Джошуа просовывает между нами голову, чтобы приблизиться к компасу.
– Смотрите, на них какие-то буквы. У кого-нибудь есть лупа?
– А здесь кому-то лет девяносто? – смеётся Бри.
Он закатывает глаза.
– Стекло разбито, и сказать наверняка, какие там буквы, нельзя. Так что остаётся либо догадываться, либо отнести компас тому, кто в них разбирается.
– Ещё чего, – возражаю я, подняв руку. – Компас нельзя никому показывать. Он, как я понимаю, старинный, его тут же заберут в музей. Разве доверят каким-то школьникам хранить такой важный экспонат?
– Она права, – соглашается Эмми. – Если Молли охотится за ним, надо сохранить его, пока мы не сможем передать компас ей.
По ступенькам проносится ещё одна стайка учеников. Я закрываю собой компас, чтобы его никто не увидел. Вообще здесь не время и не место обсуждать такие вопросы. Я планировала показать друзьям свою находку перед уроками, но папе понадобилась с утра помощь в ресторане, так что я опоздала.
– Вдруг он принадлежал Лиаму? – размышляет Джошуа.
Бри берёт компас в руки и застывает с открытым ртом.
– Мамочки! Вдруг это тот самый компас, который он потерял до того, как корабль вышел из доков?
– Одного не пойму, зачем он понадобился Молли именно сейчас, – замечаю я.
– Как память. Может, от Лиама больше ничего не осталось, – предполагает Джошуа. – Несколько лет назад у меня умерла собака, и я долго хранил её ошейник. Понимал, что больше им не воспользуюсь, но выбросить не мог.
Эмми встаёт и меряет шагами коридор.
– Наверное, Джошуа прав. Скорее всего, Молли не хочет, чтобы в городе, жители которого к ним плохо отнеслись, остались его вещи. – Она замолкает с грустным выражением лица. – Но не понимаю, как компас связан с сообщением на зеркале.
– Вот-вот, – киваю я. – «Смените курс». Надеюсь, меня осенит, но пока… ничего.
Я забираю у Бри компас и заворачиваю в небольшое полотенце. Потом кладу в карман рюкзака, где он будет цел и невредим.
– А какое это имеет значение? Если он ей нужен, какая разница, что это значит. Просто вернём ей компас – и покончим с этим.
– Согласен.
Джошуа кивает, а затем встаёт и натягивает на плечи рюкзак.
– Кто-нибудь придумал, как это сделать?
– Ты имеешь в виду, как связаться с Молли? – хихикает Бри. Она делает вид, что звонит куда-то по телефону: – Алё, да! Я бы хотела заказать привидение, в возрасте лет эдак двухсот.
Теперь смеётся Эмми. Подруга сгибается пополам, потом приставляет руку к уху, будто говорит в трубку:
– Алло. Службу доставки, пожалуйста! Одно сердитое привидение. Гарнир? Немного мести.
Не удержавшись, хохочет и Джошуа.
Тем временем, я думаю об одном: Молли же была в гавани перед моим приходом. Почему она не увидела компас и не выкопала его сама? Он лежал почти у самой поверхности…
Я тут же отбрасываю эту мысль. Не стоит зацикливаться. Может, у Молли плохо со зрением. Ведь она же давным-давно умерла. Или она просто не заметила компас.
Или… Фантазия истощилась.
Может, эта находка вообще с ней не связана?
Нет, не может быть. Это же морской компас! Он лежал в одной из ямок, которые выкопала я в тот день, когда блуждала как лунатик. Это зацепка, и очень хорошая, для того чтобы покончить с этим кошмаром.
Я достаю фотоаппарат и на всякий случай фотографирую компас в увеличенном масштабе.
Через десять минут мы удобно устраиваемся в кабинке в «Холме» и заказываем закуски. Надо подкрепиться перед тем, как встречаться с Милой Молли. Кроме того, в меню сегодня любимый тортилья-суп[7] Эмми – «Утомлённая Тортила».
Она хлебает ложкой суп, рыжие завитки волос волнами легли по плечам.
– В самом деле. Как нам вручить это сами знаете кому?
Я оглядываю ресторан и смеюсь.
– Эм, тут некому слушать. Можно не шифроваться.
Она показывает на группу стариков в уголке.
– А эти?
– Один заснул, а его приятели едят пирог с тех пор, как мы пришли. Вряд ли их стоит опасаться, – усмехается Джошуа.
Мама бочком подходит к столу с подносом, полным десертов. Сегодня она стянула волосы в пучок и покрыла его искусственной паутиной. В ушах у неё светятся зеленые сережки-паучки. А фартук сделан на заказ в «Спиритических сеансах и стежках». На кладбищенскую тему.
Сюрприз. Сюрприз.
– Вот! Четыре кусочка моего «Леденящего кровь» вишнёвого пирога!
Мама ставит перед нами тарелки. Каждому достаётся по толстому куску пирога и тающий шарик ванильного мороженого сверху.
– Потрясающе! Спасибо!
Бри, не теряя времени, приступает к десерту. Она закатывает глаза и снова откидывается на спинку диванчика.
– Это невероятно, миссис Дентон!
Мама довольна.
– Спасибо, Брианна! Но, пожалуйста, зовите меня Элейн.
Она осматривает стол.
– Что-нибудь ещё, прежде чем я ненадолго схожу в другой зал?
– Спасибо, мам! Всё хорошо.
Я смотрю в сторону второго зала и замечаю, что там довольно много свободных столиков.
– Хочешь, останусь и помогу?
– Нет. Джанет здесь, просто переодевается. И завтра в школу, лучше займись уроками.
Или поработай над тем, чтобы остановить призрака, который пытается разрушить нашу жизнь.
Мама заворачивается в чёрный плащ – я даже не заметила, что она была в него одета, – и ускользает прочь.
Над дверью звенит колокольчик, мне в спину дует холодный сквозняк. Я оборачиваюсь и тут же узнаю вошедших. Городской совет. Настроение сразу портится.
Первым входит мистер Хиббл и сбрасывает пальто. За ним идут двое других мужчин и две женщины, в том числе дама, у которой сын учится в Портовой школе. Она тут же машет мне рукой. Я неловко машу в ответ, останавливаясь, когда краем глаза замечаю, что Джошуа тоже машет.
– Ты её знаешь? – спрашиваю я в замешательстве.
– Конечно, – усмехается он. – Это моя мама.
Глава 28
– Твоя мама работает в городском совете? – шиплю я. – Ты же говорил, что она организатор мероприятий!
Он смотрит на меня так, будто я приказала ему съесть стекло.
– Нет. Я сказал, она планирует мероприятия.
– Ты сказал, «организовывает». Так и было, – подтверждает Эмми, запихивая в рот последний кусочек вишнёвого пирога. – А что тут такого?
Я собираюсь объяснить ей, почему это важно, но тут его мама подходит к нам. Как же я не замечала раньше, какая она высокая.
– Джошуа, я не знала, что после школы ты придёшь сюда. И что ты знаком с этой прекрасной юной дамой.
Она мне улыбается. Я стараюсь скрыть, что сержусь. Когда я вижу городской совет, у меня моментально портится настроение, и теперь, когда знаю, что мать Джошуа там работает, она мне тоже не нравится.
– Да, – говорит он, явно чувствуя себя неловко. – Мама, это Мэллори. Мы вместе работаем над… одним проектом.
Бри прыскает от смеха, роняя изо рта на стол крошки пирога. Она мгновенно краснеет и прикрывает рот рукой.
Эмми толкает её локтем, и Бри съёживается на диванчике.
– Извините!
Состроив рожицу Бри, я поворачиваюсь к матери Джошуа.
– Очень приятно снова вас видеть. Мама занята во втором зале, давайте я найду вам местечко…
Я встаю, чтобы взять несколько меню, но она кладёт руку мне на плечо. И тепло улыбается.
– По-моему, у тебя сегодня выходной. Садись-ка и занимайтесь домашней работой. Мы сами найдём столик. – А потом поворачивается к сыну: – До встречи дома, дорогой!
Она взъерошивает ему волосы и уходит.
Джошуа смущённо смотрит на меня, щёки заливаются краской.
– Что всё это значит? – шепчет он, оглядываясь на всякий случай, что та группа от нас далеко. – Мама забросала твой дом тухлыми яйцами или что?
– Жаль, что ты не рассказал нам, что она работает в городском совете. Они ведь причастны ко всему происходящему в Истпорте.
Я машу рукой в воздухе.
– К парадам, празднованию юбилея, дурацким футболкам и…
Джошуа накрывает ладонью мою руку, останавливая.
– Остынь, Мэллори. Ты бесишься из-за пустяков.
– Это не пустяки, – возражаю я. – Я сюда даже переезжать не хотела. Теперь я застряла в этом месте, где Хэллоуин триста шестьдесят пять дней в году!
Я показываю на него пальцем.
– И я понимаю, что это подло звучит, но твоя мама вносит свою лепту во всё это.
Джошуа спокойно опускает вилку.
– Она просто выполняет свою работу.
– Мне от её работы плохо!
В глубине души я понимаю, что его мать ни в чём не виновата. Как он сказал, она просто выполняет свою работу. На самом деле выполняет хорошо, потому что в Истпорте полно туристов. Но я настолько устала и разочаровалась, что мне хочется кого-нибудь обвинить. Кого-то настоящего, а не двухсотлетнее привидение. Если бы мать Джошуа захотела, она могла бы изменить жизнь в Истпорте. Могла бы превратить его в нормальный город.
– Извини, – говорю я, потупив глаза, чтобы не встречаться с парнем взглядом.
Он наверняка сердится. Я бы на его месте тоже сердилась. Когда тишина за столиком начинает угнетать, Бри откашливается.
– Кажется, я знаю, как вернуть компас Молли.
Я не поднимаю глаз от стола. Живот скрутило морским узлом. И чего это я разоралась на Джошуа?
Эмми рядом со мной оживляется.
– Да? И как?
Стягивая светлые волосы в пучок на затылке, Бри заговорщически подаётся вперёд.
– Наверное, если она уже искала компас в гавани, есть надежда, что она туда вернётся?
– Вполне вероятно, – бормочет Джошуа.
Он впервые что-то говорит с тех пор, как я на него набросилась. Голос такой несчастный.
– И если мы верим, что старуха и есть Милая Молли, тогда Мэллори видела её в самый первый раз именно там.
– Верно! Так почему не отнести компас туда и не оставить на видном месте, чтобы она его нашла? – предлагает Бри. – Это вроде не слишком трудно.
Но Эмми уже качает головой.
– Нельзя бросать древний ценный предмет в гавани. Его может найти кто-то другой.