Он где-то здесь. Общается, улыбается кому-то, возможно, трогает…
Что-то изменилось после нашей встречи: к человеку с синими глазами меня тянуло магнитом и от него же отталкивало, будто отводила судьба. Будто берегла мое сердце.
Я и сама его теперь берегла, ибо на проверку оно оказалось слишком чувствительным, открытым и доверчивым.
«На, бери»… А навстречу не тянутся руки.
Просишь у человека шарик кислорода – теплый взгляд, мягкую улыбку, короткую фразу «еще встретимся», а он в ответ – «не нужно имен».
И нечем дышать. И воздух невкусный.
Пройдет.
– А-а-а, ты здесь…
Радка вынырнула из-за цветов и уселась рядом со мной на лавочку. Вытащила из моей пачки сигарету, прикурила моей же зажигалкой.
– Не хандри, слышь? Завтра после работы не будем сидеть дома, пойдем развлекаться. Красить чьи-нибудь члены кисточками, заниматься боди-артом, жрать с мужиков. Или просто выпьем. Кино. Хочешь в кино? В бильярд?
– Хочу, – хрипло ответила я. Сидеть вечерами в комнате вдруг перехотелось – душили грусть и философские мысли. А еще желание встретиться с тем, кто не искал встречи со мной.
И некого винить.
– Он, поди, еще и не курит, – желчно предположила Радка.
– И не пьет.
– И вообще здесь исключительно по работе, не связанной с сексом.
– Да, а дома спит в пижаме…
– А собственный член берет вилкой…
– Почему вилкой? – мне вдруг стало смешно.
– Ну, чтобы руки не запачкать.
Мы расхохотались. И наш смех хотя бы на минуту оттолкнул от меня нежеланные объятья тоски.
Глава 5
«Подруга всегда сделает для тебя «как можно лучше». Даже если за это «лучше», ты готова ее придушить…»
– Ну, какой мужчина! Сразу видно, благородных кровей – чинный, статный, сдержанный. Настоящий аристократ!
Радка, складывая свой язык, как пожарный шланг кольцами на плечо, смотрела на высокого и холеного, будучи даже голым, человека. Человека, как мне казалось, довольно напыщенного и высокомерного. Ореховые глаза, тщательно уложенная стрижка – сверху подлиннее, сзади покороче, – выступающий вперед подбородок. На запястье объекта ее обожания сверкали дорогущие золотые часы.
– Нежка, ну интеллигент же!
Я лишь невнятно промычала в ответ. Ее всегда на таких тянуло – на «аристократов». Еще с тех пор, как в далеком и неведомом мне прошлом, Радке ввиду ее «низкого» происхождения дал от ворот поворот некий «принц».
– Слушай, да он же дрищ…
– Ты чего! – зашипела Радка кошкой, которой наступили на хвост. – Просто он не перекачан, как некоторые.
Угу, совсем не перекачан – ровный, без выступающих мышц на плечах, без кубиков на прессе – наверное, такому «не пристало» тягать штангу в спортзале – такому подавай клюшку для гольфа. Да полегче…
Она бредила холеными мужиками. Когда-то давно решила для себя, что однажды получит еще два или три образования, обучится манерам, примет вид «свысока» и обязательно срубит для себя вот такого богатого, образованного и внутренне утонченного «идиота». Ввиду сего желания Радослава трижды записывалась в институт и трижды же из него благополучно вылетала «за неусидчивость».
– Слушай, вот бы мы с ним на шоппинг, а потом на яхте… Он бы мне предлагал мангустов в мисочке под соусом «Раттатонкски».
– Лангустов. И не в мисочке, а в фужере.
– Без разницы…
Мне было смешно. Вокруг нас в самом разгаре бушевал чужой день рождения, а Радка, забыв об обязанностях, облизывала глазами человека ей совершенно по мировоззрению неравного. И в моем понимании Радка была куда «выше» этого выскочки с золотыми часами на запястье, ибо она была гораздо душевнее, но совершенно этого не осознавала.
– Мы бы с ним в театр, в галереи, он бы на ночь читал мне стихи…
– Угу, а потом бы выключал лампу со своей стороны кровати и переворачивался на другой бок ровно под девяносто градусов со словами «я спать, дорогая».
– Блин, с тобой не помечтаешь!
Мы стояли у стола с закусками, а вокруг перемешались веселые гости – кто-то с шариками в руке, кто-то с «дудочками», кто-то в конусообразных ярких шапочках. Закуски, вино, шампанское здесь лилось рекой, потому что сегодня отмечал свой день рождения некий мистер Доуссон. Обслуживающего персонала для гостей из восьмидесяти человека требовалась уйма, и потому сегодня мы впервые работали вместе – разносили и напитки, и еду, и обеспечивали «дополнительные руки» на кухне. Веселый день, шумный и очень солнечный. Слева гремела музыка, поодаль кипел обнаженными телами бассейн. Наверное, зона «Дней рождения» была единственной голой зоной, в которой почти не трахались, так как постоянно на что-то отвлекались.
– Слушай, я просто обязана с ним познакомиться. Давай, ты не будешь подходить к нему с напитками, давай только я?
Я уже было хотела ответить, что мне совершенно все равно, кто именно будет обслуживать мистера «хлыща», как вдруг из-за спины раздалось восхищенное восклицание, произнесенное хрипловатым баритоном:
– Вот это жопа, раздери меня на части!
Обернулись мы, понятное дело, вместе.
Позади нас, довольный, как нажравшийся сметаны кот, стоял колоритный мужик – невысокий, кряжистый и очень широкий. Волосы длинные, густая борода вперед топором, внизу затянутого пивным жирком пресса густая русая поросль. А в поросли елда всем на зависть.
Смотрело это «диво-дивное» на Радку.
– А сиськи! Мадам, я на этих сиськах готов спать сутками! Ластиться в них, утопать, мять, облизывать и ублажать. Я полностью сражен!
Радка аж покраснела от возмущения – мало того, что она терпеть не могла пошляков, так у субъекта напротив еще и борода была вся в крошках – вероятно, он совсем недавно чем-то закусывал.
– Увы, это не взаимно.
– Не торопись, не торопись, милочка. Один раз на моей головушке…
Я вдруг почувствовала, что начинаю хрюкать от смеха, а Радкина светлая кожа тем временем пошла красными пятнами.
– Да ни в жизнь.
– Лапонька моя, медведица…
– Медведица?
– Да ты пусти меня разок в свои кустики, и сразу…
– Кустики? Кустики?!!!
Она обрушила взгляд вниз на свой чисто выбритый лобок.
Я начала тихонько икать.
– У меня там нет кустиков! Хам!
– Я – Свен.
– Свин!
Взвизгнула подруга, круто развернулась на каблуках и понеслась по направлению к кухне.
– Ух, какая бой-баба!
Бородач счастливо передернулся, причмокнул губами и сделал вид, что играет своими «сиськами-шарами»:
– Эх, хороша! Всяко хороша!
К кухне следом за Радкой я возвращалась, сотрясаясь от хохота.
Он являлся антиподом ее мечты – всем тем, чего она НЕ желала видеть в своей жизни. Слишком низким, слишком плотным, слишком пошлым, слишком раскованным, слишком хамоватым и слишком несдержанным – то есть веселым. Вдобавок имел тату в виде медведя на плече, густые русые космы вперемешку с дредами и развязный, как шнурок, язык. В общем, он был тем, кого она совершенно неласково величала «быдло».
И еще он намертво приклеился к Радке.
Попадался ей в толпе, умудрился трижды прилюдно хлопнуть ее по заднице, зажал у стола с тортом и получил за это по морде. Сделался еще довольнее, раззадорился пуще прежнего и прямо при «хлыще» пообещал, что эта «кобылка» будет его.
Радка исходила яростью. Мало того, что ее обозвали «кобылкой», так еще и «хлыщ» благодаря Свену в ее сторону не смотрел.
И теперь Радослава жрала. Прямо с кухонного стола, где я накалывала на шпажки кусочки сыра, бекона и омлета.
– Он же… сволочь! Кудлатая, невоспитанная, низкорослая! Грибок хренов! Ему бы еще шапку металлическую с рожками и кувалду в руки. Недогном! Знаешь, что он только что вытворил? Пристроился сбоку и попытался обнять меня за талию. А потом еще и языком такие движения сделал, как будто уже лижет меня «там» – лопастями вентилятора, блин…
– Может, он и правда умелец?
– Умелец? ЗАСРАНЕЦ ОН!
(Pnau – Chameleon)
С утра я боялась тягостных мыслей и тягучей хандры, но этот день согнал с меня всякую тоску – не день, а целое шоу.
Свен изводил Радку, Радка плакалась у меня на плече и изрыгала пламя, я же с интересом наблюдала за этой бесконечной баталией этих двоих.
– Убери его от меня! Убери! – орала она, и сама же смотрела туда, где он участвовал в конкурсе «кто больше всех выпьет пива».
Кто выиграл? Понятное дело – Свен (за что тут же был прозван алкоголиком). Кто победил в шоу «Пропой громче всех поздравление»? Свен. Кто теперь зажигал посреди прочих мужиков на танцполе? Свен.
Не стесняясь ни собственного могучего веса, ни низкого роста, он изумительно двигал тазом, крутил «пропеллером» спереди и, поворачиваясь задом, выводил восьмерки обнаженными ягодицами.
– Позор! Позор! – шептала Радка. – Это же не мужик… это…
Она не находила слов.
А мне почему-то казалось, что Свен забавный – это на первый взгляд. А на второй – что он гораздо серьезнее и глубже, чем видела Радослава. Он был, как бы это сказать, абсолютно самодостаточным и принадлежал к той категории людей, которые, умудрившись принять себя целиком и полностью, позволяли себе не стесняться быть собой. Что не высокий? Так это его не портило – Свена везде выдавала харизма. Пошлый? Не столько пошлый, сколько шутник, и его только таким и принимать – вместе с шутками. Разнузданный? Скорее, свободный. Быдло? Вот в этом я точно сомневалась, однако спорить с подругой не решалась – у той глаза пока были взмылены раздражением.
– Он везде, где я, понимаешь?
– Запал на тебя.
– Я ему сказала, что ни в жизнь не переключу для него медальон!
– И?
– И он ласково погладил себя по члену – мол, посмотрим-посмотрим.
– А тебе совсем его член.?..
Она едва не стукнула меня поварешкой по лбу.
Действительно. Свен умел был настойчивым.
Наш рабочий день клонился к концу, когда он вдруг незаметно оказался возле меня и проговорил: