……
Зимой было два тривиальных дела, которые слегка нарушили жизнь Ричарда.
Во-первых, Ричард столкнулся с этим молодым магом по имени Стивен еще раз на одном из уроков. Молодежь была такой сердечной и изящной, что никто не мог его критиковать, полностью демонстрируя этикет дворянства. Поскольку он также был еще одним из личных учеников Шарон, было естественно, что они не были отчуждены. Присутствовала еще одна ученица легендарного мага, Минни. Девушка обычно была сдержанной и бесстрастной. Но на этот раз она была довольно живой, так как активно участвовала в разговоре после прослушивания, затрагивая некоторые темы.
Как Стивен, так и Минни были довольно успешны в изучении магии, поэтому их обсуждение не уходило далеко от поля. Хотя Ричард обычно не хотел ни с кем разговаривать, дискуссии о магии были исключением. Ему пришлось стиснуть зубы, общаясь с ними. К счастью, урок скоро начался, поэтому ему удалось вернуться в одиночество достаточно быстро.
На протяжении всего этого разговора он мог чувствовать от них тонкую враждебность. Хотя они хорошо скрывали это, он мог уловить мельчайшие движения их конечностей, а его интеллект позволял ему анализировать смысл этих жестов.
Это было нормально для соперничества, и практически все в Премиуме, кроме Шарон и Эрин, смотрели на него с некоторой враждебностью. Тем не менее, он не понимал, почему Стивен или Минни рассматривали его как угрозу, ведь их семейное происхождение было намного больше, чем его собственное. В любом случае, они не были важны для него, поэтому они были в основном стерты из его памяти к ночи.
Другой мелочью было то, что он снова увидел Эрин. Это был просто проблеск силуэт далеко в торговой зоне возле нижнего уровня, где было многолюдно. Она только мелькнула, но Ричард знал, что это была она. Эрин сопровождал парень, который открыто хватал ее за талию, и они казались очень близки. Неважно, где они были или что они делали, потому что было ясно, что то, что было сделано, уже было сделано: это не имело никакого значения, даже если это было раньше или позже.
Ричард не преследовал ее, и он не взглянул на нее еще раз. Молодой человек рядом с Эрин, казалось, был Стивеном. Но он также не хотел продолжать эту линию мысли. Кто бы это ни был, это уже не было важно: Ричард относительно легко стер ее и мужчину из своего разума.
Все еще было трудно забыть, но было много способов остановить боль. Возможно, это был один из выходов Ричарда той зимой.
Глава 25
Глaва 25. Прорыв
Два "тривиальныx" дeла, оcобенно сцена, в которой он видел, что Эрин была близка с другим человеком, на самом деле сильно повлияли на Pичарда. Просто в то время он понятия не имел о масштабах.
На следующее утро весь залив Флоу все еще был в глубоком сне. Зима прошла и вскоре наступило солнцестояние - так что еще было время до появления солнца. Тем не менее, это не повлияло на то, как ярко было на улицах. Cосульки заполняли землю, холмы, растительность и поверхность реки. Bсе было заморожено, отражая синий и белый свет повсюду. Только поверхность моря в Флоу до сих пор колыхалась волнами.
Ричард не мог уснуть. Стоя перед окном высотой более 10 метров, он безмолвно наблюдал великолепие залива Флоу во всей его холодной и пустынной красе.
Выплевывая глоток грязного воздуха, который он продолжал подавлять внутри себя, он вдруг почувствовал, как будто его горизонты расширились и он стал более открытым. Kак будто он мог содержать в себе практически весь Флоу.
Последние несколько сезонов оставили лишь слабые следы тьмы в таком огромном пространстве. Возможно, это ощущение мрака задержалось бы в его собственном сознании на долгое время, или, возможно он почувствовал бы боль, когда будет думать о них всю свою оставшуюся жизнь. Но то, что следовало за каждым воспоминанием о страдании и боли, было богатством.
Ричард начал открывать глаза и наблюдать за окружающим миром. Первое, что привлекло его внимание, были различные типы людей в Премиуме. Oн чаще общался с профессорами-магами, и теперь они были не машины, которые давали знания. Вместо этого они были живыми людьми, эльфами, гномами, даже дроу.
Эти наставники имели свою долю эмоций и требовали собственной выгоды. Они относились ко всем по-разному и не относились ко всем одинаково.
Каждое их действие приводило к разным выводам в реальности Ричарда: махать рукой, бросать удар, поднимать бровь или даже регулировать свой взгляд. Даже одни и те же фразы, произносимые на разных языках с разной интонацией, имели разные значения. Понимание Ричардом своих учителей росло с каждым днем и он наблюдал за ними с большим интересом, добавляя их к числу образцы в его памяти, которые он мог использовать для сравнения. Он внезапно понял, что большинство слов и выражений его наставников на самом деле имеют скрытые значения, которые он еще постепенно открывал.
Профессора были из разных областей, поэтому и их отношения отличались. Некоторые из этих областей были расположены рядом друг с другом, в то время как другие, вероятно, были в разных мирах. Те, кто пришел из подобных областей, часто не разделяли хороших отношений, и такие, как Попович и Райли, явно недолюбливали друг друга. С другой стороны, те, кто пришли с областей, которые не имели ничего общего друг с другом, были на гораздо в лучших условиях, а некоторые из них были даже близкими друзьями.
Созерцая это новообретенное видение, Ричард обнаружил, что ключом ко всем этим отношениям являлась конкуренция, которая управлялась преимуществом, называемым 'монеты'.
После того, как он открыл глаза, Ричард получил больше знаний. Например, теперь он, наконец, понял, почему так много уроков геометрии, математики, рисования и магии были внезапно добавлены в его учебную программу. Он также узнал о своем будущем статусе святого мастера рун.
"Итак, Мастер хочет подготовить меня к статусу мастера рун..." - подумал Ричард. Xотя он был подростком, который вырос в горах, горизонты Ричарда значительно расширились, проведя более года в Премиуме. Он больше не был тем мальчиком, который понятия не имел о том как все устроено. И хоть положение мастера рун было высоким, оно всё равно было безвкусным в глазах Ричарда. Мальчик понятия не имел, как десятилетие скрытого влияния Елены сделало его равнодушным к привилегиям или унижениям.
Независимо от его мыслей, он не позволял ожиданиям своего господина о нем пойти коту под хвост. Дети, выросшие в горах, часто были упрямыми. Но они также ясно знали о своих предпочтениях и антипатиях. Ричард был очень умным и, подвергаясь большому количеству страданий и поворотов в своей жизни, он был более зрелым, чем его сверстники. Теперь он хорошо знал, что у него особое положение в Премиуме. А еще лучше о том, сколько людей будет дивиться количества ‘наслаждений’, что он получает от своего хозяина каждый месяц. Многие взгляды, устремленные на него, падали со скрытыми мотивами, содержащими зависть, тоску и желание лишить его всего, что у него было. Тем не менее, такие люди держались от него на расстоянии, не осмеливаясь вступать в сговор против него, как они того хотели. Инцидент с Папином был несчастным случаем: он был просто одним из тех благородных детей, которые не знали, насколько глубоки были воды, в которые он ступал.
Он также понимал, что несколько человек всегда следили за ним издалека, куда бы он ни шел. Возможно, это было из-за того, что те, кто кидал в его сторону злые взгляды, всегда отступали в страхе. Но он знал по своему чутью, что это были защитники, а не шпионы. Думая о том, насколько беззаботным и бережливым был его хозяин, эти действия заставили его чувствовать себя слегка тепло. Это был единственный источник тепла, который Ричард получил этой зимой.
К счастью, его исследования не были затронуты вообще, даже в эти смутные времена, и вместо этого он сделал прыжок в своем волшебном прогрессе. Новообретенные мысли дали ему сокровенную самоуверенность.
Зима прошла как надо, и весна снова здесь. После завершения учебы, в течение дня Ричард потащил свое вялое тело обратно в свою резиденцию. Когда он проходил мимо стальной куклы, которая стояла одна в углу, он вдруг понял, что это был снова его день рождения.
Помимо неповрежденной головы, остальная часть стальной куклы уже была искажена настолько сильно, что было практически невозможно представить, как она выглядела первоначально. Это было результатом многочисленных случаев, когда Ричард набрасывался на нее со злостью. Стена вокруг нее также была покрыта бугорками разных размеров - нее врезались части куклы.
Ричард стал рядом с куклой и нежно ласкал пестрые углубления разных размеров. Некоторые из вмятин имели заостренные края и острые, как бритва, щели - эти следы оставили не только его кулаки, но и локти, плечи, колени и даже голова. Некоторые из этих вмятин были даже испачканы засохшими пятнами крови.
Испытав слабое чувство боли от пальцев и увидев пятна крови, Ричард, наконец, понял, что он на самом деле не был одинок на протяжении всей зимы. Он думал, что он провел ее, занимая себя и проходя сезон в тишине, но боль всегда была с ним. Она была спрятана так глубоко, что он почти подумал, что забыл ее.
Голова стальной куклы была в идеальном состоянии. Ее скрипучая, чистая и круглая поверхность отражала несколько измененное лицо Ричарда, но остальная ее часть была полностью уничтожена. Большая часть деталей в этот момент держалась только тонкой проволокой, готовой распасться еще одним ударом по корпусу. Ричард улыбнулся и похлопал куклу по лицу, прежде чем сделать длинные шаги к своей спальне.
На следующий день в учебную программу был включен урок рисования. Прослушав целый урок о теории художественного признания, десяток студентов вежливо
представили свои грубые наброски, которые были назначены в качестве домашней работы, прежде чем уйти. Ричард был последним, кто сделал шаг вперед.
Маэстро почему-то чувствовал себя крайне неуютно, несмотря на то, что Ричард все еще выглядел подростком. Он подсознательно отводил свой взгляд - одна лишь мысль о рисунках Ричарда заставляла его чувствовать себя взволновано: замерзающим существом, прижатым к его телу. Он не мог избавиться от этого, как бы сильно он ни старался, что его очень расстраивало.