Он был прав. Я представил себя в Бешеле и то, как я не-вижу Уль-Кому на пересеченной земле. Как живу в половинном пространстве, не обращаю внимания на людей, и здания, и машины, и все, что окружало меня раньше. В лучшем случае я мог бы притворяться, но тогда непременно что-нибудь произошло бы и Пролом бы все понял.
– Это было большое дело, – сказал он. – Крупнейшее за всю историю. Такого дела у тебя больше никогда не будет.
– Господи, да я же детектив, – ответил я. – И, кроме того, есть ли у меня выбор?
– Конечно, – ответил он. – Ты здесь. Есть Пролом, и есть люди, которые проламываются – те, к кому приходим мы, – сказал Ашил, глядя не на меня, а на пересекающиеся города.
– А добровольцы у вас есть?
– Стремление стать добровольцем – ранний и четкий признак того, что человек нам не подходит, – ответил он.
Мы пошли к моей старой квартире – мой вербовщик и я.
– Могу я с кем-нибудь попрощаться? Есть люди, с которыми я хотел бы…
– Нет, – ответил он.
Мы пошли дальше.
– Я детектив, – снова сказал я. – А не… ну, не важно. Я работаю не так, как вы.
– Именно это нам и нужно. Вот почему мы так обрадовались, когда ты проломился. Времена меняются.
Возможно, методы у них и не такие уж незнакомые, как я опасался. Возможно, другие будут придерживаться традиций Пролома – запугивать, поддерживать образ ночного ужаса, а я буду расследовать, как расследовал в течение многих лет, использовать информацию, найденную в Сети, добытую из подслушанных телефонных разговоров, от сети агентов, с помощью сил, находящихся за пределами закона, и да, с помощью многовекового страха – а иногда и с помощью намеков на существование иных сил, неизвестных сил, аватарами которых являемся мы. Новая метла. Она нужна каждой конторе. Я оценил иронию ситуации.
– Я хочу увидеть Сариску. Наверное, вы знаете, кто она. И Бисайю. Я хочу поговорить с Корви и Даттом. Чтобы по крайней мере попрощаться.
Он помолчал.
– Ты не можешь с ними говорить. Таковы наши правила. Если мы от них откажемся, то у нас ничего не останется. Но ты можешь их видеть – если не будешь показываться им на глаза.
Мы пошли на компромисс. Я написал письма своим бывшим возлюбленным. Письма, написанные от руки и доставленные лично – хотя и не мной. Сариске и Бисайе я сообщил только то, что я буду по ним скучать. И это была не просто вежливость.
К моим коллегам я иногда подходил, и они меня видели. Но Датт в Уль-Коме, а позднее Корви в Бешеле понимали, что я не полностью в их городе – или же не только в нем, – и поэтому не решались со мной заговорить.
Датта я увидел, когда он выходил из своего офиса. Заметив меня, он резко остановился. Я стоял у какого-то временного стенда, наклонив голову, чтобы он понял, что это я, но не мог разглядеть выражение моего лица. Я поднял руку, приветствуя его. Он долго колебался, а затем растопырил пальцы руки – помахал рукой, не двигая ею. Я шагнул назад, в темноту. Он ушел первым.
Корви я встретил в бешельском Улькоматауне – она сидела в кафе, которое я ей показал, и пила улькомский чай со сливками в заведении, которое я ей показал. Я улыбнулся, увидев ее, несколько секунд понаблюдал за ней из темного переулка и вдруг понял, что она смотрит прямо на меня. Она попрощалась со мной, приветственным жестом приподняв чашку. Хотя она и не могла это увидеть, я беззвучно произнес «спасибо» и «до свидания».
Мне нужно многому учиться, и при этом выбора у меня нет – ведь в противном случае придется нарушать правила, а Пролом никого так не преследует, как отступников. Я не был готов к тому, чтобы стать объектом мести для моих новых соотечественников, поэтому я сделал выбор в этой ситуации, где выбора у меня не было. Моя задача изменилась: теперь я должен не защищать закон одного из городов, а охранять мембрану, которая позволяла этому закону существовать. Точнее, двум системам закона в двух городах.
Так закончилось дело об Орсини и археологах, последнее дело инспектора Тиадора Борлу из Бешельского отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями. Инспектора Тиадора Борлу больше нет. Теперь я Тие, аватар Пролома, я прохожу испытательный срок под руководством моего ментора в Бешеле и Уль-Коме. Здесь все мы философы и, помимо всего прочего, спорим о том, где именно мы живем. В данном вопросе я либерал. Да, я живу в промежутке, но при этом я живу в городе и городе.
Благодарности
За всю помощь, оказанную при написании этой книги, я чрезвычайно благодарен Стефани Бирверт, Марку Боулду, Кристине Кабелло, Мику Читэму, Джули Крисп, Саймону Кавано, Пенни Хейнс, Хлое Хили, Диэнне Хоук, Питеру Лейвери, Фаре Менделсон, Джемайме Мьевиль, Дэвиду Менчу, Сью Мо, Сэнди Рэнкин, Марии Рейт, Ребекке Сондерс, Максу Шеферу, Джейн Суделтер, Джесси Суделтеру, Дейву Стивенсону, Полу Тонтону и моим редакторам Крису Шлюпу и Джереми Треветену. Моя искренняя благодарность всем в Del Ray и MacMillan. Спасибо Джону Каррену Дэвису за чудесные переводы Бруно Шульца.
Среди бесчисленного множества писателей, которых я знаю и перед которыми я в долгу, я особенно благодарен Рэймонду Чандлеру, Францу Кафке, Альфреду Кубину, Яну Моррису и Бруно Шульцу.