Все это было слишком для Андерса, и он ощущал опасные пальцы трезвости. Шип даже не отвел взгляда от крохи, когда Андерс повернулся и пошел к выходу, игнорируя безумную активность у кровати. Он не мог ничего там сделать, жизнь Розы была в руках лекаря.
Снаружи свежий воздух чудесным образом придал Андерсу сил. День был холодным, тучи неподалеку намекали на дождь. Андерс надеялся, что будет ливень и смоет всю кровь.
Он шатался, но не от выпивки. Андерс устал. Это была не так же усталость, какую ощущала Роза, если она хоть что-то сейчас чувствовала, но Андерс и не вытолкал из себя живое существо. И он устал не так, как Шип. Андерс знал лично, каким утомительным было возвращение из мертвых. Но он все равно устал. Устал до костей, нуждался в теплой кровати, в теплом теле рядом и паре бутылок виски только для себя.
Андерс оглянулся на палатку и понял, что внутри был шкаф с выпивкой. Обычно он пошел бы на все, чтобы напиться, но не хотел идти туда.
Стражи у палатки смотрели на Андерса, один с сочувствием, другой мрачно. А потом они перевели взгляды и вдруг выпрямились, глядя на другого, на что-то за обмякшим Андерсом. Он повернулся и увидел, как генерал Верит хромает к ним, его лицо было осунувшимся. Было что-то в том, как генерал шел, его шаги были легче.
— Как идет бой, генерал? — спросил Андерс.
— Победили. Как роды?
— Тоже победили, хотя еще ждем новостей о возможных жертвах.
— Ребенок?
Андерс усмехнулся.
— Жива и здорова, насколько я понял. Пахнет немного странно и тише, чем я ожидал от ребенка.
— Леди Роза? — генерал посмотрел на палатку за Андерсом.
— Отчетов еще не было. Много крови. Роды оказались грязным делом. Не для мужчин, да?
Генерал кивнул, все еще глядя на палатку. Андерс глубоко вдохнул, готовясь к неудобным вопросам.
— Так, кхм, мы победили?
— Да, — кивнул генерал Верит.
— Хорошо. И город теперь наш? Врата открыты, отряды внутри?
Генерал снова кивнул.
— Да.
— Бой был поразительным, уверен, — Андерс сглотнул. — И, кхм, моя семья? Отец и другие?
Генерал Верит отвел взгляд от палатки и сосредоточился на Андерсе. Это был один из многих случаев, когда Андерс хотел найти дыру и заползти в нее. А лучше в таверну.
— Отчеты еще приходят, — медленно сказал генерал Верит. — Врата пали, и последние защитники сдались. Жертв еще не считали. Я думал, Розе захочется знать, что мы победили.
— Да, — Андерс кивнул. — Но она была без сознания, и лекарь занимался ею, нуждаясь в помощи. Но мы ему помочь не сможем. Мы хороши в убийствах, а не в… спасении.
— Ты нашел Шипа?
— О, да, — бодро сказал Андерс. — Он теперь жив, хотя не в лучшем состоянии. Переломы, ладонь отсутствует на той же стороне, где и глаз. Но он держится неплохо, несмотря на все это. И больше переживает за дочь, пожалуй.
— Теперь жив?
Андерс пожал плечами.
— Был не живым, когда я его нашел.
Генерал кивнул и прищурился.
— Люди так не возвращаются.
— Обычно нет. Особые обстоятельства. Он — это он. Живой, не мертвый. Придется довериться мне в этом.
Генерал не был убежден.
— Что-то слышно о Генри? — спросил Андерс. — Или Сузку?
Генерал в этот раз покачал головой.
— Я должен доложить Шипу.
— Нет. Нет, — Андерс попятился, поднимая руки. — Я дам ему знать. Вам нужно пойти и следить за, кхм, вещами. Быть во главе. Я успокою Шипа насчет боя.
Генерал посмотрел на палатку за Андерсом и кивнул. Мужчина выглядел так же утомленно, как чувствовал себя Андерс. Такими были все.
— Ночью будет праздник? — спросил Андерс. — Будем много пить за павших.
Генерал кивнул и отвернулся. Его шаги уже не были бодрыми. Андерс выждал, пока генерал пропадет среди оставшихся палаток, а потом повернулся к входу и хлопнул в ладоши. Теперь у него был повод вернуться и праздновать, и внутри было много алкоголя. Но сначала нужно было сообщить хорошие новости.
48
День 6 — Трофеи
Роза
Сидя в мягком кресле в самом большом здании Тигля, где недавно жил Нильс Брекович, было просто забыть, как много человек умерло, чтобы Роза попала сюда. Было просто забыть, хоть на миг, что она скоро присоединится к ним.
Роза посмотрела на ребенка в руках. Ее дочь. Самое важное, что она сделала в жизни. И ее убийца. Женщины умирали при родах, хотя реже происходило то, что они задерживались на несколько дней.
Три огня горели в трех разных каминах в зале, но Розе все еще было холодно. Она была укутана в шкуры так же плотно, как ее дочь, но было холодно. Потеря крови, так сказал лекарь. Внутреннее кровотечение не исцелить. Она будет все слабее, а потом умрет.
Люсиль была неподалеку, готовая забрать ребенка в любой миг, но пока что Роза ощущала в себе силы держать ее. И смотреть на нее. Ее маленькое сморщенное лицо, нежная кожа, немного волос на голове и глаза цвета синего неба.
Повитуха убедила Розу, что ребенок был здоров, хоть не плакал. Некоторые дети не кричали, а другие не переставали орать. Розе повезло, что ее малышка не кричала.
Мопс стоял у входа в большой зал, ждал слов. Вскоре все будет готово, и Розе потребуются все силы, что остались в ней. Она не могла ничего поделать со слабым видом, но она покажет сталь.
— Нам повезло, — сказал Бетрим. Ритмичный стук его деревянного костыля по соломе давно сообщил о его прибытии. Он сказал, что чувствовал себя ужасно, но он выглядел удивительно здорово для того, кто недавно упал с высокой стены. Его левая рука была перевязана, ладонь пропала, на его правую ногу наложили шину, и его лицо опухло, местами было в синяках. Не было ясно, как он выжил, Бетрим и Андерс не хотели уточнять.
— Почему? — тихо сказала Роза. Ребенок чуть заерзал, может, от голоса отца или матери.
— Она пошла в тебя. Вряд ли получит мою жуткую улыбку, — и он улыбался. Роза заметила, что Бетрим невольно улыбался каждый раз, когда смотрел на их ребенка. Это зрелище было довольно жутким.
— Будем надеяться, — согласилась Роза.
— Мы дали ей имя? — спросил Бетрим. Он прошел к столу и сел на край, кривясь от боли.
— Да, — Роза глубоко вдохнула. — Мы назовем ее Винтер.
— Угу, — Бетрим кивнул. Роза знала его выражение лица. Так он смотрел, когда должен был что-то сказать, но не знал, как. Она подумывала оставить это, но обычно она так себя не вела.
— Что такое, Бетрим?
Черный Шип покачал головой и смотрел на нее одним глазом.
— Я не понимаю, как растить ребенка, милая. Не знаю даже, где начать.
Роза понимала, что это ждало ее.
— Тебе помогут другие, — сказала она шепотом, чтобы не разбудить Винтер. — Люди будут давать тебе советы. И это не сложнее, чем возглавлять головорезов и преступников в Пустоши.
Бетрим фыркнул.
— Не знаю, как управлять… всем, тем более… как назвать это? Королевством? Империей?
— Тебе помогут. И у меня есть планы на Пустошь, Бетрим. Подробные планы, которым ты будешь следовать.
Он улыбнулся ей.
— Я не умею читать, милая. Мне это не требовалось.
Роза улыбнулась мужу.
— Ты найдешь того, кто может. Может, даже научишься сам.
Роза увидела, как Мопс поприветствовал кого-то и кивнул, а потом повернулся к залу.
— Т-т-т-а-а-ам, — парень замер, глубоко вдохнул и взял себя в руки. День назад Розу злила бы его заминка, но не сейчас. Может, дело было в ребенке в ее руках, может, в грядущей смерти, но Роза отыскала в себе терпение. — Г-г-г-гот-т-тово.
— Спасибо, Мопс, — сказала Роза, глядя на Винтер, ее повышенный голос мог разбудить ребенка. — Мы скоро выйдем.
— Уверена, что хочешь это сделать? — спросил Бетрим. — Ты выглядишь довольно…
Роза посмотрела на мужа.
— Слабой?
Он пожал плечами.
— Нет. Уставшей.
— Потому я и должна это сделать.
Роза кивнула Люсиль, и женщина подбежала и забрала у нее Винтер. Потребовались усилия и помощь Бетрима, чтобы Роза встала, и там пару мгновений головокружения чуть не опустили ее обратно.
— Прошу, оставайся близко, Люсиль. Я хочу, чтобы все видели мою дочь.
Мопс поспешил по залу, занял место рядом с Розой, поддерживал ее уверенной рукой. Ей не нравилось полагаться на него, но она была благодарна за поддержку. Бетрим вел, стуча костылем по полу, и Роза следовала, опираясь на Мопса. Казалось, они вечность шли до дверей, ведущих в Тигель.
— Ну? — сказал Бетрим. — Закончим эту проклятую войну.
Дверь открылась в прохладное утро, умытое дождем прошлой ночи. Холод первым ударил по Розе, как пощечина. Дрожь пробежала по ее спине, и она укуталась в плащ плотнее.
Было странно думать, что бой едва задел эту часть Тигля. У стен умерли почти двадцать тысяч человек за несколько дней, но тут, глубоко в сердце города, земля была чистой. Здания стояли целые. Запах дыма уже был далеким воспоминанием.
Солдаты добрались сюда, конечно, искали людей в чёрной форме Тигля, чтобы убить, грабили некоторые дома. Они нашли кровавых в главном зале, нашли Генри и оставшихся от ее группы, защищающих кровавых. Ссора была ужасной, судя по отчетам, но люди из армии Розы знали Генри достаточно, чтобы не лезть к ней, и кровавые выжили.
Роза высвободила руку из хватки Мопса, вышла на ступеньки, которые вели вниз. Она боялась, что придется идти по лестнице самой в ее нынешнем состоянии, но она не покажет кровавым, какой слабой она была.
Зазвучали вопли. Сотни голосов приветствовали Розу и ее Черного Шипа в городе, который они обещали подчинить. В основном, это были солдаты, но были и обычные люди. Может, не все, кто жил в Тигле, поддерживали Брековичей, и Роза должна была помнить это, когда придет время для наказания тех, кто был против нее.
Вопли звучали слишком долго, по мнению Розы. Она хотела бы купаться в победе и похвале, во внимании, но боялась, что ноги подкосятся под ней, если все не станет вскоре двигаться. Она стояла на вершине ступеней с мужем и дочерью, она улыбалась тем, кто многим пожертвовал многим, чтобы она находилась там.