.
Отец Феодор только покачал головой, глядя как нездоровый энтузиазм с головой накрывает вчерашних скептиков и сомневающихся. Не то чтобы он недооценивал преподнесенную Александром новость, или считал ее не важной, да и личность Доминика тот описал довольно точно, но что-то не сходилось. Что-то важное упустили из виду и он, и патриарх, и все его последователи. Но что конкретно монах сказать не мог.
А главный заговорщик, тем временем, подходил к концу своей пламенной речи. Еще раз подкормив самолюбие собравшихся, он прошелся по их избранности и прозорливости, а затем потихоньку начал направлять энтузиазм своих последователей в более продуктивное русло:
- Я услышал вас, братья! Спасибо! Спасибо вам за оказанное доверие, - Скупая мужская слеза прокатилась по его щеке. Смутившийся Александр украдкой вытер ее широким рукавом архиерейского одеяния, и положил руку на алтарь, - Я верю, что именно нам суждено остановить заблудшего брата. Сам Господь направляет наши руки!
Монахи отреагировали на его слова одобрительными криками и бурными апплодисментами. Пара самых впечатлительных тут же начала читать "Отче наш" и "Верую". К ним вскоре присоединились и все остальные. Религиозная экзальтация вовлекла в себя абсолютно каждого из присутствующих, дав восхитительное чувство единения и общности.
Отец Феодор и сам с удовольствием прочитал все предложенные молитвы, и благочестивые слезы начали течь по его щекам.
- Слушайте меня, братья! - Вновь зазвенел в наступившей тишине голос Александра, - Слушайте, и я расскажу вам, как и когда настанет время.
Выждав минуту, и убедившись, что все монахи вокруг мало-помалу пришли в себя, он продолжил:
- Я сумел подобрать ключ, которым можно отдавать команды алтарю. А значит, в немедленном захвате власти пока нет нужды! Мы должны подождать, пока наши доблестные соратники сами не найдут искомый артефакт в институтских недрах. Тогда, и только тогда, когда усилится алтарь, мы и должны будем власть открыто. Алтарь выйдет из подчинения не только Доминика, но и любого другого лидера. Теперь он сам будет поддерживать барьер, увеличивать территорию под благословением, усиливать наши молитвы и многое другое. И все это с гораздо меньшими затратами. Принося в жертву контроль, мы получаем возросшие способности и полную безопасность от будущих диктаторов. Как вам моя задумка, братья?
Братья с энтузиазмом согласились. Возможно не все из них были в восторге от мысли про независимый, никому не подотчетный мистический артефакт огромной мощности, но альтернатива была гораздо хуже.
- А теперь, друзья, я предлагаю поддержать клятвой нашу решимость! Так мы станем сильнее, и каждый из нас будет чувствовать другого, помогать ему, дарить утешение, даже просить о помощи в трудную минуту.
Это предложение также не вызвало никаких споров. Долго ждать Александру не пришлось: уже через пару минут все присутствующие члены общины выстроились в очередь к реликвии.
Пусть собравшиеся монахи и стали относится к алтарю с куда большей опаской чем прежде, но идея сделать аналог духовной группы была слишком привлекательной. Ведь это означало, что все присутствующие будут связаны друг с другом. А значит и самый последний чернец сможет напрямую обратиться к Александру. Стоит ли говорить, из кого будет состоять костяк руководства обновленной церкви? Это стоило того, чтобы унять свою паранойю, пережить несколько довольно неприятных минут формирования связи, и сцедить несколько миллилитров крови золотому трону.
Подленькую мыслишку о том, что такая связь дает владельцу алтаря слишком уж серьезную власть над поклявшимися, отец Феодор отмел. Александр вряд ли достигнет и десятой доли той эффективности, с которой управляет алтарем проклятый испанец. Да и методы у их патриарха другие. Усиленный алтарь действительно может работать и автономно, а после определенного уровня он в принципе никак не будет привязан к личности лидера. Не идеальный вариант, ни ничего лучшего предложить не мог ни он, ни другие священники. Церковь должна оставаться сильной вне зависимости от того, кто сейчас за рулем. Александр выполнял этот постулат. Доминик - нет.
Собрание продлилось еще несколько минут, в течение которых люди привыкали к новым ощущением духовного единения, а также осторожно испытывали новую связь. Убедившись, что все прошло как надо, патриарх распустил собрание.
Он первый удалился из здание через черный ход. Сразу после него, разбившись на группы, потянулись на выход и остальные. Осторожно, стараясь не попадаться на глаза своим менее информированным собратьям, они разошлись по территории Андреевского собора. И только золотые окантовки на запястьях заговорщиков говорили о недавнем собрании. Новые Христиане вернулись к своим повседневным обязанностям.
***
Трое наемников Новых Христиан сидели в укрепленной точке, изнывая от безделья и с нетерпением ожидая своих сменщиков. Им уже надоело несколько часов подряд контролировать участок дороги, по которому могли пройти монстры или чужие игроки. Прекрасно видимый кусок дороги был пуст, как и все предыдущие дни, поэтому они присматривали за вверенным участком спустя рукава.
Но хоть часовые из этой троицы были не ахти, сам наблюдательный пункт был оборудован очень профессионально. Простая, ничем не примечательная квартира в таком же сером, типичном здании. Наличие наблюдателей не выдавал ни подозрительный свет в окне, ни шум, ни даже аура присутствия. Монахи создавали на совесть свое внешнее кольцо обороны, и заметить троицу боевиков можно было разве что каким-нибудь специфическим навыком или наоборот - по чистой случайности. У Ягеля был именно первый вариант.
Мужчина, неторопливо собирающий по частям снайперскую винтовку, был профессионалом. Нагорный Карабах, Чечня, Приднестровье, Грузия, Донбасс - он успел побывать в большей части конфликтов на территории бывшего СССР, а последние несколько лет подрабатывал инструктором в ЧВК одного Ставропольского авторитета. И время совершенно не сказалось на отточенности и глубине его навыков.
Собрав винтовку, снайпер также неторопливо убрал чехол в приготовленную для него нишу, зарядил свое оружие, а затем прильнул к прицелу. Его способность называлась "Обнаружение", но была недостаточно высока, чтобы чувствовать конкретное местоположение противников. Лишь примерную область. Впрочем, этого было достаточно. Инфракрасный прицел вкупе с некоторыми другими специфическими датчиками указывал положение трех нерадивых охранников с точностью до сантиметра.