– После наших прогулок во сне? Нет. А что?
Он нервно переминается с ноги на ногу.
– Вот и мне ничего не приснилось. Не знаю, но почему-то это беспокоит. Проснулся с предчувствием, что прекрасная ночь без кошмаров – плохой знак.
– Мы уже насмотрелись плохих знаков, приятель! Как среди ночи у маяка старуха пыталась тебя придушить, например. Нормальный сон вроде к ним не относится.
Он всё же не успокаивается.
– В том-то и дело! Раньше, кажется, страшные события случались чаще. И кошмары мне снились постоянно. И вдруг вчера ночью, после встречи с ней, ничего не приснилось. Тут я и задумался. Мне это не нравится. Кажется, только я немного успокоюсь, сразу что-то происходит и всё рушится…
– Ты про что? – спрашиваю я, хотя боюсь услышать ответ.
До недавнего времени Джошуа казался мне очень странным. Спокойным и необщительным. Теперь я понимаю, что ничего странного в нём нет. Он наблюдатель. Человек, который не прыгает во что-то очертя голову, но внимательно следит, пока не поймёт, что происходит. А это значит, что Джошуа знает намного больше, чем кажется.
Интересно, о чём он думает сейчас.
– У меня не выходит из головы тот документальный фильм, который нам показывали в прошлом году. Про грозовой очаг[3].
Помню такой. Мы изучали погоду, и в одном видео показывали, как туча, похожая на трубу, проглотила целый дом… Я родом со Среднего Запада, там торнадо не редкость, я была не слишком впечатлена. Но здесь они случаются не так часто, и мои одноклассники перепугались не на шутку.
– А как торнадо связаны с кошмарами? – с усмешкой спрашиваю я.
Джошуа не смеётся. Он вздыхает.
– Затишье перед бурей. Так говорили в том фильме. Это время как раз перед началом бури, когда всё спокойно. Иногда настолько спокойно, что люди обманываются, верят, что беда пройдёт стороной, и не готовятся.
Съеденные утром печенья камнем ложатся в желудке.
– Так ты считаешь, что если нет кошмаров, то это затишье?
Он мрачнеет. Лицо испуганное.
– Ага. И если я прав, нужно быстренько что-нибудь выяснить, потому что надвигается буря.
Глава 21
Весь день меня преследует предупреждение Джошуа.
«Надвигается буря».
Хоть мы с ним знакомы недавно, мне кажется, что лет сто. Он не скептик, как Эмми, и не суперобщительный, как Брианна, но по-своему особенный. Тише воды ниже травы, пока не заорёт. И утром у библиотеки у Джошуа Бергена вырвался как раз такой крик души.
Звенит последний звонок, и я бегу к шкафчику. Домашку задали почти по всем предметам, но это подождёт. Сначала нужно найти Эмми и всё ей рассказать. Потом встретиться с Джошуа и начать распутывать этот кошмар…
– Фу. На тебе лица нет, – говорит Эмми.
Она прислоняется к шкафчику. Левая рука измазана чернилами, наверное, потому что последним уроком была история, а Эмми клянётся, что это самый скучный час из всего дня.
– Кто-то умер?
– Никто. Пока, – отвечаю я, впихивая в шкафчик ненужные учебники и доставая другие. – Ты вечером сможешь погулять? Надо поговорить.
От моего тона она морщится.
– Конечно. Куда пойдём?
– Ко мне. Я напишу Джошуа, чтобы он тоже пришёл.
Я достаю телефон и издаю стон.
– Чёрт! Сначала надо уточнить у родителей. Я совершенно забыла, выходить ли мне на работу сегодня вечером.
Эмми захлопывает шкафчик.
– Сегодня не выходной, Мэл. Если они скажут, что ты им нужна, объясни, что у тебя много домашней работы. Групповое задание.
Эта версия не лишена основания. Исследование легенды – отличное домашнее задание. И мы будем работать группой. Я быстро строчу родителям сообщение, что с домашкой полный завал, и прошу отпустить с работы. Мне отвечает мама:
«Без проблем, детка! Первым делом школа».
После бессовестной лжи на душе скребут кошки, но я их прогоняю. Пусть это не для школы, дело очень важное. Если бы родители знали, через что прошла их дочь, они бы ужаснулись. Я снова размышляю, не рассказать ли им всё, но решаю, что идея так себе. Мама и папа заняты.
Кроме того, проклятия для них много значат. Именно благодаря легендам ресторан на плаву и приносит прибыль. Если они узнают, что я стараюсь развенчать какую-нибудь легенду Истпорта, как Эмми, то мне сильно достанется.
Нет, родителей лучше не вмешивать.
Джошуа пишет мне первым:
«Встретимся у входа?»
Я отвечаю коротким «да», потом иду, позвав Эмми следовать за собой.
– Пойдём. Он ждёт нас у входа.
Она переходит на бег трусцой.
– Боже, куда ж ты так несёшься! Притормози. У тебя всё в порядке?
– Нет. Вчера ночью я опять ходила во сне. Джошуа тоже. Мы встретились на камнях у маяка, и она нас поджидала. Старуха.
У Эмми испуганный вид. Она поворачивается, словно хочет уйти.
– Знаешь, мне столько задали по математике…
Я хватаю её за локоть и притягиваю к себе.
– Ну нет, ты нужна нам, Нэнси Дрю![4]
– Я вроде была Шерлоком Холмсом, – смеётся она.
– Будь кем хочешь, только помоги разгадать загадку!
Я лавирую между одноклассниками, а мысли разбегаются в миллион разных направлений. Бри проходит прослушивание. Жаль, что я не стою под дверью и не жду, чтобы поздравить или поплакать вместе с ней. Ненавижу эту ситуацию. Она совсем одна и понятия не имеет, что со мной происходит. Как несправедливо.
Мы вываливаемся через парадный вход в серый день. Стоит лёгкий туман. На ступеньках сидит Джошуа. Погружённый в свои мысли, он смотрит куда-то в пустоту. Я подхожу сзади и щёлкаю его по голове. Умнее не придумала. Парень вскакивает как ошпаренный.
Я вытягиваю руки вперёд ладонями к нему, словно обороняюсь от бешеной собаки. Не это ли меня ждёт, если ничего не изменится? Годы жизни на пределе в жутком городке?
– Прости, – извиняюсь я. – Не хотела тебя пугать!
– Всё нормально. Может, кофеин так действует. Прыгучесть повышается.
Он смеётся слишком громко. Неестественно. Он явно нервничает.
– Ты в курсе, что от кофеина задерживается рост? – спрашивает Эмми, пока мы переходим через дорогу и направляемся к моему дому.
– Эм, а ему это надо? – фыркаю я. – Вымахал уже.
Я замолкаю и оглядываю парня с ног до головы.
– Какой у тебя рост?
– Почти метр восемьдесят, – отвечает Джошуа. – Но у мамы рост – метр восемьдесят три, так что можно ещё расти, если кофе не помешает.
– Ух ты! Она случайно не в баскетбольной лиге? – спрашивает Эмми.
Джошуа смеётся. На этот раз по-настоящему.
– Нет. Она организовывает всякие мероприятия.
Я представляю рослую женщину, так высоко подвешивающую игрушку с конфетами на день рождения ребёнка, что никто не может её достать и проткнуть. И стараюсь переключить внимание, чтобы не засмеяться.
– Мои родители пока на работе. По понедельникам ресторан закрывается рано, но они всё равно вернутся после семи вечера.
– Классно, – заключает Эмми. – Я бы пригласила к нам, если вы, ребята, не прочь посидеть в крепости из LEGO. И постоянно отбиваться от сопливого чудовища. Короче, это не лучший вариант.
Джошуа морщится.
– Пойдём к Мэллори, всё нормально.
С каждым шагом мой страх растёт. Я пытаюсь об этом не думать, а тщательнее обходить лужи. Новые розово-зелёные кеды Converse уже все в пятнах от грязной воды. Я начинаю размышлять, не лучше ли собирать рюкзаки или косметику вместо кед. Здешняя погода им совсем не подходит.
Отперев дверь, я пропускаю гостей вперёд. Эмми, как всегда, швыряет рюкзак в угол и плюхается на диван. Джошуа аккуратно кладёт рюкзак у двери и снимает обувь.
– Хочешь подчеркнуть мою невоспитанность, дружок? – спрашивает Эмми, бросая мокрые кроссовки в угол к своему рюкзаку.
– Стараюсь вести себя прилично, – отвечает парень и аккуратно ставит кеды на коврик. – Я здесь впервые.
Я сворачиваюсь клубком в кресле и слушаю их перебранку. Чем дольше Джошуа защищается от нападок, тем смешнее. Когда Эмми запускает в него подушкой, я понимаю, что происходит. Мы тянем время.
– Не пора ли заняться делом? – говорю я, и в животе собирается ледяной страх. – Вчерашняя ночь была просто ужасной.
Джошуа кивает, и улыбка на его лице гаснет.
– Я готов. Меня можно не уговаривать.
Эмми подаётся вперёд и подтягивает под себя ноги.
– Я тоже. Особенно теперь, когда Мэл рассказала, что вы опять ходили во сне.
– Ну, вам, ребята, нужны были доказательства… – Джошуа неловко переминается с ноги на ногу. – Доказательства, что всё, случившееся с нами, – козни старухи. Я так понимаю, вчера ночью мы их получили. Она опасна, и я не могу отделаться от ощущения, что она планирует что-то похуже, чем то, что уже случилось.
От его слов по спине бежит холодок. И я предлагаю:
– Может, нам начать записывать все подсказки, которые у нас есть?
Иду к письменному столу в углу и выдвигаю ящик. Схватив ручку и блокнот, я возвращаюсь в кресло.
– По-моему, я рассказывала вам обо всём, что со мной случилось. Сны, старуха в гавани, ямки в песке, вода в ванной комнате, потом парад…
Я загибаю пальцы по одному, потом быстро записываю события в блокнот, чтобы не забыть.
– Ой, а потом вчерашний лунатизм.
Кошмары,
Старуха на набережной,
ямки в песке (слово СТОП?),
вода на полу в ванной,
остановка парада,
походы во сне на маяк.
Джошуа задумывается.
– Вчера ночью ты видела за моей спиной старуху – она была такая же, как во сне?
– Кажется, такая же, – отвечаю я, но потом поправляю себя: – Нет, я уверена! Это она. Там было хорошее освещение.
Джошуа медленно кивает.
– Значит, эта женщина следит за нами, когда мы спим, насылает кошмары и заставляет ходить во сне. Почему? Пытается нам что-то сказать?
И тут я вспоминаю.
– Эмми, помнишь, когда мы вернулись в гавань, я тебе рассказывала, что старуха спрашивала: «Где он?»