Когда Танит упал, наконец, на землю и в последний раз дёрнулся, она отступила назад. Ноги дрожали, и она споткнулась, каким-то образом умудрившись не упасть. Накрывало изнеможение от потери крови, её крови. Боль внутри ощущалась так, словно что-то копало когтями её внутренности.
– Хватит, любимая, – сказал Бетрим, и двинулся вперёд, застучав костылём.
Роза подняла руку, останавливая его. Взяла себя в руки и выпрямилась, борясь с болью внутри. Лицо покрылось потом, прядки волос прилипли к щеке. Пришлось поднапрячься, чтобы сбросить шубу, и она уронила её на землю. В одной белой сорочке, которая не очень-то скрывала недавнюю беременность и уже была заляпана кровью, и не только чужой, Роза глубоко вдохнула и снова повернулась к шеренге чистокровных.
Следующей в ряду была юная девочка, не больше семи лет от роду. Её звали Карлот Фанклин, и её широко раскрытые глаза были ярко-голубыми, почти как море. В них стояли слёзы, свободно и тихо стекавшие по щекам. Девочку трясло, то ли от страха, то ли от холода, но солдат за спиной крепко держал её за плечи.
– Нет, – умоляла Лариса, стоявшая на коленях возле дочери. – Она всего лишь ребёнок.
Розе пришлось немного наклониться, и она резанула по шее девочки. Лариса взвыла – раздался пронзительный крик боли и ярости. Кровь Карлот хлынула из раны на шее, пропитывая её платье. Девочка пыталась дышать и давилась, широко раскрыв непонимающие глаза. Ей не понадобилось много времени, чтобы умереть. Это просто оттого, что у детей меньше крови, подумала Роза. В любом случае, девочка должна была умереть. Умереть должен был каждый из них, кто помнил, кем они были, и чем они были для Диких Земель.
– Ты чудовище! – смогла выкрикнуть Лариса между всхлипами.
Роза заметила, что некоторые из толпы развернулись и исчезли в море лиц. Она делала ужасные вещи, и именно поэтому делала это сама, не поручив никому другому. Вся кровь будет только на её руках.
– Чудовище, – снова сказала Лариса, теперь немного тише. Она смотрела на тело дочери, пытаясь наклониться к мёртвому ребёнку, но солдат держал её крепко. – Чудовище.
– Да, – согласилась Роза ровным голосом. – Так и есть. И я буду последним из чудовищ.
Лариса вскочила на ноги и бросилась на Розу. Солдат сзади не был готов и выпустил её, а чистокровная дама дёрнулась вперёд и врезалась в Розу, свалив их обоих на землю.
Раздались крики. В ухо ей кричал голос Ларисы, полный боли, как физической, так и эмоциональной. Роза её понимала, ей и самой тоже было больно, и сильнее, чем хотелось бы признавать. На ней лежала чистокровная женщина и умирала с ножом в животе, кровь текла по ним обеим, и Розе не хватало сил столкнуть её с себя.
В поле зрения появился солдат, схватил Ларису и крепко дёрнул. Роза не отпускала свой нож и видела, как он вышел из плоти женщины.
Какое-то время она лежала. Посреди уличной грязи, глядя в небеса. Потом показалась Генри, наклонилась и потянула Розу вверх, проверяя её раны. Ран она не нашла, по крайней мере снаружи. Зато внутри что-то определённо было изранено, Роза чувствовала это.
– Ты как? – спрашивала Генри, и не она одна. Вокруг было уже несколько человек.
Роза кивнула.
– Насколько возможно. Помоги подняться.
Генри с удивительной силой подняла Розу на ноги.
– Хватит, любимая, – снова говорил Бетрим.
Роза покачала головой. Она устала сверх всяких пределов, и старалась устоять на ногах, но всё ещё держала нож.
– Нет, не хватит. Не хватит, пока все они не умрут.
Бетрим вздохнул.
– Тогда пускай кто-нить ещё их прибьёт. Не обязательно устраивать спектакль.
Роза глубоко вдохнула и снова выдохнула, зачерпнув силу в гневе, пусть и не надолго. Дала подпитывать этот гнев воспоминанию о чистокровном лорде, избивающем её сестру до смерти. Выпрямилась и протолкнулась мимо Бетрима. Лариса висела в руках солдата и стонала от боли, истекая кровью из раны в животе. Роза подошла к ней и провела ножом по горлу. В глазах промелькнула паника, вскоре сменившаяся невидящим взглядом, когда пришла смерть.
После этого следующие солдаты крепче держали пленников, чтобы обезопасить Розу от любых возможных репрессалий. Она медленно двигалась вдоль шеренги, глядя, как перед ней умирают чистокровные. Ещё три Фанклина умерли, прежде чем Роза дошла до первого из Д'роанов.
Джейсон Д'роан был высоким тощим мужчиной с усмешкой своего брата. Пускай Алистар и был главой семьи, но его младшего брата отлично знали как громилу. Он был привлекательным, несмотря на фингал под глазом и окровавленный нос, и казался не менее жестоким, чем сама Роза.
– Выглядишь ты, как говно, – бросил чистокровный лорд, когда подошла Роза. Это была правда – взъерошенная и бледная, как воск, Роза была покрыта кровью и грязью. Несомненно она выглядела так, словно уже умерла.
– А ты выглядишь, как труп. – Роза бросилась вперёд и вонзила нож ему в шею. Его глаза расширились от гнева, а Роза повернула и вырвала нож. Кровь полилась на неё, и пришлось сделать шаг назад, чтобы она не брызгала на лицо. Джейсон Д'роан дёргался и бился в конвульсиях в руках стражника. В могилу он отправился не тихо и не быстро.
Рука Розы стала скользкой от крови. Крови было так много, что она чувствовала её на ладони и до самого локтя. И всё равно, не прошло ещё и половины казней.
Уже всё больше и больше человек разворачивалось и уходило. Другие по-прежнему жадно смотрели, некоторые даже одобрительно кричали и требовали больше крови, но многие не могли выдержать такого зрелища. Особенно с учётом того, кто был следующим в шеренге.
Роза содрогнулась в своей белой сорочке, покрытой красными и коричневыми пятнами. Теперь, когда Джейсон Д'роан был мёртв, следующим чистокровным в шеренге был Орсон Д'роан, или Орсон Брекович, маленький сын Эмин Д'роан. Младенец, которого осторожно держал стражник, смотрел на своего пленителя и иногда играл с его бородой.
– Нет, – донеслось на этот раз от Эмин Д'роан, следующей в ряду. – Ты же теперь мать. Наверняка ты понимаешь. Ты не можешь этого сделать.
Роза еще немного смотрела на ребёнка, а потом повернулась к матери.
– Он тебя изнасиловал. Ты никогда не хотела этого ребёнка.
Эмин возразила:
– Может, не от него. Может, вообще ни от кого. Но я люблю его. Убей меня, если нужно, но только не его. Он… Он даже не узнает, что он чистокровный. Убей всех нас, но только не его.
– РОЗА! – взревел Найлз Брекович с конца шеренги. – Это… – Крепкий удар по лицу от ближайшего солдата заткнул его прежде, чем он смог изложить свои угрозы.
Эмин качала головой, в глазах застыла мольба. Она была сильной, прекрасной женщиной, воином и матерью, и Роза могла её понять. Она прошла мимо ребёнка, остановившись перед Эмин и подняла нож.
Эмин кивнула с благодарностью в глазах. Роза приставила нож к шее Эмин Д'роан и медленно вела вбок, пока женщина не стала захлёбываться своей кровью.
Роза стояла и смотрела, как Эмин умирает. Смотрела, как солдат уронил бездыханное тело на землю, и прижизненная красота этой женщины, казалось, пропала в смерти. Потом Роза подошла близко к ребёнку, и тот затих.
Она неровно вздохнула и посмотрела на стражника, державшего мальчика. Лицо – маска ужаса, в глазах слёзы.
– Убери труп отсюда, – сказала Роза и устало качнула головой. Стражник на миг смутился, а потом развернулся и заковылял прочь, пока Роза не передумала.
Она пошла дальше вдоль шеренги, и один за одним Д'роаны умирали. Одни умоляли, другие угрожали, а некоторые просто принимали смерть в покорном молчании. Два ребёнка умерли, оба старше Орсона. Роза чувствовала боль в животе и стала скользкой от крови и пота, несмотря на холод, который прокрадывался ей внутрь и заставлял дрожать.
Первая из Брековичей, стоявшая перед ней на коленях, сильно отличалась – это была женщина средних лет с такими мышцами, которые говорили скорее о владении мечом, чем о ношении платья.
– Ты не чистокровная, – сказала Роза, удивившись, как безжизненно звучит её голос, словно все эмоции из неё вытекли вместе с кровью, капавшей по ноге.
Женщина с вызовом подняла глаза на Розу и плюнула, попав в сорочку.
– Это Лиша Тенит, – громко сказал Андерс. – Она, хм, замужем за моим братом Френсисом. А ещё она отрубила мне палец несколько лет назад, поэтому… врежьте ей!
– Ты беременна? – спросила Роза.
– А?
– Ты беременна от Френсиса Брековича?
Женщина покачала головой.
– Вряд ли это возможно, после того, что ты сделал, Андерс, хуйло!
– Ха! – крикнул Андерс. Кричал он явно издалека. – Лиш, не будешь же ты утверждать, будто эта маленькая штучка тебя удовлетворяла. Ты же помнишь, моя-то вдвое больше даже в холодный день!
– Уведите её, – устало сказала Роза. – Держать взаперти год. Если живот начнёт расти, убить её. Если нет, отпустить.
Солдаты поволокли ошарашенную женщину в какую-то тюремную камеру на следующий год жизни. Роза шагнула в сторону и увидела, что Френсис Брекович упал на землю и хнычет. Его кожа побледнела и приобрела желтоватый оттенок, а глаза налились кровью и смотрели в никуда. Он выглядел едва живым. Похоже, Андерс плохо справился с задачей – его брат умирал от инфекции. Он едва дёрнулся, пролив на себя ещё больше крови, когда Роза провела ножом по его горлу. Он умер почти беззвучно.
– А-а-а! Сука! Шлюха! – закричал Найлз Брекович, пытаясь вырваться от державших его солдат. Один стражник поднял руку, чтобы ударом утихомирить его, но Роза остановила его покачиванием головы. Она прошла мимо трёх следующих узников и встала перед последним лордом семейства Брековичей.
Найлз Брекович выглядел почти таким же взъерошенным, как и сама Роза. Он покосился на неё красными глазами, всклокоченные волосы вырвались из косы. Задёргался, когда она подошла ближе, но руки сзади держали его крепко – солдаты не дали ему подняться с колен.
– Я говорила, что покончу с твоим правлением и с твоим родом, – тихо сказала Роза.