л, бросив лук и размахивая кулаками перед его лицом.
Он оставил свой меч в животе мертвеца и схватился с лучником – отбивал молотящие руки, пока не удалось схватить его за голову. Тогда он четыре раза врезал его в ближайшую стену, пока не треснул череп, а тело не перестало шевелиться. Перн уронил труп на каменный пол и вернул себе меч.
Остальные три лучника тоже были уже мертвы, а солдаты Перна ран не получили. Не было времени праздновать маленькую победу – нужно было зачищать и другие комнаты, и убивать других людей. На выходе из комнаты Перн бросил взгляд назад. Кровь уже текла к дырам в полу и алым дождём капала в тоннель внизу.
В следующих комнатах всё прошло почти так же чисто – лучники, хоть и были теперь готовы, почти не оказали сопротивления. Они пускали стрелы, когда Перн и его солдаты вбегали в двери, но кое-кто из его войск принёс щиты, и, когда они оказывались в комнате, у лучников оставалось мало возможностей дать отпор.
Внутри стены было много народу, и его люди, проходя комнату за комнатой, убивали всех подряд. Зачищая дыры-убийцы, Перн потерял четверых из своей дюжины и получил удар по голове, от которого его закачало, в ушах зазвенело и побелело в глазах. Когда он очухался, лучники уже были мертвы, а на него смотрел один из его людей. Перн кивнул, игнорируя вызванную кивком боль, с трудом снова поднялся на ноги, и его вырвало. Голова закружилась, и внутренности вывернуло наизнанку.
Не хотелось этого признавать даже самому себе, но Перн знал, что испытывает на прочность свои пределы. За последние несколько дней он спал совсем чуть-чуть, почти ничего не ел и получил такое количество ранений, которое свело бы в могилу большинство людей.
Всего за несколько дней он сражался со своим кланом, возрождённым к не-жизни грязной магией. Дрался с троллями и некромантом. С захватчиками на лошадях. А теперь он снова сражался с врагами, на этот раз глубоко внутри вражеской крепости.
Перн был не из тех, кто смотрит на картину в целом. Когда он оглянулся на то, что сделал, и взглянул на то, что ещё предстоит сделать, то понял, как сильно это его измотало. Намного лучше жить в настоящем, двигаясь от мига к мигу, исполняя план кого-то другого.
Когда они зачистили дыры-убийцы, пришло время для следующего этапа плана генерала. Нужно было поднять решётку. Гигантская железная решётка поднималась и опускалась системой лебёдок, которая, по уверениям Андерса, располагалась выше в стене. Чтобы привести её в действие, потребуется по меньшей мере четыре человека, и шесть, если нужно всё сделать быстро.
– Сэр, вы в порядке? – спросил один из солдат.
Он медленно кивнул. Прислонился к влажной стене, закрыв глаза, и боролся с тошнотой и изнеможением, которое грозило лишить его самообладания.
– Я… хонин, – ответил Перн, оттолкнулся от стены, открывая глаза, и, потратив всего миг на то, чтобы прийти в себя, направился к выходу, перешагивая через тела недавно умерших – четверых лучников и одного из своей дюжины.
Вдевятером они поднимались по лестнице, снова одним отрядом, Перн шёл впереди с обнажённым мечом в руках. Они всё ещё были в украденных чёрных мундирах Тигля, но теперь это уже не давало никаких гарантий. Вполне возможно, люди наверху слышали крики и краткие звуки битвы. А ещё, вполне возможно, они заметят капли свежей крови на поднимавшихся по ступеням солдатах.
Внутри оболочки из камня они не слышали звуков битвы, которая, наверное, шла снаружи. Казалось странным, что так много мужчин и женщин умирают так близко, а он не может этого ни видеть, ни слышать.
Впереди двигались тени, и Перн слышал тихое шуршание кожи по камню и приглушённые голоса. Он повернул за следующий изгиб лестницы, замер, и тут на него вылетела женщина с обнажёнными кинжалами.
В такой тесноте меч был практически бесполезен, поэтому оставались только преимущества скорости и веса. Он отшатнулся от внешней стены лестницы, толкнув руки женщины. Один нож попал ему в бедро, и полыхнула мучительная боль.
Женщина потеряла равновесие, затрепыхалась без точки опоры и упала ничком. Солдаты за спиной Перна, не теряя времени, вытоптали жизнь из нападавшей.
Несколькими ступенями выше поджидал другой солдат с обнажённым мечом, который смотрел так, словно надеялся, что его черёд сражаться не настанет. Несмотря на замедлявшую свежую рану, Перн бросился вверх по ступеням навстречу мужчине, отбил своим клинком бешеный удар и врезался в него, свалившись вместе с ним.
Перн откатился, чтобы его солдаты добили мечами лежавшего ничком мужчину. Метод не самый приятный и не геройский, но этот дурак был настолько глуп, что напал на них на лестнице, и, хуже того, не привёл с собой достаточное людей на защиту.
Поднявшись на ноги, оставив позади два трупа, Перн пошёл дальше. Теперь он хромал, свежая кровь просачивалась в штаны, болело при каждом шаге. Но не было времени отдохнуть, не было времени перевязать рану и вылечиться. Если решётка не будет поднята, то армия Розы не сможет пробиться, а если они не возьмут город, то Перн и остатки его дюжины всё равно что мертвы.
Слева открывался дверной проём, а лестница поднималась дальше. Перн остановился и глянул в проём. Полетела стрела, и он отдёрнул голову. Смертоносный снаряд стукнулся в ближайшую стену и упал на землю.
– Узкий коридор, – тихо проговорил Перн своей оставшейся восьмёрке. – По меньшей мере, двадцать футов. Дверь в дальнем конце перекрыта щитами. Лучники наготове.
Он вздохнул. У них была пара щитов, но довольно маленьких, и их защиты будет совершенно недостаточно. Мало что можно противопоставить двадцати футам простреливаемого пространства.
И хуже всего, что в мерцающем свете Перн узнал одно лицо в конце коридора. Капитан Пропавший. Тот самый человек, которому было поручено защищать Чёрного Шипа.
43. Андерс
– Отыщи тело босса, – проворчал Андерс, слабо передразнивая голос Розы. – Лёгкая работёнка. – Пускай она никогда и не говорила вторую часть, но эту трезвую мысль пьяное по большей части сознание Андерса отвергло.
Он пнул вытянутую руку трупа. При жизни этот человек мог быть весьма привлекательным, но в смерти выглядел так же гротескно, как и море мертвецов вокруг. Лицо застыло от боли или от ужаса, засохшая кровь в уголке рта, гниющая рана в груди. Все, умерев, выглядят одинаково. Живые представляли гораздо больший интерес для глаз Андерса, не говоря уже о его носе.
Около десяти тысяч человек умерло перед городскими стенами всего несколько дней назад, и у жителей города ещё не было времени очистить поле от трупов. На самом деле они даже вытащили наружу тех, кто умер внутри, добавив к вонючей горе гниющей плоти.
Андерса всегда изумляло, насколько быстро плоть мужчин и женщин начинает гнить, как только тела остаются просто телами. Посреди запаха всей этой плоти, запаха опустошённых внутренностей, при виде птиц, больших и малых, впивавшихся в открытые раны, чтобы вытащить волокна красного мяса… Да, посреди всего этого трудно было удержать в себе свой завтрак. Только решительный отказ терять алкоголь, переполнявший желудок Андерса, не давал ему согнуться пополам и сблевануть.
Звуки битвы доносились до него из-за стены, когда он осторожно шёл среди трупов. Он не видел самой битвы, но не сомневался, что там умирают мужчины и женщины – одни на внешней стене, другие у ворот, в ожидании, когда лазутчики генерала Верита откроют путь изнутри.
Иногда случайная стрела промахивалась мимо цели и падала где-нибудь неподалёку. В Андерса попасть не могло, поскольку он шёл слишком близко к внешней стене, но всё равно это нервировало. Он понимал, что Роза поручила ему самое безопасное дело из всех, но всё равно отлично знал, насколько это задание внушает страх.
– Отыщи одно тело среди ДЕСЯТИ БЛЯДЬ ТЫСЯЧ! – крикнул Андерс и снова злобно пнул труп, на этот раз целясь по лицу – врезал он крепко, и тут же распустилась боль в большом пальце на ноге, в том самом, которым он недавно треснул о колышек палатки.
– Бля-бля-бля-бля-бля-бля-БЛЯАААДЬ! – закончил Андерс свою тираду, сердито глядя на негодный труп и опуская плечи. Следовало признать, что вовсе не пугающая природа задачи приводила его в такое скверное расположение духа, а сама задача. Он не хотел видеть труп друга. За свою жизнь Андерс так много раз видел, как умирают те, кого он любил, что уже не знал, сможет ли вынести это снова.
Он решил, что уже подошёл близко к тому месту, где упал Шип, но с такого близкого расстояния сложно было сказать наверняка. Не говоря уже о том, что его собственные воспоминания об этом событии были весьма неполными, поскольку он в тот момент очень сильно хотел поверить, что всё это просто дурной сон.
Внутри расцвёл маленький цветок надежды. Не было никакой гарантии, что у Андерса вообще есть возможность отыскать тело Шипа. Да, он упал со стены с какой-то скоростью, но у основания стены десять футов твёрдой земли, за которой ров почти вдвое шире. Вполне возможно, Шип упал в воду и утонул. И, с учётом того, что ров уже был мутным от грязи, крови и раздувшихся трупов, Андерс решил, что его готовность искупаться в поисках тела почившего босса где-то ниже ноля.
Как бы то ни было, поиски выглядели довольно бесполезными, и Андерс до сих пор сомневался, хочет ли найти Шипа. И, помимо тревожности самой мысли о нахождении мёртвого тела друга, ещё оставалась проблемка, что Роза, скорее всего, будет в ярости, если Андерс не приведёт Шипа живым, как бы нечестно это ни было.
Андерс зарычал.
– Обещаю вам, босс, если вы мертвы, то я спущусь прямиком в ту Преисподнюю, которую вы терроризируете, притащу вас обратно сюда, и разбирайтесь сами со своей беременной и слегка психованной женой.
Бесполезная на самом деле угроза, поскольку он грозил мертвецу. И в любом случае Андерс из достоверных источников знал, что ни одной из Преисподних на самом деле не существует. Никаких Преисподних, только Серый Остров Смерти. Который на самом деле не такой уж серый. И, подумал Андерс, совсем не остров.