Неделю назад, в воскресенье, Сергей отправился на озеро Жу. “Надо съездить проветрить мозги, а то голова совсем что-то не работает. Мысли, как белка в колесе, все вращаются и вращаются, а толку никакого. И, в конце концов, надо начинать действовать, а не воду толочь в ступе”, – в который уже раз за эти дни подумал он, садясь за руль автомобиля.
Сергей частенько ездил на это озеро, он увлекался виндсерфингом. Для того, чтобы туда добраться, надо было подняться на один из перевалов горного массива Юры, а потом спуститься немного. Здесь, на высоте примерно тысячи метров над уровнем океана, почти всегда было ветрено, и место было просто идеальное для серфинга. День был замечательный. Май выдался удивительно теплым и начало июня тоже. В долине было даже жарко, температура приближалась к двадцати пяти. Но на озере, как всегда, было намного прохладнее, и дул довольно сильный ветер. «То, что надо для катания!» – с радостью подумал Сергей. Когда он катался, то забывал обо всем. Хотя он занимался виндсерфингом не первый год, этот вид спорта требовал постоянного внимания: нужно было «ловить» поток ветра, удерживать в нужном положении парус и самому сохранять баланс на доске, контролировать скорость, вовремя маневрировать, чтобы не врезаться ненароком в лодку или в такого же, как и он, серфера. Но сегодня на озере было довольно безлюдно. Вдалеке виднелось лишь несколько парусников, да неподалеку от Сергея еще один человек занимался серфингом. Сергей еще отметил яркий цвет его паруса – фиолетовый. У него самого парус был желтый. Сергей долго и самозабвенно носился по волнам. Он так любил это чувство слияния с воздухом, с водой. В такие моменты он не на словах, а на деле чувствовал, что он и природа – одно целое.
Сергей уже немного устал и подумывал выбраться на берег, передохнуть и перекусить. Тем более что погода вдруг резко переменилась. Небо заволокло тучами, ветер из приятного и легкого стал резким и сильным. Не так далеко прогремел гром. Стало ясно, что приближается гроза. Здесь, на этом озере, такое часто случалось. Но почему-то никогда раньше Сергей не видел такой резкой перемены. А может, все дело было в том, что сейчас он находился не на берегу, а посредине озера, был его частью и все изменения, происходившие в природе, ощущались особенно остро. Сергей уже приближался к берегу, когда вдруг заметил, что катавшийся все это время неподалеку от него человек не удержался на доске, как-то странно дернул парус, потом и вовсе выпустил его из рук и соскользнул в воду. «Странно, – подумал Сергей, – вроде бы он хорошо держался на воде, а тут вдруг так сплоховал». Прошло уже несколько минут, а мужчина все не появлялся на поверхности воды. «Может, его парусом накрыло неудачно, и мачта по голове стукнула? Надо что-то делать», – начал волноваться Сергей. Больше терять времени было нельзя. Сергей спрыгнул с доски в воду и поплыл к парусу, болтавшемуся на волнах совсем недалеко от него. На воде около доски никого не было. Сергей нырнул раз, другой. Увидев под водой что-то темное, он подплыл ближе. Это был человек, странно, как космонавт в безвоздушном пространстве, болтавшийся под водой. Сергей схватил его за волосы, вытащил на поверхность воды. Отдышавшись и приноровившись, как лучше тащить не подававшее никаких признаков жизни тело, он поплыл к берегу.
Сергей с трудом вытащил человека на берег. В воде он казался гораздо легче. «Может, он и не живой вовсе?» Сергей взял руку мужчины. Пульс слабый, но прослушивался. Сергей кинулся к стоявшей неподалеку машине, открыл ее, вытащил мобильник и набрал телефон «скорой помощи». Он не ожидал, что она приедет так быстро, буквально через десять минут. Видимо, где-то совсем неподалеку, в одном из маленьких городков, пристроившихся около озера, находилась больница, куда и передали его вызов. Прибывший на место врач тотчас же принялся что-то делать с мужчиной, лежавшим все так же, без движения, на земле.
Когда «скорая» уехала, Сергей растерся полотенцем, переоделся в сухую одежду и сел в машину. Его колотил озноб. Вода в озере и в самые жаркие дни бывала всегда холодной. А сейчас, в начале лета, она была просто ледяной. Он посмотрел на озеро. «Да, пропала доска. Ее и не видно нигде. Даже если бы было видно, меня сейчас ни за какие коврижки не заставишь снова лезть в воду. Ладно, приеду завтра, похожу вокруг. Может, ее выбросит на берег».
Положив руки на руль, он понял, что вести машину сейчас не сможет. Руки по-прежнему дрожали. Значит, дело было не только в холоде. Стресс, как-никак, он пережил нешуточный. Он решил переждать какое-то время в кафе, находившемся неподалеку на берегу.
Когда Сергей сидел за чашкой кофе, вновь и вновь прокручивая в голове только что произошедшие события, началась давно собиравшаяся гроза. На улице совсем потемнело, ветер рвал облака, на берег накатывались нешуточные волны. А ему в кафе было тепло и уютно. Народу здесь было немного. Заканчивала обед пожилая пара и одинокий мужчина в каком-то странном головном уборе сидел за дальним столиком в углу. Нервозность постепенно уходила, уступая место задумчиво-философскому состоянию духа.
Сергей вспомнил, каким было озеро сегодня утром, когда он приехал кататься, и опять удивился тому, как изменчива природа. Она вся в движении. Ночь сменяется утром, лето осенью. Видимо, так и задумано. Ничто не должно оставаться неизменным.
«Как это верно! Вот и я сижу здесь, цепляюсь за эту работу, за Женеву. А все почему? Страшно. Страшно возвращаться. Там все другое, незнакомое. Как там все будет, неизвестно. А здесь потихоньку загниваю, ну и ладно. Зато не надо ничего менять. А вот теперь, голубчик, придется. Не удастся тебе отсидеться в зоне комфорта!» – с некоторым злорадством подумал Сергей.
– Monsieur, vous voudriez quelque chose?[17] – перед Сергеем стоял официант.
– Non merci, pourquoi?[18] – удивился он.
– Pardon, il m’a semblé que vous m’avez appelé[19].
«Неужели начал разговаривать вслух. Надо успокоиться».
Но успокоиться не удалось. Мысли, неожиданно пришедшие под влиянием грозы, показались ему такими интересными и правильными, что он вновь и вновь возвращался к ним и рассматривал их то под тем, то под иным углом зрения. И не находил изъяна. Он анализировал свою жизнь, припоминал примеры из жизни знакомых ему людей, вспоминал биографии знаменитых людей, добившихся чего-то в жизни. Везде он видел одно и то же: тот, кто плыл по течению, никогда ничего не добивался. И лишь тот, кто дерзал, шел против течения, сворачивал с протоптанной дороги, иногда добивался того, что его мечты сбывались.
«Ведь мне давно это было ясно! Почему все эти дни я никак не мог сам себе об этом четко сказать! Получается, надо было в эту грозу попасть, да еще напереживаться, спасая того мужика, чтобы мозги прочистились! Ну что же, спасибо грозе!»
Сергею стало вдруг легко и просто. Даже весело. Он встал, расплатился и вышел из ресторана. Гроза уже давно кончилась. Все вокруг выглядело таким удивительно ярким, свежим и четким, будто было сотворено не в незапамятные времена, а только что, несколько минут назад. Волна, накрывшая его в тот памятный день в ресторане, наконец отступила, серая пелена, застилавшая глаза и делавшая все вокруг хмурым, невыразительным, бесцветным, спала.
Через несколько дней после происшествия, когда Волоченков вернулся домой, раздался телефонный звонок. Звонил тот самый мужчина, которого Сергей тогда вытащил из воды. Он представился, его звали Альбер Круч. Он сказал, что разыскал телефон Сергея через «скорую помощь», которая привезла его в больницу. Сергей узнал, что у Альбера прямо посредине озера сломалась мачта, на которой крепится парус. И так странно, переломилась прямо у основания доски. Падая, она, как и показалось Сергею, ударила Альбера по голове. Он потерял сознание и, если бы не Сергей, то наверняка бы утонул.
Выйдя из больницы, куда его привезли с озера, он первым делом стал разыскивать человека, благодаря которому остался жив. Альбер так благодарил Сергея и так упрашивал прийти к нему на ужин домой, что Сергей в итоге согласился. Тем более что Альбер выразил желание компенсировать потерю: во время разговора Сергею пришлось признаться, что ему так и не удалось, приехав на следующий день на озеро, отыскать следы своей доски для виндсерфинга. А стоила она немало – больше тысячи франков.
«Ну что же, лишняя тысяча франков перед отъездом мне не помешает. А для него это явно небольшие деньги», – подумал Сергей, когда подъезжал на следующий день вечером к дому Альбера. Дом говорил о достатке хозяина. Это была большая вилла, построенная из дерева в стиле швейцарских шале – каменный оштукатуренный цокольный этаж и над ним деревянная двухэтажная часть с сильно нависающей крышей и резными длинными балконами, практически опоясывающими виллу.
Внутри все было не только добротно, но и уютно, что уже не так часто увидишь в Швейцарии. И сам хозяин, встретивший Сергея с распростертыми объятиями, не очень был похож на сдержанных швейцарцев. Он больше напоминал немца из Баварии – крупный, носатый, с большими, нависшими над глазами бровями, краснощекий. Не хватало только еще усов и кружки пива в руке. Сергей оказался прав. Родители Альбера переехали на житье в Швейцарию перед войной из Баварии. Они были противниками режима фюрера и не захотели оставаться в Германии после его прихода к власти. Круч с гордостью рассказал, что его отец хотя и не был коммунистом, но симпатизировал русским. Он многие годы работал в швейцарском «Красном Кресте и Полумесяце» и во время войны делал все для оказания помощи русским военнопленным, находившимся в немецких лагерях.
Вскоре появилось и пиво. Ужин был обильным и очень вкусным, вино отличным. Альбер и его жена, Маргарет, делали все, чтобы их гость чувствовал себя в их доме хорошо. К тому же они вели себя просто и непринужденно. И вскоре Сергею уже начало казаться, что он знает этих людей давно, а не только что встретился с ними. Он даже пожалел о том, что так поздно познакомился с такими приятными людьми. В Женеве не так-то просто обзавестись друзьями. После ужина они перешли с Альбером в кабинет, Альбер достал сигару и предложил Сергею, но тот предпочел свои сигареты.