Роканнон снова включил передатчик, настроившись на аварийную частоту; но сигналов не последовало. А вызывать на этой частоте самому — значит просто объявить врагу: вот он я, здесь! Он замер и долго сидел в оцепенении, а когда в дверь гулко постучали, сказал на здешнем странном языке, пользоваться которым он теперь был обречен всю оставшуюся жизнь:
— Войдите!
В комнату влетел юный Могиен, правитель Халлана и лучший информант Роканнона в области культуры и местных нравов. От этого человека теперь зависела его судьба. Могиен был очень высоким, как и все ангьяр, светловолосым и смуглым, с несколько застывшим, как то и подобало Хозяину замка, выражением на красивом лице. Впрочем, лицо это частенько вспышками молний освещали самые различные эмоции — гнев, радость, азарт. Следом за Могиеном в комнату вошел его слуга Рахо, из «низкорослых». Рахо поставил на сундук желтую оплетенную бутылку с узким горлом и две деревянные чаши, наполнил чаши до краев и вышел. Только тогда наследный правитель Халлана произнес:
— Мне бы хотелось выпить с тобой, Властелин Звезд.
— И мне с тобой, и моим сыновьям — с твоими сыновьями, и моему народу — с твоим народом, господин мой, — откликнулся знакомой формулой вежливости Роканнон, недаром ведь он был этнологом и подолгу жил на девяти различных и весьма экзотических планетах, чтобы научиться вести себя, как подобает в таких случаях. Они подняли свои оплетенные в серебро деревянные чаши и выпили.
— Эта твоя говорящая штуковина теперь всегда молчит? — спросил Могиен, глядя на радиопередатчик.
— Да, голосов моих друзей в ней уже не услышишь.
Орехово-смуглое лицо Могиена не дрогнуло, однако он сказал:
— Представить не могу, что за оружие должно было быть у них!
— Лига Миров пользуется порой и более грозным оружием. Но не против своих.
— Так что же, началась война?
— Не думаю. Помнишь Яддама? Он все время оставался на корабле и, уж конечно, все знал бы благодаря ансиблю. Если б война действительно началась, нас бы непременно предупредили. Скорее всего просто какая-то планета взбунтовалась. Когда я улетал из Кергелена, то есть девять лет назад, на Фарадее как раз назревал мятеж...
— А с помощью этой штуковины ты с Кергеленом поговорить не можешь?
— Нет. Да если б и мог, то слова мои летели бы туда долгие восемь лет, а потом я бы еще восемь лет ждал ответа. — Роканнон как всегда говорил несколько сурово, но просто и вежливо, хотя сейчас, пожалуй, в голосе его звучала усталость. — Помнишь, я показывал тебе на корабле ансибль? Такую большую машину, которая сразу может вести разговор с разными планетами, и не нужно тратить столько времени на посылку вопросов и ответов? Так вот, это за ансиблем они охотились. Мне кажется, было простым совпадением, что все мои товарищи оказались тогда на борту. Без ансибля я не могу бороться с таким врагом.
— Но если твой народ... твои друзья из города Кергелена, станут звать тебя с помощью своего ансибля, а ты не ответишь, разве они не прилетят?.. — Могиен не договорил, прочитав ответ на лице Роканнона:
— Прилетят. Через восемь лет...
На корабле, показывая Могиену ансибль, средство для моментальной связи со всеми мирами Лиги, Роканнон рассказывал ему и о новых кораблях, которые способны перемещаться с одной планеты на другую почти мгновенно.
— Это был новый корабль? Тот, что убил твоих товарищей? Сверхбыстрый? — спросил ангья.
— Нет. Самый обычный. Управляемый людьми. И теперь здесь, в этом мире, где-то прячутся враги.
Могиен знал: эти новые корабли, что летят быстрее света, никогда не имеют людей на борту; они несут лишь смертоносное оружие, способное нанести страшный, разрушительный удар. Налетят, все уничтожат вокруг и исчезнут. Об этом Роканнон много рассказывал ему, но вот ведь что странно (хотя Могиен и понимал, что друг его ему не солгал): такие корабли, какой был у Роканнона, добираются от одной звезды до другой долгие годы, а вот люди на них совсем не меняются, не стареют, словно для них проходит всего несколько часов, а не лет. Где-то там, на звезде Форросуль, в городе Кергелене пол сотни лет назад Роканнон встретился с Семли из Халлана и передал ей ожерелье «Око моря». Это была та самая Семли, что за одну ночь прожила шестнадцать лет и давно уже умерла; теперь и ее дочь Хальдре стала старухой, а ее внук Могиен — правителем Халлана, однако все тот же Роканнон сидит сегодня перед ним, Могиеном, и совсем не выглядит старым! Все эти годы промелькнули для него незаметно, пока он путешествовал среди звезд. Очень, очень странно! Впрочем, в сказках еще и не такое бывает.
— Когда мать моей матери, Семли, отправилась на тот берег ночи... — начал было Могиен и умолк.
— Не было на свете женщины красивее ее, — сказал Властелин Звезд, и лицо его чуть посветлело.
— Господин мой, ты стал ее другом, будь теперь другом и всем в ее доме, — быстро откликнулся Могиен, — но я-то хотел спросить вот о чем: на каком корабле летала Семли? Его ведь так и не отобрали у «глиняных»? Может, на нем есть ансибль? Тогда ты смог бы поговорить со своим народом и сообщить о враге.
Рассудительность Могиена явно потрясла Роканнона, однако он быстро взял себя в руки и спокойно ответил:
— Нет, ансибля там нет. Корабль этот подарили «глиняным» семьдесят лет назад, тогда еще никаких ансиблей не было. И его могли бы установить лишь в самое последнее время, а ваш мир был закрыт для инопланетных контактов целых сорок пять лет. Между прочим, благодаря мне. Это я вмешался. Встретившись с госпожой Семли, я тут же пошел к нашим правителям и сказал: «Мы же ничего не знаем об этом мире! Разве можно было пытаться как-то воздействовать на его развитие? Зачем мы собираем с этой планеты налог? Зачем притесняем ее обитателей? Разве у нас есть на это право?» Впрочем, если б я тогда не вмешался, сюда по крайней мере каждые два года прилетали бы наблюдатели, да и вы не остались бы один на один с этими захватчиками...
— А что все-таки этим захватчикам от нас нужно? — спросил Могиен, но не испуганно, а с любопытством.
— Им нужна ваша планета, по всей видимости. Ваш мир. Ваша земля и, возможно, вы сами. В качестве рабов. А впрочем, не знаю.
— Но если тот корабль все еще у «глиняных», Роканнон, и если он способен отнести тебя в твой город, то ты мог бы улететь и воссоединиться со своим народом.
Властелин Звезд быстро на него глянул.
— Ну, предположим, мог бы, — сказал он. Голос его снова звучал печально. Он долго молчал, а когда снова заговорил, то Могиен услышал в его голосе искреннее волнение: — Ведь это из-за меня ваш народ оказался беззащитным перед лицом внешнего врага! Это из-за меня сюда прилетели мои товарищи и погибли здесь! Я не собираюсь бежать в будущее и лет через восемь-десять узнать, что здесь произошло без меня! Послушай, Могиен, если бы ты помог мне добраться до пещер «глиняных», я, наверное, сумел бы как-то воспользоваться тем кораблем здесь, на этой планете — скажем, вести разведку с ею помощью или, по крайней мере — если не удастся переключить автоматическое управление на ручное — можно было бы послать с ним в Кергелен письмо. Но сам я останусь здесь.
— По преданиям Семли нашла корабль в пещерах гдемьяр на побережье Кириенского моря.
— Не одолжишь ли ты мне одного из своих Крылатых, господин мой Могиен?
— Я бы и сам полетел с тобой, если ты этого захочешь.
— Захочу и буду очень тебе благодарен!
— «Глиняные» одиноких гостей не любят, — сказал Могиен. Он был страшно доволен. Два длинных меча у него на поясе прямо-таки подскакивали от нетерпения, и даже черная дыра на склоне горы, о которой он не забывал ни на минуту, не могла подействовать на него устрашающе. Давненько не участвовал он в набегах!
— Да сгинет наш враг, не оставив наследников! — торжественно провозгласил Могиен, вновь поднимая полную чашу.
Роканнон, чьи друзья были убиты без предупреждения, на мирном, беззащитном исследовательском корабле, не медлил ни секунды.
— Пусть сгинут они все, не оставив наследников! — отозвался он и вместе с ангья осушил свою чашу, озаряемый светом двух лун и желтых свечей, горевших в высокой башне замка Халлан.
К вечеру второго дня пути у Роканнона свело все тело, а лицо и руки были обожжены ветром, зато он научился отлично держаться в высоком седле и даже вполне сносно править огромным крылатым зверем, которого одолжил ему правитель Халлана. Солнце медленно садилось, и вокруг Роканнона в прозрачном чистом воздухе разливалось розовое сияние, окутывая его со всех сторон. Чтобы как можно дольше оставаться освещенными солнцем, Крылатые летели очень высоко, ловя его последние лучи. Как и обыкновенные кошки, они очень любили тепло. Могиен верхом на черном летучем хищнике — интересно, подумал Роканнон, можно ли ездить верхом на коте и можно ли этого крылатого зверя называть котом? — посматривал вниз, подыскивая место для стоянки. Двое олыъяр летели за ними следом на Крылатых несколько меньшего размера и белых, крылья которых казались ярко-розовыми в великолепии заката.
— Смотри-ка туда, Властелин Звезд!
Роканнон еле удержал своего Крылатого, который заворчал и завыл, увидев то, на что указывал Могиен: впереди в розовом небе виднелся небольшой черный предмет, который будто тащил за собой шлейф негромкого гудения. Роканнон махнул рукой, приказывая всем немедленно сесть на землю. На лесной поляне, куда они опустились, Могиен тут же спросил:
— Это такой же корабль, как твой, Властелин Звезд?
— Нет. Этому кораблю далеко от земли не улететь. Он называется «вертолет». А вот привезти его сюда могли только на космическом корабле, причем куда большем, чем был у меня — на грузовике или на лайнере. Да, они явно прилетели сюда с дурными намерениями. И вылетели безусловно до того, как сюда отправилась моя экспедиция. Интересно, что все-таки они намерены делать, вооруженные бомбами и боевыми вертолетами?.. Они, между прочим, запросто могли нас подстрелить прямо в воздухе. Ничего не поделаешь, господин мой Могиен, придется переждать.