— Этого не будет, — прогудел Бетрим. Ториваль толкнул его, но Бетрим игнорировал это. Он не мог ничего поделать, если большой капитан хотел навредить ему, ведь правая рука была привязана к поясу, а левой ладони больше не было, хотя они все еще привязали его левую руку к поясу, чтобы он ощущал себя беспомощно.
— Бросьте его со стены! — приказал Дроан. Солдаты неподалеку переглянулись и посмотрели на Брековича, тот застыл, как статуя, и смотрел, как старший сын отрезал яйца наследнику.
— Они не слушают! — прорычал Бетрим. — Они знают, кто во главе.
— Нильс. Стреляй в них! — крикнул Дроан.
Бетрим смеялся, несмотря на мрачное настроение и злого капитана за ним. Он знал, что был уже мертв. Брекович теперь его не отпустит. Ему повезет, если его оставят целым, но они уже забрали ладонь, так что он не мог быть целым снова.
— Он не станет стрелять в своих единственных сыновей, — сказал Бетрим. Он чуть повернулся и прислонился к камню парапета, глядя одним глазом на кровавого лорда. — Он не хочет, чтобы его род оборвался.
Дроан хмуро смотрел на Бетрима, а потом повернулся к Брековичу. Визг утих. Или все закончилось, или Францис потерял сознание.
— У тебя есть еще сын, Нильс. Моя дочь Эмин дала тебе сына.
Бетрим снова рассмеялся. Ториваль толкнул его.
— Иди ты, — прохрипел Бетрим и повернулся к Дроану. — Думаешь, он хочет, чтобы его рот полагался на Дроана? Тогда ты ничего не понимаешь. Этот козел получил от твоей дочери, что хотел, чтобы оскорбить тебя. Ты считаешь себя игроком, да? — Бетрим медленно покачал головой. Его потрясало, что Брекович не приказал ему заткнуться, но кровавый лорд мог их не слушать. — Думаешь, ты тут, потому что он хочет союза? Думаешь, ты будешь сидеть за столом? Ты — пешка, — Бетрим снова рассмеялся. — Ты тут, потому что Брековичу нужны пешки в игре для победы. Как только мы с Розой умрем, ты будешь следующим, и можем поспорить, что Брекович не назовет наполовину Дроана своим наследником. Поверь. Я был в этой игре достаточно долго, чтобы видеть другого игрока. Ты — не игрок, Дроан. Ты просто пешка.
— Итак! — закричал Андерс. Бетрим повернулся, его друг смотрел на стену, ладони были в крови, он держал что-то маленькое. — Готово. Меньше, чем у меня.
Францис был или без сознания, или мертв. Было сложно понять с высоты.
— Нам лучше отступить, — сообщил Андерс и помахал своим солдатам. Они потащили тело Франциса прочь. — Хорошего дня, отец. Это я оставлю тут, ладно? — он опустил немного кровавой плоти на землю. — Лиша захочет, кхм, сувенир, наверное.
Андерс помахал, повернулся и поспешил за солдатами. Он вскоре оказался далеко, стрела уже не могла долететь до него. Нильс Брекович стоял, тихий и неподвижный. Его плечи были опущены, он снова моргнул.
Бетрим ощущал, как плечо свело, но руки были плотно привязаны к поясу, и он не мог ничего сделать, чтобы размять его, просто кривился от боли.
— Они нападут, Нильс. Ты это не видишь? — продолжил Дроан. — Та шлюха собрала армию снова не просто так. Нужно отступать. К внутренней стене. И удерживать ее.
Нильс Брекович стоял там еще немного, смотрел на кровавое пятно на месте, где кастрировали его сына. Он повернулся в молчании, плечи все еще были опущены. Он пошел к лестнице, которая вела вниз стены. Ториваль пошел следом, оставив Брековича без охраны впервые с его пробуждения в плену. Вот только он не мог ничего делать со связанными руками и без левой ладони, обрубок болел, словно внутрь попала гниль.
— Что ж, — Бетрим нарушил тишину. — Теперь ты все-таки во главе, — он усмехнулся Дроану, зная, что это искажало его лицо с ожогом, пугая.
Алистейр Дроан с ненавистью посмотрел на Бетрима, а потом моргнул. Бетрим понял тогда, что он был во главе защиты осады от врага.
— Да, — Бетрим издал рычащий смешок. — Вряд ли этот будет управлять, — он кивнул на Танита Фанклина.
— Веревка и масло, — тихо сказал Дроан. Он посмотрел на армию за полем боя. Хоть армия уже не отдыхала у палаток, а собиралась для второго похода к стенам. — Сейчас! — он щелкнул пальцами, и два ближайших солдата стали слушаться.
Бетрим чуть выпрямился. Было сложно устроиться удобно, ведь левая рука была обрублена, привязана к штанам. И его рука ощущалась теплее, чем должна, и он постоянно бился с дрожью. Он решил, что рана была заражена. Но это не успеет ему навредить. Он знал, что его ждало.
— Эвакуируйте внешнюю стену, — продолжил Дроан. — Лучники и техники на места, — шок прошел, и он стал звучать как умелый командир. Жаль, Бетрим надеялся, что Дроан рухнет и расклеится.
Один из солдат пришел с большой флягой. Дроан понюхал ее и усмехнулся. Он сделал два шага к Бетриму, сжал флягу и стал брызгать на него липкой жидкостью.
Бетрим не ожидал такого, и он отплевывался и кашлял. Во рту был странный вкус, и он не сразу понял, что это было. Масло для лампы.
— Чего? — Бетрим быстро моргал правым глазом, пытаясь избавиться от масла, текущего туда. Привязанная рука была проблемой, он не мог вытереть эту гадость.
— Не удивлен, что ты не понимаешь, — сказал размытый силуэт Алистейра Дроана, он налил еще масла на Бетрима. — Ты идиот!
Бетрим отпрянул на шаг, ощутил трепет, поняв, что отошел от парапета, и за ним были только воздух и обрыв.
— Только Нильс сохраняет твою жизнь, Черный Шип. Эти люди верны ему, да, но они знают, как исполнять приказы, и я приказываю, что ты мертв.
Бетрим сплевывал масло, вытирая глаз плечом, чтобы увидеть солдат, отдающих Дроану веревку с петлей на конце.
— Привяжите другой конец, — приказал Дроан.
Бетриму не хотелось быть повершенным. Его уже вешали, и было больно, хотя он тогда не свисал на высоте сотни футов. Ему не хотелось и гореть, а гореть, пока он повешен, было бы ужасно.
— Прощай, Черный Шип, — сказал Дроан, шагнул вперед с петлей в руках.
— Ага, — прорычал Бетрим. — Еще чего.
Бетрим бросился вперед, быстро, насколько позволяло дрожащее тело, и впился зубами в шею Дроана, прокусывая ткань и плоть. Он ощущал вкус крови, пота и страха, не собирался давать никому шанса спасти гада. Бетрим бросился назад изо всех сил, полетел вниз, увлекая Алистейра Дроана с собой.
38
Роза
— НЕ-Е-ЕТ! — девичий визг вырвался изо рта Андерса.
Роза ощущала себя схоже, глядя, как ее муж падает к земле. Она не озвучила это. Не могла. Она смотрела, как умирает Черный Шип, молча, ощущала, как мир тускнел вокруг нее. Никто не мог выжить в таком падении, даже Бетрим.
Роза потеряла из виду два тела, летящие к земле, за рядами копий перед ней. Она не видела удар. Она ощутила его. Ужасное ощущение в животе, не дающее ей дышать, все внутри словно стало из воды. Роза стояла тихо, и ее армия стояла с ней.
Они слышали много историй о Черном Шипе и его легендарной способности избегать смерти. Еще до встречи Розы с ним его имя было больше, чем чье-либо еще в Пустоши. Умер. Роза прижала ладонь к животу. Но не забыт. Никогда.
— Миледи… — начала Люсиль. Она уже была рядом с Розой, поддерживала ее руку. Мопс тоже был неподалеку, на его лице был шок. Генерал Верит стоял с могильным лицом — бледным и вытянувшимся, напряженным.
Роза охнула, смаргивая слезы.
— Спасибо, Люсиль. Я в курсе, — ей не нужно было, чтобы повитуха указывала ей, что делать, но не убрала руку от поддержки Люсиль.
— Кто упал с моим мужем? — спросила Роза.
— С-с-смотрит-т-те, — Мопс глубоко вдохнул. Бедняга сосредоточился. — Д-Д-Дррон…
— Дроан? — спросила Роза.
Андерс кивнул.
— Сложно сказать, — он казался сдавшимся, пропал его обычный юмор. Роза понимала его, но у них не было времени горевать сейчас, тем более, у нее.
— Тогда понадеемся, что наш план сработал, — продолжила Роза. Если случившееся с Францисом возымело нужный эффект, и Нильс Брекович вышел из игры, Тигель был считай что без лидера. — Генерал Верит, все фигуры на местах? — Розе было не по себе, ребенок двигался в животе, только мешая, хотя это было необходимо.
Генерал медленно кивнул. Он посмотрел на Розу, хмурясь.
— Мораль могла пострадать. Редкие могли принять это не за смерть командира.
— Я командую, генерал, — исправила его Роза. — И всегда командовала. И, боюсь, мне придется оставить бой на вас.
Генерал подвинул взгляд и смотрел на землю ниже Розы. Он снова кивнул.
— Да. Это лучше всего.
— Я хочу, чтобы этот город был захвачен, когда я закончу, генерал, — Роза старалась звучать властно, и крупный мужчина кивнул, хотя не был рад приказу.
— Миледи, — снова сказала Люсиль.
— Боль еще не началась, Люсиль, — перебила Роза повитуху. — Я уверена, что дам тебе знать, когда начнется.
— Да? — начал Андерс. Он остановился и махнул в воздухе рукой, намеренно глядя всюду, но не на мокрое пятно на платье Розы. — Сейчас?
Роза кивнула.
— Похоже на то. Думаю, то, что мой муж умер у меня на глазах, потрясло ребенка, чтобы он появился. Может, она хочет сама пробить стены.
Андерс выдавил смешок, выглядя неловко. Веселья в этом не было.
— Для тебя тоже есть задание, Андерс, — сказала Роза. — Я хочу, чтобы ты пошел туда и нашел моего мужа.
Андерс фыркнул.
— Он мертв. То падение…
— Тогда найди его тело, — перебила Роза. Ее терпение было на исходе, а она и так плохо терпела Андерса.
Он хотел спорить, но через миг вскинул руки и вздохнул.
— Почему мне всегда тяжелая работа? — спросил он и пошел прочь.
— Думаю, мне нужно идти и рожать, — сказала Роза. — Удачи, генерал.
Он кивнул.
— И вам.
Роза отвернулась, Люсиль и Мопс повели ее к лагерю и ее палатке. Через дюжину шагов она услышала первый рожок, генерал Верит стал направлять ее отряды.
39
Генри
Пещеры были темнее полуночи, и от этого Генри была рада огню. Она любила ночь, как и клинок во тьме, но она любила видеть хотя бы свой нос.
Разведчик вел ее и ее маленькую группу все дальше в землю. Они несколько раз поворачивали, и Генри вскоре потеряла направление. Как разведчик ориентировался без карты, Генри не понимала. Но потому, пожалуй, он и был разведчиком, а Генри — убийцей. У них были свои роли, и некоторые были кровавее других. И некоторые требовали умений находить путь во тьме, где одна стена выглядела к