Инстинкт заставил его вовремя поднять левую руку. Инстинкт позволил ему игнорировать боль от ножа, впившегося в предплечье. Женщина вырвала нож и попыталась снова. В этот раз Перн сжал ее ладонь, и они бились, их разделял клинок, уже блестящий от крови Перна.
Женщина давила на нож, пыталась своим весом одолеть его. Перн вскоре понял, что проигрывал. Женщина была сильнее, чем выглядела, и боль в левой руке была огнем. К счастью, женщина отпустила его правую руку, пока давила на него. Перн повернул нож в ее хватке, поднял правую ладонь и сжал ее воротник, притянул ее к себе.
Они лежали какое-то время, Перн тяжело дышал, кривился от боли, а женщина булькала и стонала, испуская последний вдох. Он ощутил, как его грудь стала горячей и мокрой, столкнул труп женщины и сел, прижимая левую руку к груди.
Перн хотел бы посидеть еще немного, но времени не было. Его тошнило, голова кружилась от боли в руке. И бой продолжался вокруг него, даже если он был в стороне.
Он отрезал полоску ткани от туники мертвой женщины, сжал ее зубами и плотно перевязал рану на руке, завязал и стиснул зубы от боли.
Кто-то хлопнул его по плечу, и Перн развернулся, подняв меч наготове, но это был один из его людей.
— Мы думали, что потеряли вас, сэр.
Перн покачал головой и глубоко вдохнул.
— Где мы? — прорычал он, шагая к ряду солдат в три человека шириной. Их стало больше, и они продвинулись вперед, хоть кавалерия продолжала нападать.
— Линия держится, — сказал солдат, пока они шли. — К нам все время приходит больше солдат. Кавалерия терпит потери. Им не хватает места для разгона, и нам принесли копья. На севере сражения, не вижу, кто, но люди говорят, что там генерал с большим отрядом. И мы получаем отчеты о сражениях дальше в лагере, многие гады пробились и пытаются помешать подкреплению прибыть к нам.
Перн посмотрел на лагерь. Он видел во тьме только дым и силуэты на фоне горящих палаток.
— Нам нужно к генералу, — решил он. — Двигайтесь к северу, а те, кто за нами, разберутся с пробравшимися. Мы не можем дать им места. Поймаем их между нами и защитой лагеря.
Солдат кивнул, и Перн не знал, отдал хорошие приказы, или мужчина просто был рад, что приказы были. Он быстро побежал передавать указания Перна, и Перн использовал шанс, чтобы осмотреть левую ладонь.
Он все еще мог шевелить всеми пальцами, был рад этому, но движения посылали волны боли по нему, и повязка уже пропиталась кровью.
Больше солдат прибывало, и Перн направлял их туда, где линия выглядела тоньше. Лучники встали сзади, оставались близко и стреляли, когда кавалерия прорывалась. Они пока сдерживали врага, но они перестали продвигаться, и генерал все еще был где-то там.
30
Андерс
— Куда теперь?
— Что это? — спросил Андерс у женщины. Она была сержантом, но для Андерса это ничего не значило, он не разбирался в военных рангах. Все кого-то слушались, а он их не слушался, и этого Андерсу хватало знать.
— Куда, сэр? — она могла быть милой под шлемом и латами, отметил Андерс, но в этой форме ее было сложно отличить от других солдат. Наверное, в том и был смысл. — Сэр?
Андерс покачал головой. Мысли имели ужасную привычку разбегаться, когда он трезвел, и он уже ощущал вдали пульс похмелья. Ему нужно было скорее найти что-нибудь выпить. Он не хотел управлять отрядом в двадцать солдат, охотясь на врагов из Тигля, подбирающихся к центру лагеря.
— О, нет, — Андерс твердо тряхнул головой, игнорируя боль от этого. — Ты не хочешь меня во главе, милая. Я — плохой лидер для мужчин или, кхм, женщин… Или всех… Я хорошо умею находить путь к ближайшей таверне, но она точно где-то за высокими стенами врага. Ты, наверное, лучше как лидер? Зови это своим шансом сиять в этой тьме. Так… куда?
Сержант стояла с потрясенным видом.
— Генерал выбрал вас как главного.
Разговор казался странным посреди поля боя с горящими палатками, умирающими солдатами вокруг, врагами среди них и проносящимися порой горящими лошадьми. Но если так Андерс избавится от ответственности лидера, он хотел вести этот разговор.
— Да. Он это сделал, — признал Андерс. — И он явно не знал, что делал. Наверное, из-за потери крови. Я слышал, это странно влияет на людей. И я не могу управлять людьми. Особенно группой так хорошо обученных солдат, как вы. Посмотрите на себя. Я еще не видел такой грозной группы пройдох. Этот, — Андерс указал на огромного мужчину с заячьей губой и кривым носом. — Уверен, этот — титан в бою, легенда Пустоши, хм? Как они тебя зовут, парень? Как тебя зовут?
Мужчина растерялся и встревожился из-за того, что его выделили.
— Харрен.
— Восхитительно. А ты, — Андерс махнул на сержанта. — Ты выглядишь как ветеран, который был в боях больше раз, чем я о них слышал. Юный вид меня не обманет. Кто за то, чтобы нашу веселую группу вела сержант?
Несколько минут звучали одобрения для женщины. Андерс кивал с улыбкой.
— Это не голосование, — рявкнула сержант. — Генерал выбрал вас, — она ткнула пальцем в грудь Андерса. — Так куда, сэр?
Андерс вздохнул и махнул в сторону, которую считал югом. Они могли так попасть глубже в лагерь, и он был уверен, что по пути была телега с бочками эля. Некоторые любили в кризис сохранять ясную голову, но Андерс разбирался с кризисом лучше на пьяную голову.
— Оставайтесь близко, — приказала сержант. — Наша работа — убрать солдат Тигля. Мертвых не грабить, — она пронзила взглядом другую женщину, улыбка которой очаровывала.
— А если это не замедлит меня? — спросила та с улыбкой.
— Я тебя замедлю, — прошипела сержант. В ее голосе была угроза, и улыбка вскоре слетела с лица другой женщины.
Андерс выждал миг, пока женщины смотрели друг на друга.
— Это все напряженно, — сказал он после паузы. — И я был бы рад увидеть, как вы убиваете друг друга — или что солдаты делают — но, кхм… — он указал снова, и сержант повернулась и увидела небольшую группу солдат Тигля, подбирающуюся к ним.
Хоть солдаты Тигля были в меньшинстве, они бросились, как только поняли, что их заметили. Спор прекратился, сержант и женщина с улыбкой бросились в бой вместе. Андерс решил, что и ему нужно помочь, он поравнялся с ними, сверкал улыбкой женщиной каждый раз, когда выпадал шанс.
Вскоре стало просто сосчитать врагов, а потом последние солдаты Тигля повернулись и побежали. Сержант кричала своим людям остаться, но кровь кипела, и тут можно было убивать без наказания. Вскоре все погнались за врагами, включая Андерса.
Это было бессмысленно. Солдаты Тигля были или быстрее, или просто лучше отдохнули, и Андерс не мог даже видеть их. Сержант кричала остановиться, и Андерс был благодарен за это.
— Видишь, — прохрипел он, сгибаясь и тяжело дыша. — Я говорил, что с тобой во главе нам всем будет лучше, милая. Все дело в авторитете. У меня его нет, но у тебя… — он замолк, заметив притоптанные остатки костра и в нескольких шагах большую бочку с краником.
— Вы все еще главный, — сержант тоже запыхалась. Они все тяжело дышали, но Андерсу было все равно.
Он сделал пару шагов к брошенному костру, уговаривал боль в голове, что выпьет сладкий нектар или что-то алкогольное. Андерс взял брошенную кружку с пыльной земли, сунул ее под краник и повернул маленький вентиль, чтобы пиво сладко потекло.
— Что вы делаете? — спросила сержант.
— Сэр, — Андерс улыбнулся женщине, кружка наполнялась. — Ты говоришь, что я главный, а к таким военные всегда обращаются как «сэр», хм?
Он видел, как она стиснула зубы, даже в темноте.
— Что вы делаете, сэр?
— Утоляю жажду, — Андерс поднес кружку к губам и стал пить. Эль был с привкусом пыли, но это не убирало кислый вкус, он допил и поставил кружку под краник для второго захода. — Это важно в таких ситуациях.
Несколько солдат подходили к нему. Людей было просто убедить, что им нужно хорошо выпить, особенно после бега по кровавому полю боя.
— Нет! — прошипела сержант и пошла к Андерсу. Он быстро поднял кружку к губам и смог сделать пару глотков, и кружка выскользнула из его рук. Женщина схватила его за воротник и подняла на ноги. Ее лицо было в дюймах от его, искаженное злой гримасой. — Вы были правы. Генерал не должен был выбирать вас, сэр. Вы бесполезный… — сержант утихла и охнула. Ее ладони отпустили его воротник, и она отпрянула на пару шагов, потянулась за себя. Там была женщина с улыбкой, усмехалась и держала нож в крови.
— Ого, — сказал Андерс, сержант рухнула на землю. Женщина с улыбкой переступила умирающего сержанта, подобрала кружку. Она была пустой, и женщина опустилась у бочки и стала наполнять ее.
Сержант смотрела на него, пытаясь дышать, держась за жизнь. Андерс понял, что с таким делом тот, кто был во главе, должен был знать, как разбираться. Но он не знал. Не знал, что делать.
Другие солдаты не спорили, они были овцами, просто делающими то, что приказывал самый сильный, и сейчас сильнее всех была женщина с улыбкой. Так жили в Пустоши.
Андерс опустился на колени возле сержанта. Она дрожала, может, содрогалась или замерзла. Она посмотрела в его глаза.
— Мне очень жаль, — сказал Андерс. — Думаю, это моя вина… в чем-то. Признаюсь, я ощущаю вину.
Веки сержанта стали опускаться.
— Хм, — Андерс прикусил губу. Он посмотрел на солдат, теперь слушающихся женщину с улыбкой. Они наливали эль, забирали ценное с мертвых товарищей неподалеку. — Может, я могу что-то сделать с раной.
Он повернул сержанта на живот. Она не боролась. У нее будто не осталось на это сил. Андерс потрогал пальцем рану. Он не был лекарем, но у него был опыт с умирающими и предотвращением смерти. Женщина охнула и застыла. Спасать было поздно.
* * *
Женщина с улыбкой не ожидала, что возмездие наступит так скоро. В один миг она забирала монеты из штанов павшего солдата, а в следующий в ее шее оказался меч сержанта. Это удивило многих, и другие солдаты отпрянули как можно быстрее, а женщина упала на землю, уже не улыбаясь.