Вот только чуток обидно… Он согласился посмотреть этот танец, потому что она выглядела другой – живой, настоящей. Все ее эмоции, все интонации, жесты, выражения лица – все было другим – не таким, как у большинства посетителей этого места. Да у всех у них, черт их дери. И потому он согласился.
Естественно, он ожидал, что она будет крутить бедрами, сжимать свои груди и посасывать их, дабы привлечь его «мужское» внимание, но танец… Этот странный танец до сих пор стоял у него перед глазами – ее ускользающий вместо прямого взгляд, ее смущенный румянец вместо открытого «иди ко мне» призыва, ее посыл «вот она я, я тебе нравлюсь?» вместо «давай трахнемся».
И на нее среагировал его член – удивительный феномен номер раз.
Нет, Логан вовсе не был ни импотентом, ни геем, но он настолько хорошо обладал контролем тела, что его член обычно подчинялся мозговым командам «да/нет». А тут член ждать команды не стал. И это при том, что танец совершенно не являлся стриптизом, а девчонка – писаной красавицей. Не толстая, но и не худая, мягкая, женственная – не модель. Он видел куда более спортивных, поджарых и эффектных, нежели она.
Он вот уже девять минут не писал код – вместо этого анализировал случившееся в баре.
Он должен его проанализировать, должен. Потому что всему должно найтись логическое объяснение.
Феномен номер два – его реакция на поцелуй.
От этого поцелуя оргазм вдруг случился в его душе – невероятно. Возможно ли, чтобы в «Зеркалах» посетителям добавляли что-нибудь в пиво? Если нет, то, возможно ли, чтобы он не заметил, как поддался атмосфере всеобщего разврата и расслабился? Вдруг стал таким, как все те, кто сейчас прогуливался по улицам «Икса»?
Сильная реакция на один-единственный поцелуй. Слишком.
Он сделался пацаном, он сделался «страждущим» – чем больше касался незнакомки, тем еще сильнее желал ее касаться.
Он… временно сбрендил.
И перед кем? Перед блядью, приехавшей сюда, чтобы безнаказанно сделаться доступной. Чтобы «нащупаться», «насосаться» и «надаваться» вдоволь.
Он, возможно, испытал трепет перед той, кто позволял привязывать себя к телеге (да-да, он видел и таких), чтобы каждый мог подойти и потрогать. И вставить. Максимум доступности. Она проводила время в зонах «анала», в зонах «два плюс один», она делала минет незнакомцам.
От этих мыслей Логану делалось прогоркло во рту. Хотелось сплюнуть.
Он ожил перед шлюхой.
Нет, быть того не может – просто сбой. Секундный малозначительный и одноразовый. Такой больше не повторится. Дурное стечение обстоятельств…
Просто было хорошее настроение, просто Кокс легко пообещал прибавку к оплате, просто вокруг были красивые девушки, и Логану вдруг захотелось с одной из них «побыть» юнцом.
Что ж, побыл.
А теперь ему лучше вернуться к коду, так как на деле он давно уже не юнец, а время – деньги. И большие деньги.
Мысль о том, что он среагировал на «незнакомку», как на потенциально «свою» женщину, Эвертон допустил уже лежа в постели, когда часы на тумбе показывали половину второго ночи.
Да, это объяснило бы обе его нелогичные физиологические реакции, верно. Однако нанесло бы на ситуацию еще более прозаичный оттенок, так как он никогда не стал бы жить с той, кто способен принимать в себя разнокалиберные мужские члены с закрытыми глазами, посасывая коктейль. Той, кому все равно, чьи руки в данный момент ощупывают груди и чей язык лижет клитор. Потому что секс – это священно, потому что секс – это ритуал, это выбор партнера «один плюс один», а не «один плюс бесконечное множество». Если женщине все равно, кто кончает в нее сзади, то ему, Логану, все равно, что статистически некая система может признавать, что это «его» женщина.
Не его.
И только ему решать, какая женщина в конечном итоге может заслужить титул «миссис Эвертон».
Да, был однажды любопытный случай, он помнил, – под новый год. Тогда, находясь среди шумной толпы друзей, он понял, что кто-то или что-то только что считало с информационного поля его личную информацию. И да, он временно отвлекся от праздника, уединился и открыл ноутбук.
Спустя несколько минут выяснил, что данные уплыли не непонятно куда, а для сервиса «Вторая половина», который Комиссия тогда из любопытства впервые вывела в массы. Запросов была уйма – Эвертон частично сам писал код сканирования людей в будках, и потому с сервисом был знаком хорошо.
Но его личная информация была отправлена по запросу впервые. И это означало удивительное: система решила, что для кого-то он – Логан Эвертон – идеальная вторая половина.
Разве уму постижимо?
Логан верил в логику. В код, в алгоритмы, даже в Творца. Но совершенно не верил, что сервис «Вторая половина» имеет право решать за людей. Предлагать варианты? Пожалуйста. Сканировать и подбирать возможное? Почему нет.
Но Дрейк однажды с усмешкой бросил:
– Система не ошибается. Если она говорит «да», то это «да», поверь мне.
Он тогда спорил с Начальником, что невозможно предсказать невозможное. Что даже сложное считывание всевозможных человеческих психофонов не может дать стопроцентную гарантию того, что показанный на экране человек – твой.
– Может.
Дрейк не спорил, Дрейк утверждал.
И Логан уперся быком – он сам выберет себе женщину. Без будки, без сервиса, без программы, которая решит за него. Потому что не искусственный разум правит людьми, а люди искусственным разумом, и местами они не поменяются.
Дрейк Дамиен-Ферно в ответ на его пыл лишь улыбался.
– А с чего ты взял, что разум, создавший код программы сервиса, искусственный?
Они спорили не единожды.
Но в будку Логан так и не пошел.
А теперь лежал на боку в прохладной от кондиционированного воздуха постели и думал о том, что, даже если бы сегодняшняя «танцовщица» оказалась «той самой», он все равно не пошел бы проверять это в «будку». Ибо человеческий разум гораздо более совершенен, нежели любые программы.
И вообще, он слишком много ненужного думает.
Спать. Тишина в голове. Тишина в мыслях. Спать.
Глава 4
На следующий день.
Почти час интенсивной тренировки – пятьдесят отжиманий, двадцать минут бега на месте с «высокими коленями», двести прыжков, полчаса работы с висящей в подвале грушей…
А результат противоположный – в теле вместо усталости бушевал пожар, мышцы горели, по венам струилась агрессия вперемешку с сексуальной энергией.
Что за черт…
Пять вечера, а он, как пацан, который не может стряхнуть непонятное возбуждение, вчерашняя искра от которого превратилась в едва сдерживаемый вулкан кипящей страсти сегодня.
И это все он, ити его раздери, – поцелуй в «Зеркалах».
На рассвете Логан проснулся со «стояком» и почти сразу же осознал, в чем дело – вчера на него накатило, а выхода энергии он не дал. И потому еще до завтрака Эвертон заказал такси и отправился на длительную пробежку в парк – «стряхивать».
Стряхивал он долго и старательно. То спокойной рысцой, то энергичными ускорениями, от которых грохотал пульс и мотался бешеным хоботом член, Эвертон одолел почти пятнадцать километров, после чего со спокойной совестью вернулся домой.
Позавтракал. Сел работать.
И от трех до шести раз за час (он считал) вместо кода видел перед глазами лицо вчерашней знакомой.
Немыслимо. Работа клеилась, но сторонние мысли отвлекали – Логан ощущал свою голову системным блоком, в который за ночь намело тонну пыли.
Возбуждение, это все оно – Эвертон чувствовал его движение по телу и хмыкал. Дожил. Вот тебе и дурное влияние Города «Икс». Если бы когда-то Дрейк не учил их отличать ощущаемые телом типы энергий, Эвертон, возможно, списал бы все на настроение или вдохновение. Отвлекся, полежал, выпил бы пива, устроил выходной.
Но он отличал. И теперь работать ему мешало вовсе не отсутствие так называемого «вдохновения», а банальная тяга к сексу, которую он, если хочет вновь сесть и начать писать стройные алгоритмы, должен сбить. Как? Два способа: либо подрочить, либо пойти и трахнуть кого-нибудь.
Эвертон вытер взмыленную шею полотенцем; день за окном клонился к закату.
Дрочить Логан не любил.
В такси для каждого пассажира предусмотрительно стелили мягкую и чистую подкладку под гениталии – доставали ее из стерильной упаковки.
Машина на заказ пришла новая, желтая, просторная – класса «комфорт». Водитель тоже попался неплохой – кудрявый и вежливый. Вот только чересчур болтливый.
Хотя, если посудить, Логану такой и нужен был.
– Куда мистер желает попасть?
«Мистер», усевшись на заднее сидение, думал.
– Скажи, уважаемый, есть здесь зоны с красивыми девицами? Чтобы без вопросов.
– Так тут весь город без вопросов, – хохотнул водитель. – Даже если с красным семафором, так все равно «дают», если попросить. Особенно если ласково просить…
– Так есть зоны?
– Есть-есть! Это зоны «Люкс» – туда только по лицевому контролю, чтобы чин-чином. Меня, вот, например, не пустят – то ли нос большой, то ли член маленький, то ли пузо отрастил…
Выводя машину со двора, водила ржал.
– А вот тебя там с руками оторвут.
Логан не любил суждений о своей внешности, и потому лишь прищурился и промолчал.
Сегодня ему просто нужна хорошенькая и сговорчивая девица – не более. Чтобы раздвинула ножки, чтобы оказалась «смазанной», чтобы мелодично стонала. И тогда, через час-полтора, если повезет, он снова будет сидеть в коде – спокойный, довольный и наконец-то уравновешенный.
В зону «Люкс» вела одна из центральных дорог.
– А это что?
Эвертон рассматривал расположенную над всеми тремя полосами массивную арку, сотворенную в виде карнавальной маски. Маска переливалась разноцветными лампочками, из прорезей на шоссе глядели хитрые женские глаза – правый подмигивал.
– А это зона «Без лица». Тут место слепых свиданий, слепых поцелуев и секса.
– Все для слепых? – не удержался, съязвил.