– Отменили? – громко вскрикивает его мама. – Боже упаси, нет! Это было бы ужасно!
Ну да. Ужасно.
Свет мигает снова, и Джошуа стискивает зубы.
– Почему выбрали именно меня? Я же не актёр.
Она отмахивается, как от чего-то неважного.
– Для этого не нужно актёрского мастерства. Постоишь за штурвалом на борту корабля и уплывёшь к закату. Вот и всё!
Парень встаёт и вышагивает по комнате. Я никогда не видела, чтобы Джошуа злился, но догадываюсь, что сейчас именно это и происходит.
– Нет.
Его мама цепенеет.
– Что ты имеешь в виду? Ты не хочешь? Это же прекрасный шанс!
– Для кого? – кричит он, и я вздрагиваю. – Только не для меня!
Мама встаёт и быстро закрывает дверь.
– Сбавь тон сейчас же! Не хватает только, чтобы коллеги услышали и посчитали, что мы неблагодарны.
Её взгляд падает на нас с Эмми.
– Наверное, твоим друзьям пора идти, а мы с тобой всё обсудим!
Джошуа подходит к двери и скрещивает на груди руки.
– Я хочу, чтобы они остались, мама. Кроме них, в этом городке нет ничего хорошего.
Она морщится, и он сбавляет тон.
– Я понимаю. Ты хочешь, чтобы мы участвовали в жизни города и всё такое, но мне это не нравится. И я считаю, что это неправильно. Вот о чём я хотел с тобой поговорить…
Она убирает бумаги в папку и закрывает её.
– Тогда наш разговор закончен, милый.
– Это почему же? Ты перевезла меня сюда, не спросив, подобрала дом, не позволив мне его увидеть заранее… Почему ты сейчас не можешь меня выслушать?
– Потому что это не мой выбор, – как бы между прочим отвечает она. – Джош, тебя выбрал мэр.
Дождь хлещет в окно с такой яростью, что я опасаюсь за стёкла. Небо больше не разорвано тёмными тучами, они заволокли его полностью. Куда ни глянь, кругом только шиферно-серый цвет.
– И что? – В его голосе слышится страх. – Нужно убедить его отказаться от этой затеи, мам. Скажи ему, что это плохо! Всё это.
– Сказать мэру Истпорта, что праздник, который совет планирует месяцами, праздник, который за неделю принесёт городу больше денег, чем весь прошлый год, – плохая идея?
Её голос звучит скептически.
Я так расстроена, что чуть не плачу. Однажды в школе мы учили цитату: «Кто не помнит своего прошлого, обречён пережить его вновь»[8]. Никогда не думала, что спустя несколько месяцев вспомню о ней, но вот – приехали.
Джошуа умоляет мать выслушать его, точно так же, как Молли умоляла этот город её выслушать. Они совершают те же ошибки, что и двести лет назад, когда не послушали её и отправили Лиама в море в шторм.
– Если мы откажем мэру, меня не переизберут на следующий срок, – продолжает мать Джошуа. – А если меня не переизберут, ты не сможешь учиться в Портовой школе. Лишимся и работы, и учёбы.
То же самое мой отец сказал о ресторане. Я ненавижу «Холм», но выбора нет. Приходится подыгрывать, а как иначе? Судя по всему, Джошуа тоже.
– Так что ты говоришь? Выхода нет?
– Боюсь, что нет, – отвечает она с серьёзным выражением лица. – Нравится тебе или нет, через пять дней ты сыграешь Лиама.
Глава 36
Я теряю дар речи. Всё даже хуже, чем когда провалился план с компасом. Хватало того, что в этом обречённом спектакле участвует Бри. Но теперь и Джошуа?!
Голова идёт кругом.
Двери здания городского совета захлопываются за нами. Хлопок звучит как завершающий аккорд, как тот миг в моём кошмаре, когда Молли мне улыбнулась.
Это конец. Всё кончено.
Дождь сменился изморосью, но небо всё ещё тёмное. Так темно, как будто уже полночь, а не половина пятого.
– Я так и думала, – говорит Эмми. – Но на этот раз мне не хотелось оказаться правой. Совсем не хотелось.
Джошуа опускается на мокрый бордюр. Он растерян. Повержен.
– Мы этого не допустим.
Я сажусь рядом, морщась от сырости, которая мгновенно пропитывает джинсы.
– Обещаю!
Он обхватывает руками голову.
– Почему она меня не слушает?!
– Взрослые никогда не слушают. – Эмми поддаёт ногой мульчу[9] сбоку тротуара. Она кучками рассыпается по дорожке. – Что бы мы ни сказали, они не отменят представление. Пора переходить к плану Б.
– Чего-чего? – спрашиваю я.
Она пожимает плечами.
– О боже! У нас его нет, – чуть не воет Джошуа. – Что произошло в твоём кошмаре? Задохнулись и утонули?
– Всех смыло в океан, – отвечаю я.
Эмми меня щиплет.
– Ой! Чего ты? Он же спросил.
– Это ещё не значит, что ты должна отвечать! Иногда правдой делу не поможешь.
Эмми неожиданно выпрямляется, словно её ударило молнией.
– Господи! Ну же! Почему мы не подумали об этом раньше?
Я жду, пока она скажет мне, о чём мы не подумали раньше, но вместо этого она бешено шагает туда-сюда. Рыжие волосы развеваются на ветру и встают дыбом, а она что-то энергично бормочет себе под нос.
– Она что, всегда такая? – спрашивает Джошуа. – Как драже ментос в бутылке кока-колы?
– Почти всегда.
Эмми перестаёт шагать и смотрит на меня.
– Только правда всё исправит. Так ты сказала. Помнишь?
– Я помню, как она это сказала, – вступает Джошуа. – Тогда, в библиотеке. А что?
– По-моему, это и есть ответ. Отменить спектакль мы не в силах, но можем его изменить. Воспользуемся ролями Джошуа и Бри, чтобы рассказать правду!
Эмми расталкивает нас, вклиниваясь посередине.
– Джошуа, ты согласишься играть Лиама, ладно? И не ссорься из-за этого с мамой.
– Да лучше бы мне зуб вырвали. Или даже несколько.
Я хмурюсь, представив беззубого Джошуа.
– Понимаю, но тебе нужно сыграть Лиама, чтобы помочь взять представление в свои руки.
Эмми хитро улыбается.
– И то же самое с Бри.
Парень так сморщил лоб, что становится похож на шарпея моей тётушки.
– Ты хочешь сказать, надо подыграть совету?
– Да! Вы с Бри притворитесь, что будете делать всё, что им хочется, но в день представления не сыграете по их сценарию. А представите наш.
Гениально. Мой кошмар показал, что может случиться, если праздник состоится, а точнее, к чему приведёт версия городского совета. Если мы её переделаем… если возьмём ход представления в свои руки, то расскажем свою историю.
Мы расскажем правду!
Бри мы находим за кулисами. Она вновь в белом платье, но на этот раз без грима. Я прохожу мимо группы учеников в банданах, вытягивающих нечто, похожее на огромную сеть.
Ага. Рыболовная сеть. Наверное, для «Фрейи».
Мы останавливаемся неподалёку от Бри. Я было начинаю закидывать удочку, кто хочет первым поговорить с ней, но друзья кладут руки мне на спину и выталкивают вперёд, не оставляя времени на раздумья.
Я шагаю к Бри, привлекая внимание.
Если бы глаза действительно умели метать молнии, нам с Джошуа и Эмми сейчас пришлось бы несладко.
– Что вы здесь делаете? Посторонним за кулисы вход запрещён, – с каменным лицом произносит Бри.
Да, положение сложнее, чем я ожидала.
– Мы хотели извиниться, – говорю я. – За прошлое. За всё, что наговорили.
– Делаете вид, вы не требовали, чтобы я отказалась от роли?
Бри склоняет набок голову, опуская кончики губ. Она такая грустная.
Ненавижу себя.
– Нет, требовали. А не надо было. В общем, лучше действовать по-другому.
Я вздыхаю.
– Просто мы с Джошуа… Мы выяснили, что означают все подсказки, оставленные Молли.
Мимо проходят ученики. Я поднимаю клочок бумаги с пола и делаю вид, что читаю. Бри закатывает глаза и выхватывает его из моей руки.
– Никому нет дела до того, о чём мы болтаем, Мэллори. Рассказывай.
– Мы поняли, чего хочет от нас Молли, – выпаливаю я, опасаясь, что Бри снова выйдет из себя и уйдёт.
Подруга меняется в лице.
– И что же?
– Отменить спектакль.
Она ахает, и я тут же хватаю её за руку.
– Пожалуйста, послушай! Мы не хотим, чтобы ты упустила возможность сыграть Молли. Но и не допустим, чтобы ты пострадала. Если ты пойдёшь на это, окажешься в опасности. Как и жители города.
Я быстро пересказываю ей приснившийся мне кошмар. Она белеет как полотно. Теперь она белее платья.
– Не понимаю. Почему она так поступает? Лиам погиб, но мы-то тут при чём?
Бри опускается на бутафорский камень.
– Это несправедливо.
Эмми и Джошуа уже рядом. Эмми садится на корточки и смотрит Бри в глаза.
– Ей нет дела до справедливости. Она в ярости. Хочет отомстить городу за брата.
– По-моему, духу Молли никогда не нравились эти праздники, – добавляет Джошуа. – Но юбилейный ей как соль на рану. Празднование смерти брата – это же удар под дых.
– Молли сметёт в этом городке всех и вся, если мы не вмешаемся, Бри.
Надеюсь, она понимает, о чём я толкую. Я-то знаю, как тяжело отказываться от того, что тебе нравится. Мне пришлось уехать из Чикаго. Оставить школу. Друзей. Но жизнь не всегда даёт нам тот вариант, который хочется. Приходится выбирать из того, что есть.
Брианна грустно перебирает лоскуты платья.
– Я так радовалась. А ведь не надо было, да?
– Всё равно замечательно, – улыбаюсь я, – что ты получила роль. Мы тобой гордимся!
Она поднимается с импровизированного сиденья.
– Пойду скажу им, что не буду играть Молли.
– Погоди, – тащит её назад Эмми. – Не стоит.
У Бри загораются глаза.
– Но Мэллори сказала…
– Я знаю, что она сказала, – перебивает Эмми. – Она права. Но у нас есть план. Помнишь, что ты говорила? О том, чтобы сыграть Молли не так, как другие?
Она долго смотрит на нас, потом медленно кивает.
– Да. Я хочу, чтобы Молли тоже была счастлива!
– Тогда добудь копию сценария и список актёров, – распоряжается Эмми, расплываясь в широкой зубастой улыбке. – Придётся немного поработать.
Глава 37
– Есть хочу, умираю, – жалуется Бри, хватаясь за живот. – До репетиции не успела перекусить. Может, зайдём в ваш ресторан?