Женщина с ребёнком обдумала свои варианты и бросила меч на ковёр у своих ног.
– Эмин, что ты делаешь? – спросила Лиша. – Мы можем их сделать.
– Последний шанс, – сказала Генри. – Положи.
– Я не…
Кнут щёлкнул и обвился вокруг шеи женщины, Чудик потянул, вывел её из равновесия и заставил врезаться в стол. Лиша рухнула наземь и выронила меч, дёргая за полоску кожи, обвивавшую её шею.
– Убьём её? – второй раз спросил Косоглазый.
Генри пожала плечами.
– Без разницы. Нам нужны тока они. – Она пошла вперёд, игнорируя женщину на полу, пытавшуюся дышать, и подошла к другой, с ребёнком.
– Ты сука Д'роана? Та, которую обрюхатил этот ублюдок?
Эмин Д'роан встала прямо и кивнула с вызовом в глазах.
– И всё равно ты любишь эту тварюшку? – спросила Генри.
– Да.
– Хорошо. Тогда, блядь, сиди и помалкивай. И может быть оба это переживёте.
Генри обернулась и увидела, что два оставшихся члена её команды уставились на Лишу. Кнут с её шеи убрали и прижали женщину к ближайшему столу.
Генри покачала головой.
– Блядь, просто свяжите её, и этого ублюдка тоже, раз уж начали, – она махнула в сторону полубессознательного Найлза Брековича.
– А как насчёт остальных? – спросил Чудик, снимая с пояса верёвку и наклоняясь, чтобы связать руки Лиши за спиной. – Тут должны быть и другие чистокровные.
– Неважно, – сказала Генри и сплюнула на ближайший ковёр из шкуры, с виду из какой-то большой кошки с кучей полосок и оскалом, словно она не хотела умирать. – У нас уже нету людей, чтобы отыскать всех. А эти единственные имеют значение. Последние из рода Брековичей. Ну, последние, у которых ещё хуй не отрезан.
47. Андерс
Крик они услышали ещё с дюжины шагов до шатра. Хоть Андерс никогда такого и не видел, но не сомневался, что звук был похож на тот, что издаёт кошка, которую режут заживо. Даже Чёрный Шип притормозил и пристально посмотрел на шатёр.
Понадобилось немало времени, чтобы доковылять до лагеря, ведь большую часть веса тащил на себе Андерс. К несчастью, нога Шипа была очень сильно сломана и не могла выдерживать никакого напряжения, поэтому Андерсу и пришлось выполнять большую часть работы. Прибыв в лагерь и ответив на короткую череду вопросов, касавшихся в основном того, что Шип всё ещё жив, они направились внутрь лагеря в сторону шатра и мучений Розы.
– Босс, я, хм, пожалуй, оставлю вас здесь, – сказал Андерс. – На самом деле не особо хочется видеть… – Он махнул рукой в сторону шатра. – Что бы там ни происходило.
– Наверное, роды, – сказал Шип, и немного побледнел – то ли от ран, то ли от мысли о родах. – Андерс, все через это проходили, по меньшей мере один раз.
– Первый и единственный раз был весьма травмирующим. Думаю, намного мудрее будет, если я пойду и поищу себе немного выпить. Чтобы впоследствии отпраздновать, разумеется. После того, как всё, ну, закончится.
– И как, по-твоему, мне забраться внутрь без твоей помощи, а? – Шип крепче стиснул плечо Андерса, подчёркивая тем самым, насколько ему никуда не деться.
– Я уверен, что кто-нибудь из этих крепких парней вам поможет, – Андерс кивнул в сторону солдат, охранявших шатёр Розы. – Или вон та – она и крепкая и прекрасная. Что ещё вы можете желать от опоры?
– Андерс, мы идём внутрь, – сказал Чёрный Шип и наклонился вперёд, принуждая Андерса двигаться, пока оба не свалились и не растянулись на земле.
Очередной крик из шатра разорвал воздух на кусочки. Андерс видел множество людей, умиравших разными жуткими способами, и всё же никто бы не смог похвастать той болью, о которой возвещал этот крик.
– Знаете, босс, все эти роды – думаю, довольно грязная штука. Это правда не место для мужчин.
Очередной крик, в котором решимость уступала безнадёжному мучению.
– Особенно для таких мужчин, как мы. Есть разница между смертью и жизнью, и, боюсь, нам просто нельзя быть свидетелями последнего.
– Андерс, заткнись, – проворчал Шип.
Они уже стояли перед пологом шатра, и солдаты недоверчиво смотрели на Шипа. Взглядом, полным благоговейного ужаса. Взглядом, который предназначен героям, пережившим нечто невозможное. Возможно и к лучшему, что они не знали правды.
Шип поднял полог. Внутри было темно и жарко, и от запаха Андерс поморщился. Это был запах мочи, дерьма, и чего-то ещё – он не разобрал и разбирать не хотел. К несчастью, Шип уже направлялся внутрь, и у Андерса не оставалось выбора, кроме как шагнуть в разворачивавшийся перед ним кошмар.
Глазам Андерса потребовалось время, чтобы привыкнуть, а потом он сильно пожалел, что они привыкли. Шатёр выглядел так, словно по нему недавно прогулялась особо мощная буря, которая перед этим навестила скотобойню. Кровь и окровавленная одежда, видимо, были здесь темой дня, и виднелись на каждом предмете мебели.
Паг стоял возле полога, выпучив глаза и глядя прямо на сцену на кровати. Люсиль и ещё одна женщина – высокая и сложенная как кузнец, – стояли у кровати и по-разному помогали своей госпоже.
Роза стояла на четвереньках, вцеплялась в кровать и задыхалась. Её лицо – обычно такое прекрасное и сдержанное – сейчас стало бледной, потной маской боли и истощения. Даже отсюда Андерс видел, что ноги покрыты липкой красной кровью.
Андерс остановился, и даже рывки Шипа не сдвинули его с этой точки. Он смотрел, как задыхалась Роза, делая неглубокие вдохи, а потом вздохнула поглубже и снова закричала, скривив лицо.
– Андерс! – прорычал Шип, но тот стоял неподвижно и решительно покачал головой, не в силах отвести глаза от сцены перед ним, и в то же время больше всего на свете желая отвернуться.
– Нет, это вряд ли.
Паг их заметил, шагнул вперёд и обнял Шипа – объятье выглядело очень неловким, хотя из-за кричавшей на кровати женщины Андерс не сильно обратил на это внимание.
– Б-б-б… Ш-ш-ип, – проговорил Андерс.
– Ага. Паг, полегче.
– Да, – медленно сказал Андерс, не оборачиваясь. – Парень был вне себя, когда мы решили, что вы умерли, босс. Плакал как женщина, увидев, как вы упали со стены.
– Эт-т-т-то…
– Да, Паг, я знаю. Но не волнуйся, никто не стал думать о тебе хуже.
– Что с ним такое? – спросил Шип.
– Получил удар по голове, защищая вашу жену. Похоже, у него теперь проблемы с речью, хотя соображает вроде по-прежнему ясно.
– Бетрим? – голос Розы был пронзительным и полным боли и измождения.
– Ага, любовь моя, – Бетрим наклонился вперёд, и на этот раз Андерсу ничего не оставалось, кроме как подтащить босса к кровати.
Вблизи всё выглядело даже хуже. Простыни на кровати были заляпаны всевозможными нездоровыми цветами, и превалировал там ярко-красный. Андерс принялся смотреть на крышу шатра.
– Миледи, вам нужно снова тужиться, – сказала Люсиль.
– Ты жив, – сказала Роза, и Андерсу показалось, что он уловил настоящие эмоции в её голосе. Странно, что это показалось ему настолько чуждым.
– Миледи, тужьтесь!
От крика, разорвавшего воздух, Андерс сморщился и пожалел, что не может закрыть уши. К несчастью, ему приходилось поддерживать Чёрного Шипа, хватка которого на Андерсе усилилась до весьма болезненных уровней.
Андерса опустил взгляд и обнаружил, что ему открывается отличный вид на заднюю часть Розы.
– Ох тыж, черти меня раздери! – ругнулся он и быстро перевёл взгляд на потолок. Он не сомневался, что в его глазах застыли слёзы, а ещё – что больше никогда в жизни ему не захочется участвовать в плотских утехах.
– Головка показалась, миледи. Тужьтесь. Тужьтесь!
Взгляд Андерса снова опустился, но удалось перевести его на переднюю часть Розы. Её лицо всё ещё оставалось бледным, что Андерсу казалось немного странным – с учётом всех стонов и стиснутых зубов. Она закатила глаза и напряглась.
– Чем я могу помочь? – спросил Шип, и в его голосе прозвучала нотка паники, которой Андерс там никогда прежде не слышал.
Видимо, всем трём женщинам – на постели и вокруг неё – некогда было обращать внимание на Шипа или Андерса, так что им оставалось только стоять и смотреть на то, на что никому из мужчин лучше не смотреть. Андерс твёрдо знал, что если бы Шип не опирался на него так сильно, то он бы просто с криком выбежал из шатра и опорожнил бы желудок, хоть в нём и так ничего уже не осталось.
– Ещё раз, миледи. Глубокий вдох. Раз. Два. Три. И тужьтесь!
Роза закричала. Шип ещё крепче сжал плечо Андерса. Люсиль, стоявшая у задней части Розы, вытащила из неё что-то маленькое, бледное и покрытое кровью.
– Вот и всё, миледи. Она вышла, – сказала Люсиль, хотя лицо у неё было довольно мрачное.
– Хм, – сказал Андерс. – А разве они обычно кричат не погромче?
– Всё в порядке? – спросила Роза, которая всё ещё стояла на четвереньках и тряслась от напряжения. Люсиль взяла нож и перерезала странную мягкую верёвку, которой ребёнок крепился к матери. Андерсу пришлось отвести взгляд, чтобы сохранить оставшуюся в нём каплю достоинства. Роза смотрела на Шипа.
– Она…
– Жива, – подтвердила Люсиль, быстро заворачивая ребёнка в плотную тряпку.
– Хорошо, – сказала Роза, а потом её глаза закатились, и она рухнула.
– Миледи? – Люсиль закончила заворачивать младенца. – Миледи? Чёрт. Вот, возьми ребёнка. – И она протянула Андерсу маленький тряпичный узелок.
– О, это вряд ли, – Андерс покачал головой.
– Паг! – Люсиль сунула ребёнка Андерсу, и ему ничего не оставалось, кроме как протянуть руку и взять. Он держал малышку одной рукой, а другой поддерживал её отца. – Приведи врача.
– Это нормально? – спросил Шип, и его взгляд метался с Розы на ребёнка и обратно.
Андерс понял, что застыл и не знает, что делать. Маленькое сморщенное личико в узелке извивалось, глаза были плотно зажмурены.
– Ох, блядь, – выдохнул Андерс.
– Расслабься, – приказала ему Люсиль. – И не урони её. – Она встревоженно развернулась к Шипу. – В этой ситуации нет такого понятия, как "нормально", но она потеряла много крови.