, хорошенько надрали.
– Я… хо… хм-м-м. – Перн замолчал, обдумывая своё положение. Как хаарин он служил своему клану и клиенту, которого для него выбрали. Как хонина клан преследовал его, вынуждал бежать и убивать. Но сейчас его клан уже был мёртв. Все они умерли. – Могу ли я по-прежнему быть хонином без клана?
– Чё?
– Это они дали мне этот титул. Обозначение моего позора. Теперь все они мертвы. Могу ли я быть опозоренным, если нет никого, кто позорит?
– Чё?
– Наверное, теперь я ни хаарин, ни хонин. Возможно, теперь я просто Перн.
– Точно. Думаю, ты был Перном всю свою жизнь. И те правда понадобилось стока времени, чтоб это понять?
– Да.
– Ну, значит, хааринов выбирают не по разумности. Хорошо, что ты здоровый, как лошадь, и симпатичный, а?
Перн повернул голову обратно и снова уставился на потолок палатки. Маленькое насекомое уже приблизилось к паутине. Всего одно подёргивание нити, и паук нападёт – бросится из своего логова и захватит бедное существо, которому уже никогда не освободиться.
– Я слышал, что произошло, – сказал Перн, глядя, как насекомое флиртует со смертью. – Снаружи. Слышал, что Роза сделала с чистокровными.
– Да ну? – сказала Генри, и Перн по голосу услышал усмешку на покрытом шрамами лице. – Непросто убивать вот так людей. А тем более в её-то состоянии.
– Не просто, – эхом отозвался Перн. – Не обязательно.
– Ей пришлось, – возразила Генри. – Нельзя было оставлять в живых никого из этих уёбков, чтоб никто не мог прийти за нами. Защищала Шипа и Дикие Земли. И ребёнка.
– Может быть, – признал Перн. – А может, убийство детей это не решение.
Ноги Генри убрались с его койки, и он услышал, как она наклонилась.
– Не она одна такое делала.
Насекомое остановилось, так близко к паутине.
– Ты убивала детей по приказу Шипа, – признал Перн.
– И не только. Отпрыск Йогарена не был первым.
– Разве это делает поступок Розы правильным?
– Правильным? – фыркнула Генри. – Здесь нету такой штуки. Разве ты ещё этой херни не понял? Ты ж вроде довольно долго с нами был, а?
Перн кивнул. Насекомое двинулось вперёд, и только ступило на одну нить паутины, как паук выскочил из логова и утащил маленькую букашку в своё шёлковое гнездо.
– Генерал Верит сделал мне предложение, – сказал Перн, пока храбрость его не оставила. – Вступить в его персональные войска.
– И чё это? Как эт отличается от работы на Шипа и Розу?
– Он уезжает. Война окончена. Найдутся другие, против кого он будет воевать.
– И ты думаешь присоединиться к нему, чтоб с ними сражаться?
– У меня неплохо получалось командовать людьми, – сказал Перн. – Это произвело впечатление на генерала.
Повисло долгое молчание. Перн сдерживал желание повернуть голову и взглянуть на Генри.
– Всё дело в детях? Не будет больше никаких убийств детей. Пожалуй, в этом и весь смысл. Роза сделала то, что нужно было сделать, чтобы больше это никогда не повторялось.
Перн глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Он знал, что этот спор начнётся, а Генри всегда плохо реагировала на споры.
– Я выбрал тебя и Шипа вместо Шустрого. Когда позволил тебе убить его. Когда я помог тебе убить его, я опозорил себя и весь мой клан.
– Я-то думала, позор уже в прошлом? – гневно сказала Генри, и её аура сверкала таким ярко-красным светом, что Перну пришлось закрыть глаза, чтобы её не видеть. Она терпеть не могла говорить о Шустром, и тому имелась весомая причина. – Ты ж тока что грил, что терь они все мертвы, и позор уже в прошлом?
– Они мертвы из-за меня.
– Они мертвы, потому что какой-то сраный мёртвый колдун их убил.
Перн покачал головой.
– Они мертвы, потому что пришли сюда. А сюда они пришли из-за меня.
– По мне так они мертвы, потому что были ёбаными болванами, которые ни о чём не могут позабыть.
– Они мертвы из-за меня, – ответил Перн. – Все. Пусть даже сам я и не убивал. Они мертвы, потому что я принял решение спасти вас всех от Шустрого.
– И чё?
– Я уже не уверен, что сделал правильный выбор.
И снова молчание. Перн теперь даже через закрытые глаза видел ауру Генри, которая полыхала как огонь, жарче всего, что он когда-либо видел прежде.
– Пральный ты выбор сделал, – сказала, наконец, Генри. – Спас меня.
– А ещё я спас Шипа и Розу, – возразил Перн. – И посмотри, что они натворили.
– Объединили Дикие Земли, – сказала Генри, едва не срываясь на крик. – Убили ебланов, которые душили эту землю уже… Вечность.
– Убили детей, – ответил Перн. – Отправили на смерть десятки тысяч. И чем это лучше Шустрого?
– Ну, для начала, ни Шип, ни Роза никогда не резали меня и не оставляли подыхать, – прошипела Генри тихим от ярости голосом. – Думаю, эт делает их лучше, как минимум. И вряд ли они когда-нить отправляли рабов какому-то ёбаному еретику, охотнику на ведьм, чтоб тот засунул в них демонов. И они никогда не поджигали город, тока из-за сраного соревнования с пиратом.
Перн с её логикой не мог поспорить, но она и не давала ответ на его вопрос. Он больше не понимал, достойны ли Шип и Роза того, чтобы следовать за ними. Достойны ли защиты. Но он не сомневался, что генерал Верит достоин. Вот уж кто заботился о мужчинах и женщинах под его командованием, и тщательно выбирал причины, по которым сражался. Он сражался вместе со своими войсками, а не просто отдавал приказы, чтобы те сражались за него.
Спустя некоторое время Генри снова заговорила, на этот раз тише и спокойнее.
– Так ты думаешь, что можешь и принять его предложение? Хороводиться с генералом? Будешь каким-нить офицером?
– Да. – Он открыл глаза и увидел, как Генри качает головой. Её аура по-прежнему сверкала красным, по-прежнему самая загадочная аура из всех, что он когда-либо видел.
– Я не могу поехать, – возразила Генри. – Роза умирает. Не могу оставить Шипа одного править Дикими Землями и присматривать за ребёнком. Пускай о воспитании детей я знаю немного, но уж о девочках знаю охуенно больше, чем Шип узнает в жизни.
– Я понимаю, – сказал Перн, и тишину, опустившуюся между ними, тяжело было выносить.
– Понимаешь? – Генри покачала головой. – Так ты не просил меня поехать с тобой. Ты этак грил "прощай", да?
– Не прямо сейчас…
– Блядь! Всё равно прощание, скока ни предупреждай. Иди ты нахуй, Сузку. – Генри сплюнула на пол и вскочила на ноги, сбив стул. Даже не оглянулась, бросившись прочь из палатки лазарета. Вряд ли Перн мог её винить.
Он снова посмотрел на паука. Маленькое чудовище уже закончило заворачивать добычу в шёлк и подвесило узелок на своей паутине, словно какой-то жуткий трофей. Король своего маленького выбеленного мира цвета кости. Но палатку скоро сложат, и маленькому королю придётся искать себе новое королевство.
50. Генри
Генри пинком открыла дверь в большой зал и промчалась по вестибюлю. Едва взглянула на кровавое пятно, где умерла Длинная Верзила, и продолжила буйствовать, яростно кувырнув ближайший стул.
– Тс-с-с! – прошипела Люсиль.
Генри развернулась к акушерке, готовая уже закричать или ударить ножом. Протест, во всех его возможных формах, умер, когда Генри увидела на руках женщины маленький кулёк. Из пелёнок на Генри смотрела Зима своими спокойными голубыми глазами, похожими на спокойное озеро. От этого весь воинственный пыл сразу исчез.
– Прости, – сказала Генри и сплюнула на солому. Люсиль, покачиваясь из стороны в сторону, почти танцуя, кивнула Генри, а потом направилась к одному из потрескивавших очагов. Роза, закрыв глаза, сидела возле того очага, провалившись в мягкое кресло.
Генри направилась к дальнему концу зала, где в другом кресле сидел Шип, вытянув перед собой ногу с наложенной шиной. Он молча смотрел на неё своим единственным глазом. Генри почти изумляло, насколько интенсивным может быть взгляд, если смотреть одним глазом. Она подтащила туда ещё одно кресло, развалилась в нём и наполнила из кувшина ближайший бокал чем-то пахнущим очень похоже на медовуху. Бетрим по-прежнему смотрел молча, в уголке его рта играла улыбка, вытягивавшая шрам от ожога в жуткую гримасу.
– А чё случилось с модным стулом? – немного погодя спросила Генри. Она глотнула медовухи и наслаждалась сладким вкусом, спускавшимся по горлу.
– Андерс, – сказал Шип, немного повернувшись, чтобы взглянуть на остатки трона, который прежде стоял на возвышении. – Зашёл сюда с большим молотом, ни слова не сказал. Расколотил эту штуку, и снова свалил, насвистывая и ни на кого не обращая внимания.
Генри кивнула.
– Наверно, эт для него чё-то значило. А Роза?
По лицу Шипа промелькнула тень.
– Спит. Я сказал, чтоб её не будили. Просто надеюсь, что проснётся сама. Сейчас тут никакой ясности.
Генри никогда не видела Шипа таким грустным. Они много лет были вместе, дольше чем многие люди в Диких Землях. Они были в одной команде, вместе убивали, ебались. Встретили плечом к плечу армию демонов и дали отпор духам в Теми. Штурмовали враждебный город, чтобы убить в нём главного, и освободили рабов в Солантисе, начав революцию, которая навсегда изменила город. Они столько всего прошли вместе, и всё же Генри понимала, что это первый раз, когда она видит Шипа по-настоящему грустным. Хотела бы она как-то его утешить, или сказать красивые слова, чтобы всё стало хорошо. Но это никогда не было её сильной стороной.
– С чего эт ты встала на тропу войны-то? – спросил наконец Шип.
– Сузку уезжает. Пиздует с генералом, когда тот свалит. Несёт какую-то херню о командовании людьми и о том, что мы с тобой слишком бесчестные. – По правде говоря, Перн сказал несколько не так, но Генри плевать хотела на правду и не собиралась о ней кому-то жаловаться.
– Ты с ним не едешь? – спросил Шип.
– Нет! – бросила Генри, оскорблённая самим вопросом.
– Тс-с-с! – снова зашипела Люсиль. Генри злобно на неё посмотрела, но решила всё равно говорить потише. И неважно, ради Зимы или ради Розы. Обе заслуживали немного тишины.