— В его защите ещё остались дыры. Ты умён, дружище, так что поможешь нам их искать. Иногда нам удаётся его опередить, когда находится дыра в сшитых из мыслей жителей системе. Сегодня мы имели реальный шанс его уничтожить, и скорее всего нам удалось. Но если Город способен выдать мне навык сохранения и отмотки финала круга, то он сам тоже вполне способен на это. Так что то, что его убивает — он просто отматывает.
— Но улицы отдаёт?
— Видимо, да. Олег думает, что отмотка круга назад и добавление во временные линии нового «лекарства» — ложного избранного вроде тебя, процесс весьма дорогой. К тому же, он ведь зависит ещё и от самого главного ресурса. Желания самих людей продолжать жить в Городе. Потому есть лишь одно лекарство — заставить их открыть глаза и очнуться от навеянного им сна…
— Ты сказал достаточно, — мягко сказала Лена и положила свою ладонь на руку Мирта.
— Всё в порядке, — отмахнулся Мирт и тепло улыбнулся.
— Ничего не в порядке, — Лена впервые на этой прогулке проявила эмоции. Похоже, на самом деле ей тоже было здесь не по себе. — Каждый день множество людей перемалывается аномалией в угоду кучки эгоистов внутри Города. А истинная история человечества размывается эхо. Если не остановить всё это сейчас, завтра может быть уже поздно.
— Сколько людей может исчезнуть?
— По оценкам аналитиков, людьми по итогу может остаться в лучшем случае десятая часть планеты, — эмоционально сказала Лена. — Чуть больше — в виде перемолотых людей под роли чьих-то вымышленных любимых персонажей. Но это при самом лучшем раскладе! В худшем — исчезнет во много раз больше! Мы пока не знаем плотность застройки за пределами Города. Но это в любом случае геноцид человечества, который только мы можем остановить.
— Вместе мы спасём мир, — успокоил её Мирт. — Добро пожаловать в новую семью. В круг тех, кто по настоящему спасает всех.
— Спасём, — согласился я.
— Ещё есть вопросы или идём знакомиться с остальными?
— Да, последний. Скажи, а что будет после того, как мы угрохаем эту аномалию?
— Вернёмся в реальность, — ответил он. — Найдём друг друга потом в нулевом мире, выпьем пива за геройские дела. Мы с Леной хотим детей… В Городе это невозможно, сам понимаешь.
Девушка покраснела.
— К тому же, мы теперь знаем о магии, которая работает. Понимаем принципы работы веры и намерения и можем направить мир в нужное русло. Остановить войны, навести порядок. Кто-то должен взять ответственность за то, что мы сделали с нашей планетой. Но вместе мы справимся. Каждый день существования этой аномалии — риск для многих душ. Мы должны покончить с этим и вернуть наш родной мир.
Я представил кромешный беспросветный мрак реальности нулевого мира, из которого мы сбежали.
— Ты… наверное ты прав, Мирт. Что-то в твоих словах есть. Но ты так и не сказал, кто всё это вообще начал. Вот, с самого начала. Кто создал чуму? Сами люди себе надумали, так получается?
— Я же сказал, этого мы пока не знаем, — нахмурился Мирт. — Если хочешь искать ответы — вперёд, Олег будет рад родственной душе.
— Ты говоришь логично, и доказательства твоих слов очевидны, но… что-то не сходится.
— Так бывает. Я тоже долго отрицал…
— Нет, Мирт. Я не об этом. В твоих выводах есть дыра, и это не твоя вина. Твои слова о том, что ты не знаешь причин всего этого, говорят, что за этим могла стоять злая воля. Чья?
— Не знаю. Но Город… Хостер однажды сказал, что среди эхо встречается легенда о вырвавшемся из заключения в далёком отсюда мире боге абсолютного зла… — начал было Мирт, но его остановила Лена.
— Мирт, — она сжала его руку в своей.
— И ещё один момент, Полярис. Город не только искажает прошлое, но и убивает будущее. Подумай о тех, кто был рождён позже? Подумай о том новом, что будет переработано Городом? О тех, кто из-за временного искажения никогда не родится вовсе? Сколько он ещё будет питаться реальным миром, чтобы иллюзорный рай продолжал жить?
— И много у тебя этого нового? — спросил я. — Что ты приобрёл с тем, как по миру прошлись всадники Чумы, Войны и Голода?
— Полярис… — насторожился Мирт. — Город убивает реальность. Он — болезнь на его теле. Ты предлагаешь сдаться всаднику Смерти⁈
— Я ничего не предлагаю, друг. Я просто хочу для начала разобраться. А для этого, я хочу услышать ответы другой стороны.
— Другой? Хочешь спросить об этом у Михаила и получить ведро лапши с помойки?
— Ну, я ничем не рискую. Возьму капсулу с ядом и задам пару вопросов. Решит удержать — я просто перенесусь на новый круг.
— А ты уверен, что можешь доверять всем, кто знает о твоём доме?
— Уверен, — ответил я и призадумался уже после этого.
Таня со мной до конца не осталась. У неё были причины, но… может как раз сейчас сообщает координаты моего дома противодействию? Больше всего на свете она боится вернуться обратно в нулевой мир. Ради этого она будет готова на всё. Я достаточно хорошо её изучил. У неё доброе сердце, но страх сильнее чувства справедливости.
В моём же случае…
— Реальность отняла у меня самых близких. Ты предлагаешь мне предать их.
— Мне жаль слышать всё это, Полярис. Твой ответ — нет? Ты останешься с людоедами?
— Я пока ничего тебе не скажу. Я недостаточно знаю, чтобы давать окончательный ответ.
— Город придумает что угодно, чтобы ты был на его стороне. Не позволяй ему одурманить тебя. Он просто чудовище, которое кормит тебя крошками со стола.
— Может быть ты и прав. Но моя любовь к тем, кого отнял апокалипсис, слишком велика, чтобы думать, как ты. Как минимум, я должен задать ряд вопросов Михаилу.
— Что ж… однажды ты поймёшь, что я прав. Поймёшь, когда поднимешь уровень инкарнации. Ральф тоже понял не сразу. Наслаждайся украденным временем. Несколько кругов будут спокойными. Вы победили. Но однажды мы вернёмся и спасём человечество от вымирания в иллюзии. А сейчас прощай, бывший друг. И передай Марте, что я нашёл Лилию.
11. Фрагменты пазла
Всю дорогу обратно через туман я думал о сказанном.
Мне всё ещё тяжело было отойти от этого. И… нужно всегда быть честным с собой. Я боялся. Мне было бы проще героически пожертвовать собой, нырнув пасть порождению пустоты. Просто перестать существовать к чертям, чем хоть на секунду вернуться обратно в нулевой мир.
Я даже сразу понял, почему его так назвали. Чтобы он звучал как точка отсчёта и не так сильно пугал, как пугало бы слово «реальность». Реальность — она ведь другая — добрая. Реальность Города — улыбка старушки в буфете. Смех ребёнка. Чистый воздух. Возможность ходить по улицам без страха перед нападением бандитов.
Возвращаться туда? К бессилию?
Или жить ещё какое-то время в раю? Или может, переработав мир, Город просто станет единственной реальностью? Ведь по механике такое тоже вполне может быть.
В любом случае, сперва я хочу задать кое-кому пару вопросов. Нельзя принимать решение только потому, что так говорит один человек, пусть и тот, кого ты считаешь другом. Всегда нужно слушать другую сторону и делать выводы самому. Не по словам, а по поступкам и мотивации.
Вдалеке, где-то через бесконечную непроглядную черноту, промелькнуло что-то красное.
Я замер.
Там действительно было другое существо.
Оно остановилось, и тоже с любопытством смотрело на меня.
Жуткая образина в алом плаще, накинутом на горбатое существо, покрытое шипами на плечах и части спины.
Тишина здесь стояла почти абсолютная. Я услышал, как оно фыркнуло. Нечеловечески, низко.
Сделало шаг в мою сторону. Я замер и приготовился отражать нападение, но сразу понял, что вне Города — я бессилен. Всё, на что я могу сейчас рассчитывать — это средства, стабильные на нулевом эхо. Простое оружие и химикаты.
Рука полезла за коктейлем молотова, сделанном из вполне земных компонентов.
Стиратель.
Я вспомнил, как обнаружил Красноглазку в таком же плаще. Тогда, в кустах, я вытаскивал её из такого же, превращавшгего девушку в жуткое чудовище.
Но аура страха ощущалась явственно. Так же, как тогда, когда мы с Миртом впервые увидели эту штуку.
Как себя вести я не знал — шансов в бою у меня ноль. Шестеро стирателей положили рейд вечных.
Он вдруг ожило и начало быстро приближаться ко мне. Шаг за шагом, словно неотвратимая смерть. Я застыл. Тело просто отказывалось повиноваться. Я лишь чувствовал дрожь и онемение во всём теле.
Жёлтый плащ же должен был от чего-то защищать?
Пытался вглядеться под низко опущенный красный капюшон. Поймал себя на том, что красный цвет его плаща — слишком яркий. В реальности не бывает настолько ярких цветов.
Закрыл глаза, и ничего не изменилось. Вместо серости и черноты, наступила чернота абсолютная, но красный образ существа сохранился. Как если долго смотреть на лампочку.
А затем — что-то произошло. Нечто неуловимое. Стиратель застыл и повернулся в сторону Города. Вернее, я так подумал, потому что мысли о реальном направлении вылетели из головы.
И спустя пять ударов сердца, услышал и сам.
Скрипка. Где-то вдалеке играла скрипка… и флейта. Тревожная, пробирающая до дрожи мелодия, в которой проскальзывали звуки природы. Словно где-то собирался грозовой фронт.
Существо вдруг резко сорвалось с места и побежало прочь, на неведомый зов. Заиграли аккорды струнного инструмента. Перед стирателем выгнулось пространство, и серо-чёрная взвесь расступилась, чтобы пропустить порождение Города.
Я увидел длинный путь по обретающему краски полю пшеницы. Домой.
Дрожь пропала, а я вернул себе контроль над телом. Но это произошло так неожиданно, что я упал. Руки коснулись сухой травы настоящей осени будущего, которое не должно было быть таким.
Колючие иглы мёртвых растений слегка разодрали кожу.
Жив. Стирать меня пока никто не собирается.
Это моя жизнь, и только мне решать, как ей распорядиться.
Выход оказался совсем рядом.
Туман расступился, являя очертания Города, который требовал слишком большую цену за свою идеальность.