Мимик напал не сразу. Огромная, псевдоразумная амеба, так восхитившая когда-то Коллекционера, немного замешкалась, явно не ожидая получить урон от потенциальной добычи. Все же не часто в мире победившего постапокалипсиса местные обитатели бьют в стену или элемент баррикады плечевым тараном.
Широкая зеленая клякса взметнулась в воздух, моментально впитывая в себя витающую вокруг строительную пыль, и тяжелым пологом опустилась на Санитара. В ноздри, и так истерзанные вонью ацетона пополам с известкой, тут же ударил затхлый запах давно не мытого ковра. Мечник наотмашь ударил своим тесаком, рассчитывая на низкую прочность шкуры мимика, но монстр проигнорировал широкую горизонтальную дырку у себя в теле. Все что он хотел, это набросится на долгожданную добычу, растворить ее во внешнем желудочном соке, а затем проглотить.
Следующие два удара располосовали тушу амебы на несколько разных частей, но те упорно не желали опадать вниз безобидной жижей. Даже наоборот: три получившихся лоскута все сильнее и сильнее оплетали матерящегося хитокири. Один обвился вокруг груди, но не смог достаточно сильно перетянуть ребра. Второй пытался растворить штанину: также безрезультатно. Зато третий, самый большой, удачно забрался на левую руку и прижал ее к туловищу, одновременно сдавливая основание шеи. Смертельную угрозу мимик больше не нес, но ограничить движения он смог.
А Виктор наконец разглядел обоих кукловодов. Первый из них стоял в конце уже виденного парнем ряда кабинок. Бесформенная, обмотанная тряпками на манер плаща фигура, чешуйчатая кожа на тонких, словно высушенных руках, вырванные или изначально отсутствующие ногти. И мерзкие, сочащиеся гноем струпья на месте глаз.
Второй монстр был куда ближе: он прятался в подобие шалаша из нагроможденных парт прямо у входа в аудитории. Видимо, это его изначально защищал тот громила. Выглядел странный мертвец схожим со своим соперником образом: то же тряпье, которым он обвешался словно босяк из арабских стран, то же хрупкое, иссохшееся тело с чешуей. Только эта нежить глаза все-таки имела: маленькие, горящие красным зрачки, неотрывно следящие за человеком из узких глазных щелок.
Повинуясь безмолвному приказу замотанного в тряпье монстра, бугай снова начал разворачиваться в сторону Санитара, не обращая внимания на вцепившихся ему в спину и плечи противников.
И тут Виктор наконец почувствовал на границе своей способности собранный отряд Эллы. Очухавшийся Баклер впереди, Тук-Тук со слегой за его плечом, и почти вплотную к ним - выстроенная в линию бригада стрелков.
"Поверить не могу, что я так рад их прибытию", - Мечник против воли улыбнулся, все еще смотря в красные глаза нежити. Тот вздрогнул, нелепо взмахнул руками, путаясь в складках "одежды", и упал на четвереньки, еще глубже протискиваясь в свой "шалаш". А его бугай забеспокоился, начал двигаться еще энергичнее, протискиваясь сквозь противников. Он быстро расшвырял зомби в стороны, и даже не стал добивать их своими слоновьими ногами. Вместо этого бронированная нежить снова начала свой разгон. И в этот раз увернуться Санитар не мог: "Легкая поступь" не могла работать ни на кого, кроме самого игрока. А значит, вцепившийся в него мимик надежно блокировал такой вариант побега.
"Ну, чего же вы ждете?! Стреляйте", - Чуть не выкрикнул Виктор, и наконец удосужился посмотреть в сторону своих сокомандников. Они стояли в шеренгу - пятеро стрелков, защищаемые Баклером. Вот только на его глазах бойцы с огнестрелом один за другим опускали свое оружие и отводили глаза в сторону. Рядом с ними что-то кричала Элла, но было уже понятно, что спасать его никто не собирается.
Санитар презрительно сплюнул, с тоской глядя на приближающуюся к нему бронированную тушу. Со стороны союзников по зомби не было сделано ни единого выстрела.
Глава 9(3). Не люблю я эти походы — ты ешь гадость и тебя ест гадость (Мерлин)
Разбитые, перекрученные остовы парт и остатки стен баррикады. Жесткая, совсем не "аморфная" хватка мимика, бегущий вперед бронированный монстр. И на закуску жуткий, давящий взгляд красных глаз. Именно таким Виктор представлял себе эффект "зловещей долины". Странно, но глядя на несущийся вперед кошмар, молодой еще парень думал не об упущенных возможностях или загробной жизни, а вспоминал дурацкие цитаты о смерти.
"Человек умирает, когда о нем забывают други-и-е, человек бывает мертв задолго до своей сме-ерти, сме-ерть это лишь нача-а-ло отсчета…" - Презрительно тянул он предложения, глядя как разлетаются ошметками тела упокоенной нежити под тяжелой поступью бугая, - "Человек умирает, когда его давит гребаный зомби-каток. Или когда ему простреливают затылок. Или когда твои союзники стоят и булки мнут в дверях, вместо того, чтобы помочь! Любители думать о вечном сначала ударяются в пафос, а потом перед смертью рассматривают обои или дегустируют шампанское", - Санитар невесело усмехнулся. Он не боялся погибнуть здесь, скорее испытывал отвращение от способа его убийства.
Положение было хуже некуда: схвативший его мимик, точнее три его желеобразных обрывка, сковывали движения, не давая ни отпрыгнуть, ни использовать поступь. Широкие, невероятно гибкие ленты из плоти монстра стягивали его не хуже какого-нибудь удава. Бухающие шаги бугая, между тем, все приближались и приближались: монстр даже выставил вперед плечо и слегка наклонил корпус, надеясь размазать хитокири по баррикаде. И от такого влета человека не спасут ни повышенные статы, ни броник, ни даже щит Баклера. Да еще и странная нежить-кукловод вперилась в него своими зенками, совершая подозрительные пассы руками. Похожие выдавала его бывшая девушка на джойстике, зависая в очередном симуляторе самолета, поезда или дальнобоя. Последняя ассоциация почему-то выбесила его еще сильнее.
- Да черта с два я здесь сдохну! - Взревел Санитар, изо всех сил напрягая мышцы. Странная плоть мимика затрещала, начала вытягиваться, словно резиновый хомут, но никак не рвалась. И тогда уже мало что соображающий мечник обратился к последней своей активной способности:
- Манипуляция светом! - Выкрикнул он, перенаправляя и фокусируя робкий солнечный луч из-под потолка на плоть зеленой амебы. Трюк, почти невозможный в темном, да еще и скрытом в строительном тумане помещении. Вот только последний так и не успел заново собраться после прошлой воздушной атаки. Что и дало возможность мечнику удачно использовать самую бесполезную свою способность.
"Опасны. почти не обнаружимы. Уязвимы к огню", - Вспомнил вдруг Виктор сухие строчки из собственного бестиария. В нос ударила специфическая вонь дрожжей и канализации, на несколько секунд перебившая даже витающие в помещении миазмы. Плоть мимика в месте попадания луча зашипела, словно масло на сковородке, запузырилась, пошла черными пятнами, и, наконец-таки, лопнула.
Санитар по-инерции дернул освободившимся плечом, потерял равновесие, но все же успел подкорректировать свое падение. Ноги еще держала клейкая масса, на все три ошметка луча не хватило, однако слегка сместить тело было возможно. Бугай к этому моменту уже вышел на финишную прямую, так что уйти из-под удара хитокири не мог. Зато мог изменить его направление и мощность.
Теперь поза, с которой люди обычно выбивают двери, сыграла с массивной нежитью злую шутку. Он слишком наклонился вперед, так что большая часть силы пришлась на баррикаду. Виктор же, успешно избежав удара бугрящимся от мышц плечом, напряг мышцы, сгруппировался, после чего рухнул всем корпусом под опорную ногу твари.
К сожалению, бугай не упал. И даже не споткнулся. Кинетическая энергия от разгона была такова, что зомби вместо падения с размаху пнул Санитара по ребрам. Тот коротко охнул, чувствуя как трещат от натуги пластины бронежилета, остатки мимика и его собственные ребра. К счастью для мечника, самым слабым оказалась именно поймавшая его плесень.
Виктор вылетел из-под туши бронированного мертвеца как прохожий от удара автомобиля. Тело хитокири пробило собой остатки баррикады, протащило несколько метров по изгвазданному полу, а потом еще и бросило на остатках инерции в красноглазого зомби-кукловода.
Резкая, ослепляющая боль на несколько мгновений выключила сознание даже такого опытного бойца, как Санитар. Несколько ребер явно оказались сломаны, сердце как-то странно трепетало, билось в груди будто пойманная птица, а по нижней части бедра расплывалась жгучая волна боли. Вдобавок острая щепа из баррикады вспорола ему щеку от виска и до крыльев носа, оставив после себя зияющую рану и застряв во рту чуть ниже десен.
Впрочем, даже сейчас мечник понимал, что все могло быть куда хуже. Его последний маневр смазал атаку бугая и большая часть его накопленной энергии ушла в никуда: тот удар и на пинок-то не особо походил - просто разница в массе и импульсе была настолько огромной, что более легкого Виктора просто унесло.
Неизвестный зомби, к слову, тоже смягчил падение хитокири. Тварь в халатоподобных тряпках сейчас барахталась под телом Санитара, что-то шипела и размахивала руками. Точнее рукой, потому что вторая лежала прямо под мечником, согнутая под прямым углом. Сам мертвец своим закутанным в тряпки видом и лишайником на подбородке напоминал типичного террориста, только не из запрещенной в России организации, а поприличнее. Вроде тех мужей, что учатся в теологических университетах на одном далеком полуострове.
- Ви-и-и-ик! - Раздался громкий крик Коловрата. В его интонациях слышалась тревога и запоздалый страх вкупе с чем-то трудноопределимым. Мечник дернул головой, отгоняя навязчивый писк в ушах, и оглянулся на голос. Фигура бегущего к нему язычника обрела почти болезненную четкость, и Санитар вдруг понял, глядя в искаженное лицо своего напарника: это была ярость. Впервые он видел адепта Перуна в таком гневе.
Коловрат пренебрег всеми правилами конспирации, и, скорее всего, даже прямым запретом Эллы. Он просто рванул другу на помощь, не мешкая и не рассуждая. Виктор еще летел, сшибая своим телом парты, стенды и странную нежить, а черный кинжал сокомандника уже торчал из загривка бугая. В этот момент на этаж вступила и остальная группа наемников.