Время от времени мы обмениваемся сообщениями, но все боятся написать лишнего – вдруг у нас отберут телефоны. Не слишком умно предоставить доказательства наших действий в письменном виде.
Я смотрю на последние сообщения.
Вот одно вчерашнее, от Джошуа:
«Осталось два дня…»
«Ага. Всё в порядке?» – спрашивает Эмми.
«Мне страшно».
Последнее сообщение – оно от Бри – меня тревожит. Я и сама боюсь. Да и все мы. Но Брианна правильная до мозга костей. Однажды она призналась моим родителям, что мы пролили чай с молоком на ковёр в гостиной, когда они даже не заметили пятна! Боюсь, что с перепугу она расскажет кому-нибудь о нашей задумке.
На этом цепочка сообщений прерывается. Никто не знает, что ответить.
Если прочесть всё, написанное до Бри, то можно подумать, мы просто обсуждаем праздник. Там нет ничего… как бы выразиться… криминального. И тут – на тебе: Бри бросает бомбу – «Мне страшно», и все замолкают. Будем надеяться, что она не совершит какой-нибудь глупости.
– Тук-тук! – доносится сквозь дверь папин голос.
Я судорожно пытаюсь спрятать предмет на кровати и наконец накидываю на него одеяло.
– Входи!
Папа открывает дверь ногой. В руках у него коричневый бумажный пакет.
– Ресторан закрылся рано, чтобы подготовиться к выходным. Представляешь, праздник-то уже завтра! Мама всё ещё упаковывает всякие штуки на продажу.
Он замолкает, ставит пакет и достаёт оттуда небольшой свёрток в фольге.
– Чумовые крендели!
Папа усмехается и отбрасывает с глаз волосы с проседью. Они длиннее, чем обычно. Родители так много работают, что для себя времени не остаётся.
Как только он приоткрывает фольгу, у меня текут слюнки. Пахнет корицей! Я беру крендель и со стоном впиваюсь в него зубами. Снаружи сахарная корочка с корицей, а внутри крендель тёплый и мягкий. Обалдеть.
– Я так понимаю, ты одобряешь? – спрашивает папа с сердечной улыбкой.
– Ещё бы! Просто потрясающе.
Поднимаю крендель в воздух.
– Как он называется? «Заколдованный дом»?
– Нет. «Мавзолей»! Ну, ты знаешь, такие старинные усыпальницы…
– Ах, да.
Я откладываю в сторону недоеденный крендель, потом приказываю себе не тянуть время без толку. Пусть я не скажу родителям, что буду делать завтра, но мне хочется хотя бы попытаться их защитить.
– Пап, а где стоит палатка, в которой вы будете работать?
Я пытаюсь вспомнить карту праздничных мероприятий, приколотую на стенде возле городской площади.
– Может, у меня будет возможность подскочить между фотографированием.
Его лицо светится счастьем.
– Хорошо бы! Мы будем на южной стороне Гонт-стрит.
– Недалеко от гавани? – спрашиваю я, заранее боясь ответа.
Именно там произойдут основные события. Джошуа прочитает стихи, Эмми сделает то, что нужно, а Бри нарушит ход сценария. Если Молли и собирается совершить что-то страшное, это тоже будет в гавани. Лучше бы родителей там не было. И Джанет.
– Да! У нас лучшее место на празднике. Последняя палатка у самой набережной. Здорово, правда?
Скрыв тревогу, я выдавливаю улыбку.
– Супер.
Над головой гремит гром. Он словно передвигается по небу, как живое, дышащее существо. Свет, как обычно, гаснет, оставляя нас в темноте. Я нащупываю телефон и включаю фонарик. Папа тоже.
Он качает головой.
– Чёрт, эта погода уже достала. Говорят, мы установили новый рекорд для этого времени года. Столько дождя и ветра здесь ещё не было.
И опасности тоже.
– Разве праздник не отменят? – спрашиваю я. – В такую погоду? Буря всё сильнее.
Лампы мерцают и снова включаются. Папа пожимает плечами.
– Завтра обещают хорошую погоду. Правда, синоптики соврут – недорого возьмут. Но ты ведь знаешь Истпорт. Даже ураган не помешает им устроить вечеринку.
К сожалению, он прав.
Папа обнимает меня и направляется к двери.
– Ни пуха ни пера, детка!
В ответ я поднимаю два дрожащих больших пальца. Если удача нам улыбнётся, полетят не только пух и перья. Я разрушу этот город и его дурацкие легенды.
Глава 41
Просыпаюсь я до восхода солнца. Время на мобильнике 5:42. В спальне темень, хоть глаз выколи – таймер ночью отключил освещение. Я медленно сажусь на постели, вяло пытаясь сообразить, отчего проснулась.
Крик.
Отгоняя остатки сна, стараюсь вспомнить, из дома или нет он прозвучал. Кажется, с улицы…
Подойдя к окну, прижимаюсь лицом к стеклу. Туман, в гавани ничего не видно. Наконец мне удаётся разглядеть какое-то движение. Вспышку белого.
Я хватаю со стола фотоаппарат, нащупываю и снимаю крышку объектива. Затем фокусирую его на гавани и увеличиваю масштаб. Молли! Она медленно идёт по пустому причалу ко мне спиной, платье волочится вслед за ней. В конце причала поворачивается. И поднимает глаза.
Прямо. На. Меня.
Молли открывает рот и издаёт крик, похожий на тот, который разбудил меня. Молнии освещают костлявое тело и протянутую руку. Палец указывает в мою сторону. Когда молния вспыхивает во второй раз, Молли уже нет.
Я прижимаю ладони к холодному стеклу и осматриваю гавань. В магазине рыболовных принадлежностей её нет. На камнях тоже. Нигде. Где же она?
Я отворачиваюсь от окна и замираю, когда за дверью слышится скрежет. У меня пересыхает во рту. Нет. Не может быть!
Затаив дыхание, внимательно слушаю. Совсем близко кто-то будто скребётся в дверь. Через несколько секунд звук становится таким громким, что кажется, кто-то пытается вломиться ко мне в комнату. Дверная ручка дребезжит.
Я залезаю в шкаф и закрываю дверцу. Быстро отодвигаю в сторону вешалки с одеждой и прижимаюсь к задней стене, затем перетягиваю все вещи обратно перед собой, пока почти ими не укрываюсь.
Пытаясь отдышаться, слышу, как скрипит дверь комнаты. Потом раздаются шаги.
Шлёп-бумс, шлёп-бумс, шлёп-бумс.
В шкафу всё холоднее. Я содрогаюсь и прикрываю рот рукой. Она не знает, что я здесь. Если найдёт – я погибла.
От громких ударов я вздрагиваю. И ещё крепче зажимаю рот рукой.
Молчи, Мэллори!
Скрежет уже близко. Молли за дверью шкафа.
Я смотрю на дверцу и таращу глаза, когда внутрь просовывается длинный грязный ноготь. Потом другой. Почему-то я вижу их и в темноте. Ногти скребут по дереву в поисках места, где можно уцепиться и открыть дверцы…
Крепко зажмурив глаза, я пытаюсь выровнять дыхание, чтобы не потерять сознание. Жду, когда дверь шкафа распахнётся, Молли протянет руку и вытащит меня, но ничего не происходит. Я снова открываю глаза, пальцев уже нет. Тишина.
Глава 42
Солнце светит.
Сияет.
Учитывая, что произошло в спальне утром, я считаю, это знак. Молли за нами наблюдает. Кажется, меня сейчас стошнит.
Направляясь к центру города, я в последний раз перечитываю расписание дневных мероприятий. Парад, спектакль в гавани, прощание с «Фрейей». Как только начнётся парад, все поймут: что-то не так. Об этом позаботится Бри. Затем выход Эмми. Она отключит питание микрофона мэра. И моё дело – проследить, чтобы все сосредоточились на Лиаме, то есть Джошуа, когда он начнёт говорить.
Я снова надеваю холщовую сумку через плечо и надёжно прижимаю её содержимое к себе. Истпорт украшен для Хэллоуина как никогда. Ничего удивительного. В конце концов, сегодня большой праздник. Пока. Каждый дом окружён скелетами, могилами, призраками, пауками и даже чучелами Милой Молли. Ворота кладбищ закрыты. На них таблички с надписью «Закрыто в связи с праздником», и все магазины, мимо которых я прохожу, закрыты тоже.
– Мэллори!
Из ниоткуда появляется миссис Джеймс. Она ковыляет ко мне, и её широкая, как на фонаре из тыквы, улыбка сменяется хмурым взглядом.
– Слышала?
О-хо-хо.
– Что? – спрашиваю я, пытаясь сохранить нейтральное выражение лица.
Может, это вообще нас не касается. Я пресекаю желание скрестить пальцы за спиной на удачу.
– Прошёл слух, что вчера вечером украли все специально изготовленные для торговцев и волонтёров толстовки! Украли!
Она произносит «украли», словно неприличное слово из трёх букв. А что, так оно и есть. В Истпорте преступлений почти не совершается. По крайней мере, против тех, кто ещё жив. Я неловко переминаюсь с ноги на ногу.
– Ой, вот ужас!
А внутри ликую. Молодец, Брианна! Из нас четверых только у неё был доступ за кулисы к реквизиту для команды и актёрского состава. Поэтому мы попросили её помочь избавиться от толстовок. Целых 137 штук.
Миссис Джеймс неодобрительно хмыкает и угрюмо качает головой.
– И кто только до этого додумался? Говорят, они были красивые. Магазин, который торгует футболками, работал не покладая рук, чтобы доставить заказ вовремя. И картинка была миленькая…
Как же, «миленькая», но я не могу ей рассказать. Брианна украдкой подсмотрела дизайн ещё до того, как мы разработали план. В центре было мерзкое мультяшное изображение Милой Молли, а внизу стихотворение:
Жила-была в Истпорте Молли,
Любила Молли прибой,
Но отняло брата море,
И Молли придёт за тобой…
Как подумаю об этой истории, тут же морщусь. Наконец я нашла правильное слово, чтобы описать то, как жители Истпорта обращаются с Молли и легендами. Эксплуатация. Они наживаются на ней и её горе.
От толстовок нужно было избавиться. Сто процентов.
– Миссис Джеймс, мне пора бежать, – говорю я, поднимая фотоаппарат.
Надеюсь, отвлеку внимание и она не спросит, что у меня в сумке.
– Мне нужно на Гонт-стрит, фотографировать подготовку к параду!
– Ну конечно, конечно, – машет она. – Беги, дорогая. Не обращай на меня внимания. Я просто старушка, которой некуда девать свободное время.
Только я думаю, что отделалась, как она снова меня окликает:
– Милая, а ему-то они понравились? Тому мальчику?
Сначала я в растерянности. Потом вспоминаю. Цветы! Миссис Джеймс думает, что цветы в магазине я выбирала для того, чтобы привлечь внимание парня. Думает, я хотела подарить парню цветок?