49
Сузку
Перн смотрел на крышу палатки, насекомое ползло по выгоревшей поверхности ткани. Маленькое существо, чуть больше ногтя, и потерянное, двигалось по миру, который не понимало. В паре футов от него в тишине в углу палатки притаился черный паук. Перн уже видел, как маленький монстр поймал хотя бы трех похожих насекомых, укутал их в липкую нить и прицепил к паутине в своем логове.
На высоте палатки лазарета паук был лучшим хищником. Король этого выгоревшего пространства, кормился теми, кто был меньше и хуже вооружен. Но Перн мог дотянуться здоровой рукой и раздавить маленького короля, если хотел.
Мысль крутилась в голове Перна время от времени. Он был уверен, что мог сделать тут вывод, но не мог понять, какой. Он был слишком занят, учитывая его положение.
Перн проснулся в лазарете после боя. Лекари сказали, что ему повезло выжить, учитывая, сколько крови он потерял. Они сказали, что он будет лежать на кровати несколько дней, пока не поправится. Сначала он спорил, но аргументы кончились, когда он сел и потерял сознание. Война настигла его.
Они убедили его, что бой был выигран, и он сильно помог вместе со своим отрядом. Генерал Верит сам пришел, чтобы поздравить Перна и выпить с ним.
Генерал выглядел плохо, как ощущал себя Перн. На его лице не было улыбкой, и даже огненный ром, который они выпили, лишь немного притупил горе. Они долго сидели в тишине, пили, порой произносили тосты. Перн спросил про выживших в его отряде, о количестве жертв при штурме города. Генерал Верит покачал головой. Казалось, он начнет тираду, но остановился, глубоко вдохнул и просто сказал:
— Нельзя говорить плохо о мертвых. Особенно, которые еще не до конца умерли.
Перн не сразу смог выведать у генерала, что Роза умирала. Что-то пошло не так при родах, и она истекала кровью изнутри, лекари ничего не могли поделать. Некоторые раны просто нельзя было вылечить.
Генерал Верит стал описывать конец кровавых. Мужчины, женщины и дети были убиты в грязи возле их домов. Такие убийства были частыми в пылу боя, пока кровь кипела, но убивать после этого было ужасно и непростительно. Генерал думал о последнем.
Генерал сделал предложение и ушел, оставив Перна смотреть на крышу и маленькое насекомое, ползущее к пауку. Оставил его думать.
Он не видел, как прибыла Генри, не слышал ее шагов. Она ходила тихо, как кошка, легкая и беззвучная, как летний ветерок. Он не знал, что она была там, пока она не чихнула. Перн повернул голову и посмотрел на нее.
Генри нашла новую шляпу, чуть больше ее прошлой, красную, а не синюю, но все еще шляпу всадника. Она любила шляпы, которые скрывали почти все ее лицо, даже до того, как когти демона изрезали там кожу.
— Хорошо выглядишь, — тихо сказал Перн. Так и было. Из них всех Генри одна вышла из осады Тигля невредимой, хотя бы снаружи.
Она усмехнулась Перну и кивнула, выдвинула стул и опустилась на него. Она отклонилась, закинула ноги на его койку.
— А ты — нет. Думала, Хаарины хорошо бьются. Похоже, тебе надрали зад.
— Я… Хо… хм, — Перн задумался. Как Хаарин, он служил клану и клиенту, которого ему выбирали. Когда он был Хонином, клан на него охотился. Он убегал, приходилось убивать. Но его клан теперь был мертв. Весь. — Могу я быть Хонином без клана?
— Э?
— Они дали мне такой титул. Знак моего позора. Теперь они мертвы. Я могу быть опозорен, если некого позорить?
— Э?
— Думаю, теперь я ни Хаарин, ни Хонин. Может, я просто Перн.
— Точно. Ты был Перном всю жизнь. Так долго понимал это?
— Да.
— Они выбирают Хааринов не по уму, похоже. Хорошо, что ты большой, как конь, и тебя просто заметить, да?
Перн повернул голову и смотрел на крышу палатки. Маленькое насекомое было близко к паутине. Дрогнет нить, и паук нападет, выбежит из логова и поймает бедное существо, которое уже не освободится.
— Я слышал, что произошло, — Перн смотрел, как насекомое играло со смертью. — Снаружи. Я слышал, что Роза сделала с кровавыми.
— Да? — сказала Генри, Перн слышал оскал на ее лице со шрамами. — Убивать вот так людей непросто. Особенно в ее состоянии.
— Непросто, — повторил Перн. — И не нужно.
— Нужно было, — возразила Генри. — Она не могла оставить подонков живыми, чтобы они потом напали на нас. Защищала Шипа и Пустошь. И ребенка.
— Возможно, — признал Перн. — Может, убийство детей — не ответ.
Ноги Генри пропали с его койки. Он услышал, как она склонилась.
— Не она одна так делала.
Насекомое замерло близко к паутине.
— Ты убивала детей по приказам Шипа, — отметил Перн.
— И других. Ребенок Йогарена не был первым.
— Это, по-твоему, правильно?
— Правильно? — Генри фыркнула. — Этого нет. Как ты еще не понял? Ты же долго был с нами?
Перн кивнул. Насекомое шагнуло вперед, ступило на нить паутины, и паук вырвался из логова и потащил насекомое в свое гнездо из шелка.
— Генерал Верит озвучил предложение, — сказал Перн, пока ощущал смелость. — Вступить в его личный отряд.
— Что это? Как это отличается от работы на Шипа и Розу?
— Он уходит. Война закончилась. Эта война. Будут другие для него.
— И ты думаешь пойти с ним и биться там?
— Я хорошо смог управлять людьми, — сказал Перн. — Генерал был впечатлен.
Долгая пауза. Перн подавлял желание повернуть голову и посмотреть на Генри.
— Это из-за детей? Больше их убивать не будут. В том и смысл. Роза сделала то, что должна была, чтобы это больше не делали.
Перн глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Он знал, что его ждал спор, и Генри плохо реагировала на возражения.
— Я выбрал тебя и Шипа вместо Свифта. Когда я дал тебе убить его. Когда помог тебе убить его. Я опозорил себя и весь свой клан.
— Разве честь уже не проблема? — сказала недовольно Генри, ее аура была такой красной, что Перну пришлось закрыть глаза, чтобы не видеть это. Она ненавидела говорить о Свифте. На то был повод. — Разве ты не говорил, что они уже мертвы?
— Они мертвы из-за меня.
— Они мертвы, потому что проклятый маг смерти убил их.
Перн покачал головой.
— Они мертвы, потому что пришли сюда. Они пришли сюда из-за меня.
— Звучит так, словно они мертвы, потому что идиоты не могли отпустить эту тему.
— Они мертвы из-за меня, — повторил Перн. — Все. Убивал я их или нет. Они мертвы, потому что я сделал выбор спасти всех вас от Свифта.
— Да?
— Я уже не уверен, что сделал правильный выбор.
Снова молчание. Перн видел ауру Генри даже с закрытыми глазами. Она пылала, как огонь, горячее, чем он видел в своей жизни.
— Ты сделал правильный выбор, — сказала Генри. — Спас меня.
— Я спас и Розу с Шипом, — возразил Перн. — И смотри, что они сделали.
— Объединили Пустошь, — сказала Генри, почти крича. — Убили козлов, которые душили землю… вечность.
— Убили детей, — возразил Перн. — Послали десятки тысяч на смерть. Разве это лучше Свифта?
— Начнем с того, что Шип и Роза не разрезали меня и не бросали умирать, — прошипела Генри, ее голос был тихим, полным гнева. — Это уже делает их лучше. И они не посылали рабов к охотнику на ведьм, еретику, чтобы тот поместил внутрь демонов. И они не поджигали город, чтобы пописать на огонь с пиратом, состязаясь с ним.
Перн не мог с ней спорить, но это не отвечало на его вопрос. Он не знал уже, стоило ли следовать за Шипом и Розой. Стоило ли защищать. А генерала Верита защищать стоило. Он заботился о людях, которыми командовал, он старательно выбирал, когда биться. Он бился вместе со своим отрядом, а не приказывал другим сражаться за него.
Генри заговорила снова, уже спокойнее и мягче:
— Ты хочешь принять его предложение? Быть с генералом? Как офицер?
— Да, — он открыл глаза и увидел, что Генри качала головой, ее аура все еще пылала красным вокруг нее, самая загадочная аура, которую он видел.
— Я не могу пойти, — возразила Генри. — Роза умирает. Я не могу бросить Шипа одного управлять Пустошью, приглядывать за ребенком. Я мало знаю о воспитании детей, но куда больше знаю о девочках, чем Шип.
— Знаю, — сказал Перн, молчание между ними было больно терпеть.
— Знаешь? — Генри покачала головой. — Ты не просишь меня пойти с тобой. Ты прощаешься. Да?
— Не сразу…
— Черт! Это прощание, как бы ты ни предупреждал. Иди ты, Сузку, — Генри плюнула на пол и вскочила на ноги, сбивая стул на землю. Она даже не оглянулась, вырываясь из палатки лазарета. Перн не знал, мог ли винить ее.
Он повернулся к пауку. Тот уже укутал добычу в паутину и повесил на нити, как жуткий трофей. Король маленького мира выгоревшей ткани. Скоро палатку разберут, и маленькому королю придется искать новое королевство.
50
Генри
Генри пнула дверь большого зала и прошла в прихожую. Она даже не взглянула на пятно крови, где умерла Шпала, продолжила шагать, сбила ближайший стул.
— Ш-ш-ш-ш! — прошипела Люсиль.
Генри повернулась к повитухе, готова кричать или резать. Но возражение умерло, когда Генри увидела маленький сверток в руках женщины. Винтер смотрела из ткани на Генри спокойными голубыми глазами, как неподвижное озеро. Это лишило ее жажды боя.
— Прости, — сказала Генри и плюнула на солому. Люсиль покачивалась, будто в танце, и она кивнула Генри и прошла, покачиваясь, к одному из каминов. Роза сидела у того камина, закрыв глаза, обмякнув в кресле с подушками.
Генри прошла в дальний конец зала, где Шип сидел в другом кресле, одна нога была в шине, вытянутая перед ним. Он смотрел на нее тихо одним глазом. Генри потрясало, каким пристальным мог быть взгляд, когда его выражал только один глаз. Она подвинула стул и расслабилась на нем, наполнила кружку чем-то, пахнущим как медовуха. Бетрим все еще смотрел в тишине, уголок рта приподнялся в улыбке, искажая его ожог на лице.
— Что случилось с троном? — спросила Генри через пару мгновений. Она потягивала медовуху, наслаждаясь сладостью, текущей по горлу.