— Когда вы в Тинадеши, генерал, то почти всегда находитесь в гнезде.
И она осуждающе поглядывает по сторонам:
— Хотя я и против этого.
— Турин, познакомься с капитаном Киран Надар, командующей гарнизоном форта Тинадеши. Надар не нравится, что я здесь расположился. Она думает, что станцы опасны и могут этим воспользоваться. Однако я сижу здесь именно по этой причине — я знаю, что они опасны. — И он смотрит на восток, где высятся ощетинившиеся утесами розовые пики гор Тарсил. — Отсюда открывается прекрасный вид на расположение возможного противника.
— Я полагаю, что это место — нечто вроде музейного экспоната, — говорит Мулагеш, поднимаясь и оглядывая комнатку. — Гнездо строили до того, как артиллерия и огнестрел стали дальнобойными…
— Именно, — соглашается Надар. — Наш предыдущий командир погиб от руки снайпера — да будет его сон мирным, — и потому я нервничаю всякий раз, когда генерал Бисвал решает выпить здесь чаю.
— Возможно, мне нравится проводить время в старинных частях крепости, — продолжает Бисвал, — потому что они мне напоминают о временах, когда мы четче представляли цели нашего здесь пребывания.
Надар опускает глаза. В комнате повисает неловкое молчание.
— Потрясающее место, — пробует снять напряжение Мулагеш, но ее слова беспомощно повисают в воздухе.
— Не сомневаюсь, генерал, что вы видели множество гораздо более современных укреплений, — в голосе Надар звенит уязвленная гордость, — однако здесь мы вынуждены обходиться тем, что имеем.
— Однако часть форта выглядит вполне современной.
Мулагеш переходит на западную сторону комнаты, выходящую на океан и скалы. А перед скалами пуговкой торчит непонятное квадратное зданьице, которое она видела на подъезде. Зданьице, опутанное километрами колючей проволоки.
— А это что еще за демон знает что?
— Мы хотели расширить форт, но не вышло, генерал, — быстро отвечает Надар.
— Расширить форт?
— Да, генерал.
Мулагеш пристально смотрит на нее:
— Нет.
Надар уже не выглядит столь уверенной в себе, Бисвал с непроницаемым выражением лица переводит глаза с одной женщины на другую.
— Я видела, как расширяют укрепления, капитан, — говорит Мулагеш. — Много раз. И это — не тот случай. К тому же в свое время я наблюдала много предложений и просьб расширить форт Тинадеши. Ни одно из них не было утверждено. А строительство этого здания явно получило добро.
Надар смотрит на Бисвала, а тот отвечает ей красноречивым взглядом: мол, я же тебе говорил. Надар сердито хмурится и отвечает:
— При всем уважении, генерал, — и я думаю, вы меня правильно поймете, — это военная тайна, и я полагаю, что вы не имеете к ней допуска.
— Возможно, капитан. — И она подчеркнуто небрежно роняет: — Так это связано с металлом?
Надар вздрагивает так, словно ей отвесили пощечину:
— Ме… металлом?
— Ну да. Металлом, который вы тут нашли.
— Но как… как вы… — Надар пытается взять себя в руки. — Как вышло, что вы, генерал… э-э-э… информированы об этом?
— Я видела кое-какие отчеты еще во времена, когда заседала в Военном совете.
Это, конечно, вранье, но, поскольку люди обычно слабо себе представляют, чем занимаются и что знают влиятельные чиновники, в такую ложь легко поверить.
— Видимо, все произошло до того, как вашу тайну сделали особо секретной тайной. Я полагала, что речь идет о какой-то местной любопытной находке, только и всего. Однако если все вдруг сделалось таким невероятно тайным, да еще и обернутым в столько слоев колючей проволоки… что ж, наверное, это действительно крайне любопытная находка.
В комнате повисает долгое молчание.
Бисвал откидывается в кресле и хмыкает.
— Время было милостиво к твоему разуму, Турин. Ты поумнела с тех пор, как я тебя видел в последний раз.
— Полагаю, это комплимент, сэр, — отвечает Мулагеш.
— Генерал Бисвал, — говорит красная как рак Надар, — я… я не думаю, что приказы касательно конфиденциальных сторон нашей деятельности здесь — это нечто смешное! Если произошла утечка, мы обя…
— Я помню, как однажды молодая капитан очень тактично сказала мне, — перебивает ее Бисвал, — что приказ есть приказ, ему нужно повиноваться, однако мы тут, а Галадеш — в тысячах миль отсюда.
Надар краснеет еще сильнее.
— И все же это очень серьезно. Даже если лицо, которому разгласили конфиденциальную информацию, — генерал Мулагеш. Я считаю, что если она знает, то, вполне возможно, кто-то еще осведомлен об этом. А это уже ставит под угрозу конфиденциальность информации.
— Вы правы, капитан, — говорит Бисвал. — В то же время утечка произошла не по нашей вине — и я с удовольствием сообщу об этом в Галадеш. Возможно, нам следует поблагодарить генерала Мулагеш за то, что она вообще поставила нас в известность об этой утечке.
— Я здесь всего лишь с «обзорной экскурсией», — говорит Мулагеш, — и я не хотела бы создавать вам помехи.
— А ты и не создаешь, — пожимает плечами Бисвал. — Помехи создает этот проект. Однако нам необходимо обеспечить секретность, а лучший способ ее обеспечить — это четко обозначить, что, собственно, в проекте секретного. Капитан Надар, будьте добры, передайте генералу Мулагеш для ознакомления все документы касательно операции «Ковчег Молний».
Надар морщится, словно только что проглотила ложку какого-то отвратительно горького лекарства.
— Я не хочу больше тратить время на обсуждение этой невероятной глупости, — спокойно говорит Бисвал, поднимая обе ладони. — Пожалуйста, Надар. Покажи ей, на что наше правительство спускает деньги. Пусть она прочитает про эту дурацкую эскападу, из-за которой нам отказали в финансировании новых укреплений, припасов и увеличения личного состава.
— При всем уважении, генерал, — говорит Надар, — это грубейшее нару…
Тут она осекается — с бастионов доносятся легкие хлопки. Мулагеш встревоженно интересуется:
— Это выстрелы?
Однако Бисвал с Надар не выглядят удивленными. Бисвал смотрит на часы:
— Ах да. Я и забыл.
— Какого демона? Что это было? Звучало как залп из винташей!
— Так оно и есть. — Бисвал вынимает подзорную трубу и идет к стеклянной стене. И наводит трубу на восточный двор, отделенный от остальных укреплений многочисленными оградами из колючей проволоки. — Это наша обычная, так сказать, рутинная деятельность здесь.
И он передает Мулагеш подзорную трубу. Она быстро понимает, куда нужно смотреть. И хотя над плацем еще плавает пороховой дым, понятно, что там произошло.
С одной стороны двора выстроились девять сайпурских солдат с винташами. С другой — высокий земляной вал, песок у его подножия мокрый и темный. Что-то там лежит в грязи, уже безвольное и сжавшееся, а двое сайпурских солдат подбегают и утаскивают это что-то. Что-то оставляет за собой длинный кровавый след.
— Они напали на блокпост, — поясняет Бисвал. — Застрелили двоих солдат. Мы захватили их по чистой случайности — на них наткнулся возвращавшийся патруль.
Двое солдат выволакивают грязного, скрюченного континентца с заплывшим от побоев лицом. Завязывают ему глаза и ставят перед валом. Между ногами человека появляется темное пятно — от мочи.
— Вы их расстреливаете? — спрашивает Мулагеш.
— Да, — кивает Бисвал. — Мы тут не в Мирграде, Турин. Здесь нет закона — точнее, здесь есть только племенные законы. Судов тоже нет. Точнее, есть только военные трибуналы. А тюрьма в форте крохотная и старая. Мы не можем себе позволить долго содержать там людей.
Командир выкрикивает команды. Девять солдат поднимают винташи.
— Здесь, в Вуртьястане, — говорит Бисвал, — мы вынуждены обходиться тем, что имеется.
Воздух двора заплывает дымом. Континентец падает ничком. В этот раз звук выстрелов долетает до них с некоторым опозданием.
Мулагеш опускает подзорную трубу и медленно передает ее Бисвалу.
— Возможно, теперь ты понимаешь, — говорит Бисвал, — что у меня есть по-настоящему важные дела. И мне не до каких-то там секретных научных экспериментов. Капитан Надар! Прошу, проведите генерала Мулагеш в лаборатории. Возможно, прежде, чем она выйдет на пенсию, она сумеет уведомить совет, насколько смехотворен весь этот проект. Насколько неудобоносимо для нас это бремя. А когда отведете, возвращайтесь и доложите обстановку на восточном периметре укреплений. Нам нужно заниматься настоящими делами — так-то.
Мулагеш спускается вниз и видит Надар — та все еще пытается принять приличествующее случаю спокойное выражение. Потом капитан неловко откашливается:
— Я прошу прощения за то, чему вы стали свидетелем, генерал. Должно быть, вам было неприятно смотреть на это.
— Это точно, — мрачно отвечает Мулагеш.
Конечно, ей приходилось присутствовать на казнях в Мирграде — в том числе и на тех, где приговор подписывала она сама. Однако там все было обставлено с определенной торжественностью, а сама казнь совершалась в присутствии важных гражданских лиц и чиновников. А здесь… словно мусор выкинули…
— Однако я согласна с ним, — говорит Надар. Она идет по коридору, Мулагеш за ней. — Операция «Ковчег Молний» для нас — огромное бремя, не только ненужное, но и практически непосильное.
— Но?
— Но… Бисвал… как бы это сказать… игнорирует любой вопрос, не связанный с непосредственной угрозой форту.
— Ну что ж, его предшественника застрелили во время боя, так что я прекрасно понимаю, почему секретные геологические изыскания не стали главным его приоритетом…
— Генерал Рааджаа… Да, он был прекрасным командиром, генерал. Им искренне восхищались. Когда он погиб, многие по-новому взглянули на то, что мы здесь делаем.
Она решительно отмахивается от призрака прошлого и начинает спускаться по длинной лестнице.
— Что вы знаете о «Ковчеге Молний», генерал?
— Я знаю, что речь идет о металле. Знаю, что металл — в земле. В общем, это все. Я даже не знала, что операцию по его добыче уже наделили хитромудрым именем.