Всё больше стрел обрушилось на них, стуча по щитам, и некоторые проскальзывали в щели. Генри видела, как упал красномордый ветеран – из его воротника, между пластин, торчало древко. Крайне неудачный выстрел, если попал в тебя, и крайне удачный, если выстрелил ты. Она быстро потеряла бедолагу из вида, и другой солдат выдвинулся справа от неё, заполнив брешь и снова прикрыв Генри. Это был тощий мужик с выступающим подбородком и тоненькой полоской волос на губе. Генри раздумывала, кто умрёт следующим – он или она.
– Блядь! – прошипела она и зашагала дальше.
Тела под ними теперь встречались всё чаще. Некоторые лежали на других. Всё больше и больше стрел ударяло в щиты, и Генри видела, как всё больше и больше людей падало вокруг неё, а бреши в стене щитов быстро закрывались.
Человек перед ней с криком упал. Она не видела, куда его ранило, а просто споткнулась, поставила ногу ему на спину и перешагнула, заняв его место. Другие сомкнулись за её спиной.
Рука уже устала. Прошло-то, наверное, всего несколько минут, а казалось, будто несколько часов, и уже было трудно держать щит над головой. Генри не была слабой, но к такой работе не привыкла, и теперь только упрямство и решимость не умереть поддерживали дрожащую руку над головой.
– Шевелись! Вперёд! Живо! Шевелись! К тарану! – Генри не могла понять, от кого исходят приказы. Не знала, стоит ли их выполнять. Не знала, есть ли у неё выбор. Толпа солдат со всех сторон стала двигаться быстрее, и марш перешёл в бег.
С трудом пробираясь вперёд, она мельком заметила стены, которые уже были близко и вздымались высоко над ней. Там, на стенах, она видела людей, которые наклонялись и пускали стрелы. Так много стрел. Генри съёжилась под щитом, когда очередная стрела ударила в него, и двинулась дальше.
Громадное бревно, окованное полосами железа и утыканное древками стрел, качалось над её головой. Она двигалась мимо людей, тянувших за верёвки, под защитой их товарищей. Потом её прижали к деревянным опорам тарана, практически раздавили люди позади. Всё сооружение застонало, когда молот тарана достиг верхней точки, а потом с грохотом ударил в ворота города.
Таран содрогнулся. Земля под ней содрогнулась. Генри содрогнулась и едва не уронила щит. Сила удара так прогремела по ней, что, казалось, вытряхнула все зубы, и Генри стиснула челюсти, чтобы не откусить себе язык при следующем ударе.
– Блядь! – Её голос звучал пронзительно даже на её слух.
Повсюду вокруг неё умирали мужчины и женщины – одни падали там, где их подстрелили, а других отпинывали в ров. Генри, стоя возле тарана, не слышала ничего, кроме криков и грохота стрел по щиту, который она с трудом удерживала над головой.
Молот снова начал движение – мужчины медленно оттягивали его назад за верёвки. Кто-то где-то поблизости плакал. Слабое и жалкое хныканье доносилось до ушей Генри. Когда молот снова обрушился на ворота, она вытерла слёзы с глаз и заорала на ублюдков, которые поливали их смертью.
19. Роза
Командный пост, как его нравилось называть генералу Вериту, был просто небольшим холмиком, с которого хорошо просматривались и лагерь, и поле битвы. Отсюда они видели, как разворачивается вся атака. Роза смотрела, как лестницы поднимают на стены, и как их закрепляют у основания стены удивительными приспособлениями. Видела, как солдаты – мужчины и женщины, поклявшиеся сражаться за неё, – хлынули по этим лестницам, подняв щиты, чтобы закрыться от потока стрел.
Генерал выглядел не очень-то довольным тем, как всё шло – плохой знак, с учётом того, что атака только началась. Роза потеряла счёт времени, но сомневалась, что прошло больше нескольких минут.
Таран подклинили к огромным воротам Тигля. Огромное бревно оттягивали назад и отпускали, ударяя по большой двери. Даже отсюда она слышала треск. Как раз там должен находиться Бетрим.
Роза назвала его дураком, когда он сказал, что пойдёт на передовую. Так она и продолжала считать, хотя это не изменило его решения. Было время, когда Бетрим по-настоящему верил в свою репутацию Чёрного Шипа, по-настоящему считал себя неубиваемым. Роза надеялась, что сегодня он не получит доказательств своей неправоты. В конце концов, она любила мужа, и знала, что он станет защищать их ребёнка всем, что у него есть, включая жизнь. Его не назовёшь хорошим человеком, и даже достойным – Чёрный Шип натворил много такого, за что его многие хотели бы повесить, – но он верный, и верен Розе превыше других, и потому полезен.
– Всегда всё идёт как сейчас? – спросила она.
Даже с такого расстояния доносился грохот битвы, и Роза в гуще видела мужчин и женщин. Иногда она видела, как кто-то из её людей в задних шеренгах падал. Иногда кто-то из защитников Тигля валился со стен. Лучники имелись с обеих сторон. Роза любила лучников. Иногда хорошо, когда человек умирает вблизи, но чаще лучше смотреть издалека, как они падают. Уносить жизни отстранённо.
Генерал вздохнул.
– На самом деле обычно мне нравится, когда дела идут получше.
Большой генерал выглядел впечатляюще – сидел на коне, наряженный в пластинчатые доспехи, и смотрел на битву. Было что-то в том, как он себя держал, в напряжении его лица. Роза решила, что ему хотелось бы броситься в бой. Курт Верит был человеком, рождённым для войны и сражений. Воспитанный в крови и закалённый постоянными войнами, которые Пять Королевств вели с кланами на севере и с мертвецами на юге.
Генерал сунул руку в сумку, висевшую на боку, и вытащил зелёный флаг. Высоко поднял его и несколько раз помахал вверх-вниз. Через несколько секунд отряд у южной стороны стены, справа от огромных ворот, начал двигаться вперёд на поддержку сокращавшемуся числу тех, кто пытался забраться по лестницам.
– Мы теряем слишком многих. Ещё даже стены не взяли, а уже потеряли тысячу жизней.
Роза перевела взгляд от генерала на бушующую внизу битву и улыбнулась.
– По моим подсчётам, генерал, это означает, что осталось ещё двадцать тысяч. Числа – это величайшее оружие человечества. Достаточное количество монет позволит купить империю. Достаточное количество рук позволит захватить ту же империю кровью. Достаточное количество кораблей позволит править морями. Достаточное количество фермеров может накормить мир. Числа выигрывают битвы. Числа…
Генерал Верит горько усмехнулся.
– Это упрощённый взгляд, миледи. Я видел, как один человек одолел сотню. Видел, как сотня человек сдерживала тысячу. Числа могут выиграть сражение монет, но не всегда выигрывают сражение крови. На каждого их солдата мы теряем по десять своих, и такие потери нам не по силам.
– Что бы вы хотели сделать, генерал?
– Отступить. За несколько недель я мог бы построить башни, защищённые от лучников и достаточно высокие, чтобы люди добрались прямо до внешних стен. А ещё можно полностью исследовать пещеры. Там, внизу, был друрр – возможно, он использовал троллей, чтобы прорыть тоннель в город, потому что хотел забрать его себе. Мы могли бы построить осадные машины…
– Я устала от этого спора. – Прервала его Роза. – Вы сами говорили, что эти стены никогда не падут. Чем больше времени мы им даём, тем больше шансов, что они отразят всё, что бы мы ни сделали. А через несколько недель половина нашего войска умрёт от голодной смерти, а другая половина сбежит. Нам надо действовать сейчас.
Генерал достал из своей сумки очередной флаг и взмахнул им по диагонали. Другой отряд солдат – на этот раз почти в тысячу человек, с тремя огромными лестницами направился на север. Теперь они атаковали внешнюю стену в трёх разных местах, растаскивая оборону Тигля.
– Мы всегда можем отступить, миледи. Эта атака не обязательно должна означать всё или ничего, – тихо сказал генерал Верит.
– Нет, должна, – сказала Роза.
Она переступила с ноги на ногу и поморщилась от неудобства. Хотела бы Роза сидеть на лошади, как генерал, но в её состоянии это было невозможно, и она не собиралась приказывать тащить сюда кресло, пока мужчины и женщины умирали за неё под стенами Тигля. Она шагала вперёд-назад, вперёд и назад, поворачиваясь всякий раз, как таран ударял в огромные ворота.
Каждый миг терялось всё больше жизней – одни на стенах, и куда больше под ними. Роза смотрела на разворачивавшуюся перед ней битву, и в неё начинали закрадываться сомнения. Что если генерал прав? Что если на полномасштабный штурм им просто не хватит численности? Несмотря на предупреждения генерала, Роза надеялась, что всё пройдёт лучше.
– Люсиль, мне нужно выпить, – бросила Роза, не в силах снять напряжение. Во рту пересохло, ноги болели почти так же сильно, как спина, и нужно было пописать, но уединиться для этого было негде. Горничная побежала за бокалом вина, а Роза продолжила шагать.
Таран снова ударил в ворота, и этот звук просигналил, что пора развернуться и шагать в другую сторону. Роза заметила, что генерал смотрит на неё, и остановилась, напуская на лицо обычную маску.
Верит снова обернулся к битве и взмахнул рукой. Роза проследила за его жестом, страстно желая увидеть что-то новое.
– Слева от ворот. Часть наших войск достигла внешней стены.
Роза прищурилась, и действительно теперь выглядело так, будто люди взбирались по лестнице быстрее, чем раньше. Она улыбнулась этой маленькой победе. Солдаты, которые взобрались по стене, прятались за щитами, оттесняя врагов и давая место большему количеству своих товарищей влезть по лестнице позади них. Если они смогут выдавить врагов достаточно далеко, то вскоре на помощь смогут подойти солдаты и с других лестниц.
– Видите, генерал? – Ликуя, сказала Роза. – Числа!
– Посмотрим. – Он взмахнул очередным флагом, на этот раз красным. Роза не увидела новых отрядов, вступающих в бой, и вообще никаких изменений не заметила, но не собиралась вопросами о команде демонстрировать свои пробелы в знании военного дела. – С внутренней стеной будут трудности. У лучников на ней преимущество в высоте над внешней стеной. Наших людей атакуют с трёх сторон.