Тэйон позволил себе улыбнуться. И снова девочка нарушила все правила. По требованиям этикета ей полагалось сидеть на троне, изображая из себя восковую куклу, а разговор должен был вести глава Совета, но в данном случае он был полностью согласен с юной королевой: протокол протоколом, а эти переговоры слишком важны, чтобы оставлять их в руках ди Эверо. И пусть он хоть подавится своим возмущением. Сейчас всё равно никто не посмеет даже бровью повести. При госпоже после.
Хотя позже ей, скорее всего, ещё предстоит услышать об унижении королевского достоинства», об «оскорблении для Лаэссэ» и «недопустимости поощрения наглости варваров, особенно во времена кризиса».
Если Ла Ши Тара и удивилась нарушению этикета (хоть она предпочитала игнорировать лаэссэйский протокол в пользу имперского, это не означало, что она не знала досконально и тот и другой), то ничем этого не выдала. Всё так же, оставаясь в своём не то реверансе, не то поклоне, произнесла:
— Благодарю вас, ваше высочество, — и поднялась, тихим шелестом шёлка и сдержанным блеском украшений оживляя застывший зал.
На кого она будет ориентироваться: могущественного ректора Академии (то есть рассадника греховной магии) или королеву (под чьей сенью процветают все эти богомерзкие маги)? Нет, всё-таки на Шаэтанну. В конце концов у Нарунгов была определённая репутация. Хотя вряд ли нашёлся бы кто-либо, искушённый в лаэссэйской политике, как госпожа посол, кто мог не знать, насколько опасен на самом деле ди Эверо.
— Вы просили об аудиенции, госпожа посол. Можно поинтересоваться причиной, по которой вы пожелали предстать перед Советом?
— Да, ваше высочество. — Госпожа посол сложила руки, спрятав тонкие кисти по длинным рукавам. — Вы направили в наше посольство запрос о присутствии в море Лаэ военных судов империи. Я здесь, чтобы ответить на ваши вопросы.
«В море Лаэ». Не в «суверенных водах королевства Лаэссэ», как, по настоянию Тэйона, было сформулировано в запросе. Кейлонгка ещё почти ничего не сказала, но позиция была уже ясна. Для долгоживущих подданных Кей времена Лаэ, когда за господство боролись две могущественные империи, всё ещё длятся и, похоже, будут длиться вечно.
И кто сказал, что они не правы?
— Благодарю вас, госпожа посол, — Шаэ благосклонно улыбнулась, нарушая сразу добрую дюжину пунктов протокола. Впрочем, вряд ли Ла Ши Тара была обманута этой улыбкой. — В таком случае, прошу вас, поведайте, что же всё-таки первый атакующий флот его императорского величества делает без нашего дозволения в… море Лаэ?
Она произнесла «Лаэ» на нарэнский [8] манер, с ударением на последнем звуке и едва слышимым шипением в конце. Это прозвучало как «море Лаэс-сс», что, как все вдруг отчётливо вспомнили, дословно означало «море, принадлежащее Лаэссэ», не просто сведя манёвр госпожи посла на нет, но и обернув его против кейлонгки. Впрочем, вряд ли эта победа что-то означала. Скорее стало ещё более очевидным: здесь идут не переговоры. Здесь уже началась битва. А первый выстрел, который ещё предстоит сделать кораблям под командованием Таш или кейлонгского адмирала, — это… всего лишь формальность.
Ла Ши Тара едва заметно опустила веки — легчайший из кивков, показывающий, что она оценила ход юной противницы. Оставалось надеяться, что удовольствие от похвалы не ударит Шаэ в голову.
— Ваше высочество, но ведь нашим кораблям было дозволено пройти через портал, — очень мягко возразила пожилая кейлонгка. — Более того, они были приглашены.
Возразить что-либо на это было сложно. Их действительно пригласили. Более того, их пригласил страж предела, выше которого стояла лишь сама королева. Которая на тот момент (да и сейчас, если подумать) королевой ещё не была. Не интересоваться же, а было ли указанное приглашение сделано с позволения Совета. Это всё равно что вслух произнести: да, один из наших неподкупных стражей оказался предателем, и в любом случае мы никому из них не доверяем ни на грамм. Тэйон не мог не отметить усилие, которое понадобилось королеве, чтобы не бросить на Кьена Ди Шеноэ убийственный взгляд.
В прямом смысле убийственный.
— В самом деле. — Шаэ вложила в эти слова совершенно неподражаемую интонацию. И не вопросительную, и не принимающую, и не понимающую, и не утвердительную. Но до жути вежливую. — Возможно, люди императора были также приглашены к нападению на твердыню Шеноэ. Приглашены пытать и убивать наших подданных, которые дали им укрыться от шторма в своей гавани?
Найти в должной степени дипломатичный ответ на подобный вопрос было затруднительно. Тем не менее госпожа посол справилась. В некотором роде.
— Нет, ваше высочество. Всё это воины императора вынуждены были сделать, защищая нашего союзника, стража Pay ди Шеноэ.
Признаться, такое заявление несколько обескуражило даже Тэйона. По рядам советников пробежала волна вскинутых в вежливом удивлении бровей. А вот Шаэ даже не моргнула.
— Должно быть, нам полагается спросить, как же защита стража связана с убийством его родственников и домочадцев? — осведомилась она.
Госпожа посол склонила голову.
— Союзник моего императора был подло убит, — серьёзно ответила Ла Ши Тара, и длинные спицы, пронзающие её причёску, блеснули в призрачном свете. — Он погиб, считая, что защищает честь империи. Долг требует отомстить за него. А те, кто называли себя его родственниками и слугами, но отвернулись от господина в трудный час, недостойны были оскорблять богов своим существованием.
Воздушная волна, отшатнувшаяся от места, где сидела проекция Кьена ди Шеноэ, действительно пугала. Тэйон чуть сдвинул своё кресло, опасаясь, что уже знает, к чему ведёт госпожа посол.
Королева отказалась и дальше задавать наводящие вопросы, и кейлонгка вынуждена была закончить своё выступление сама.
— Вы можете считать, что страж погиб в так называемой честной дуэли. — Она позволила своему взгляду на мгновение подёрнуться отвращением от воспоминаний. — Однако все присутствующие понимают, что это не так. Он был убит, расчётливо и жестоко. И чтобы заманить его в ловушку, была использована честь империи Кей.
С этими словами госпожа посол изящным жестом извлекла из рукава написанное на гербовой бумаге письмо и протянула его королеве.
В обычных обстоятельствах использовать магию в присутствии кейлонгцев считалось верхом дурных манер, но, похоже, Шаэ уже израсходовала львиную долю вежливости, отпущенную ей на этот вечер. Письмо выпорхнуло из ладони пожилой женщины и бумажным голубем скользнуло в руки королевы. Лёгкий ментальный звон подтвердил, что перед тем как прикоснуться, Шаэтанна проверила бумагу на наличие ядов, заклинаний и иных смертельных ловушек.
Глаза юной королевы пробежали по строчкам, лицо её осталось непроницаемым. Затем бумага по воздуху подлетела к магистру Алория, давая ему возможность ознакомиться с содержимым. Но Тэйон едва скользнул по ней взглядом. Он и без того прекрасно знал, что там написано:
«Госпожа посол, я хотел бы принести Вам официальные извинения за постыдный инцидент, имевший место пять дней назад на приёме у стража ди Шеноэ…», «…Всё произнесённое в роковой вечер имело своей целью спровоцировать лэрда ди Шеноэ и являлось следствием наших с ним личных разногласий…»
За спиной раздалось шипение призрачной Таш, видевшей сей шедевр эпистолярного искусства впервые. Она не стала сейчас вслух объяснять, что думает об умственных способностях возлюбленного супруга. Он и сам вполне мог это вычислить.
— Благородство наказуемо, — светским тоном заметил мастер ветров, протягивая письмо сидевшему перед ним молодому ди Шеноэ. — Я всегда об этом знал, но нечасто случается получить столь яркое подтверждение. Означает ли неприятие моих извинений, что вы признаёте «всё произнесённое в роковой вечер» чистой правдой?
Кейлонгка и не подумала испугаться гнева, вдруг полыхнувшего в янтарных глазах бывшего сокола. И когда заговорила, обращалась уже только к королеве:
— Ваше высочество, я хочу подчеркнуть, что любые действия моего императора вызваны желанием отомстить за трагическую гибель стража ди Шеноэ. Этого требует честь Кей. Смерть убийцы нашего союзника удовлетворит требования чести, и слуги империи покинут границы Лаэссэ.
Восхитительно. Просто восхитительно. Если бы у Тэйона не было доказательств обратного, он заподозрил бы, что госпожа посол в сговоре с ди Эверо. Но поскольку это не так… то с кем же она в сговоре на самом деле?
Королева откинулась на спинку трона, сузившимися глазами следя за неподвижно застывшей кейлонгкой.
Тишина повисла в зале, оглушительная и хрупкая, как затишье перед бурей. Тэйон прикрыл веки и сосредоточенно думал в сторону Шаэ: «Держите себя в руках!» Если королева сейчас сорвётся, это будет конец. Ни один подданный больше никогда не поверит, что она не сумасшедшая, не опьянённая собственной магией истеричка Нарунг. Никто не позволит ей править городом.
А поддержавшего её мастера ветров, скорее всего, скормят кейлонгцам.
Один из стоявших за спиной будущей правительницы моряков протянул руку и подозрительно естественным (и противоречащим любому протоколу) движением коснулся кончиками пальцев её плеча.
А затем грянула буря.
И звучала она почему-то грохочущим шёпотом.
Мысленным.
«Иными словами, — произнесла Шаэ, и глаза её были полны силы, а мысленный голос отнюдь не казался тихим, — император послал атакующий флот, чтобы поддержать банальный мятеж, устроенный одним из наших нобилей. Когда и нобилю, и мятежу пришёл конец, они решили воспользоваться ситуацией и устроили резню во владениях своего так называемого «союзника». Но появление адмирала д’Алория коренным образом изменило ситуацию. Теперь, даже если эти фанатики каким-то чудом и сумеют войти в порт, то перед этим понесут такие потери, которые сделают задачу захватить набитый магами город совершенно невыполнимой. А посему госпоже послу приказали попытаться выйти из конфликта, не начиная реальной войны, а заодно и попробовать лишить нас одного из наших лучших магов».