— Премировать? Да-да, премировать! Замечательно. Очень уместное замечание, Пэтси, — обрадовался Симеон. — А чем дольше они проводились и чем лучше был подготовлен персонал, тем больше должен быть размер премии. Надо хорошенько тряхнуть их карманы, возьмем на заметку. Что меня действительно беспокоит: почему многие не знали, где им полагалось находиться. Я провожу учебные тревоги — хотя вы постоянно жалуетесь на это — для того, чтобы каждый усвоил, куда идти и что делать. В судовом журнале все расписано до мелочей, и какого черта они сломя голову мчались куда глаза глядят, натыкаясь на стены.
— Ах, Симеон, паникеры найдутся повсюду, — сказала Пэтси. — Однако большинство из нас были там, где положено. И Бог свидетель, мы все сделали, что от нас зависело, разве не так? — спросила она.
— Я склоняюсь к мысли, что мы должны простить их за трусость, — вставила Чанна. — Но, возможно, стоит следить за командирами отрядов, чтобы они попросту не ставили галочки напротив каждого имени в списке, не проверяя, все ли на месте и можно ли на них рассчитывать.
— Назначь им заместителей, — предложил Гас. — Если они настолько беспомощны, что не знают, куда и зачем идти, пусть вместе отвечают за действия подчиненных.
— Командиры нужны, это обязательно, — раздраженно заявил Чаундра.
— Коллективная ответственность! Замечательно, — язвительно выдал Симеон, — просто как в отношениях между «мозгом» и «телом».
Чей-то голос положил конец дискуссии.
— Пора прерваться на ленч, — сказал он. — Уже ровно час.
— Я только «за», — отозвалась Чанна. — Мне кажется, выслушивать рассказы наших гостей можно только на сытый желудок. Представители Флота считают, что они уже сочинили сказочку о своих зловещих приключениях, которую нам и поведают. Есть возражения? Объявляю перерыв.
«Это чуть-чуть отличается от вчерашнего ужина, а, счастье мое?» Симеон наблюдал, как Чанна пытается прожевать черствый бутерброд. Он надеялся, что она сравнит этот стол с тем, что устроил для нее Мартьян вчера вечером. Палубные продовольственные склады совсем не тянули на стандарты «Периметра», хотя Гас и заявил, что вчерашняя пицца там вполне сносная.
— Ну, Симеон, расскажи всем, что тебе известно о наших гостях, — попросил Гас.
Симеон сделал вид, что пытается прочистить горло.
— В базе данных они описываются как «сплоченная, связанная строгими обетами религиозная секта», — сказал он, — корни которой восходят к иудаизму, мистическому течению ислама и буддизму.
— Вау, — выпалила Пэтси, — язык сломаешь. Но в Бога-то они хотя бы верят?
Сидящие за столом обменялись удивленными взглядами, глубокомысленными кивками и озадаченно заохали.
— А может быть, они поклонялись улиткам, женились на своих сестрах или имели другие глупейшие генетические обычаи, — предположила Викерс. Начальница службы безопасности станции была невысокой, довольно плотной женщиной из Нового Ньюфаундленда. — Так ты говоришь, буддисты? Не удивительно, что они едва не разбили нас вдребезги. Подобные люди не слишком хорошо разбираются в механике.
— Минуточку, не стоит делать поспешных выводов. — Доктор Чаундра протестующе замахал руками. — Начнем с того, что я не имею никаких данных о том, что они занимались кровосмешением. Возможно, нам кажется, что им не понятны наши указания или комментарии, но они до сих пор в шоке. Им нужно отдохнуть и восстановить силы, но все они, в принципе, здоровы. Их генотип очень сходен, хотя встречаются некоторые отклонения. Осмелюсь предположить, что им для начала стоит просмотреть несколько хороших образовательных программ. Интеллект всех членов группы выше нормы. У одного или двух могут возникнуть отклонения в поведении, связанные с работой желез внутренней секреции, из-за приема медикаментов для анабиоза. Они принимали лекарства всю жизнь. Лидер бетелианцев — умный и образованный юноша, который прекрасно умеет выражать свои мысли. Хотя, — добавил он, слегка нахмурив брови, — он не слишком общителен.
— К сожалению, ум и образование — далеко не одно и то же, — прокомментировал Симеон. — Нет, я совсем не уверен, что «религиозные фанатики выгнали еретиков прочь», но это соответствует той малости, которую мне удалось расшифровать в логарифмах Гайона. Например, чего стоят такие фразы: «Проклятые тупоголовые старейшины, считающиеся бессмертными и твердящие, что все зло — от молодежи», «Я говорил им, что дети имеют право строить жизнь по своей воле», «Они боятся, что кто-то может оказаться предателем», «Надо бежать при первой же возможности», а что печальнее всего: «Мы были вынуждены своих товарищей обречь на смерть».
Пэтси отложила свой сэндвич:
— Я больше не хочу есть.
— И я тоже, — мрачно сказала Чанна. — Пора покончить с едой и взять за уздцы наших коней.
«Кобелей, ты хотела сказать», — подумал Симеон.
Амоса бен Сьерра-Нуэва сопровождал найденный рядом с ним на колониальном корабле юноша чуть ниже ростом. Двое охранников Викерс скромно шли за ними следом, скорее для того, чтобы направлять летающие кресла, чем следить за их действиями.
«Они еще слабы, как котята, — подумал Симеон, — даже не говоря о том, что у них нет ни оружия, ни корабля, на котором они могли бы улететь, ни места, куда лететь. У станционного персонала всегда развивается особая фобия, от которой зависит его выживание: никто и ничто не может причинить станции вреда. Любой станции, независимо от того, насколько надежно она защищена. А вдруг он, по неведению, пригласил к себе на борт террористов, улетавших от «тупоголовых старейшин»? Маловероятно. Само присутствие Гайона свидетельствовало против этого.
Как только кресла мягко опустились на пол, оба пришельца совершенно беспристрастно оглядели сидевших за столом.
Симеон услышал, как Пэтси что-то едва слышно, почти беззвучно, бормочет себе под нос. Он сосредоточился, увеличив возможности своих рецепторов:
— О Боже мой, как хорош вон тот, — шептала она. — Бог ты мой.
Очевидный интерес Пэтси к этому юноше не удивил Симеона — сейчас у него были совсем другие проблемы. Однако если сногсшибательной Пэтси удастся очаровать Амоса Симеон сможет расслабиться. Но тут он поймал Чанну на том, что она тоже тайком рассматривает классический профиль Амоса, омраченного тревогой, которая лишь делала его еще больше похожим на святого Иону.[26] Затем, заметив, какими взглядами обменялись Амос и Джозеф, Симеон без особой надежды подумал, а вдруг этот мускулистый коротышка является его бойфрендом.
— Доктор Чаундра считает, что мы не должны чересчур утомлять вас, — сказал Симеон, намереваясь призвать собравшихся к тишине, — но мы будем очень признательны, если вы введете нас в курс дела, уточнив некоторые детали.
Амос хотел заговорить, но его глаза внезапно расширились, когда он поднял взгляд на колонну над головой и увидел смоделированное лицо Симеона. «Значит, он знает о существовании капсульников, но был удивлен, увидев меня здесь».
— Мы благодарны вам за помощь, — официально начал Амос, склонив голову и коснувшись рукой лба и груди. — Меня зовут Амос бен Сьерра-Нуэва, а моего товарища — Джозеф бен Сейд. — Коротышка повторил его жест.
Рассмотрев его, Гаски слегка нахмурился и сделал почти незаметный жест. Симеон прочел его послание. «По мне, так за этим крепышом нужен глаз да глаз».
С его вердиктом «мозг» полностью согласился. Некоторым вещам можно было научиться лишь на собственном опыте. Амос продолжал говорить, вначале делая паузы, когда подыскивал подходящие по смыслу слова, но постепенно разошелся, а взгляд его голубых глаз был совершенно искренним.
— Мы прилетели из колонии на планете Бетель. Мне противна сама мысль о том, что после проявленного вами великодушия я вынужден рассказать вам об истинном Биче Божьем, о страшном зле, настоящих дьяволах, которые продолжают преследовать нас.
— О… настоящих дьяволах? — неуверенно переспросила Чанна.
«Бич Божий? Зло? Ну и ну! — удивился Симеон. Архаический синтаксис делал речь этого юноши почти такой же экзотичной, как высказывания героев исторических голофильмов. — О чем он говорит? О чертях из Преисподней? Значит, нам придется обвинять в этой катастрофе лишь сверхъестественные силы?» Раздался шум, когда все собравшиеся одновременно подались вперед. Они ожидали услышать, что все неприятности благополучно остались в прошлом, а совсем не о новой угрозе для станции. Того, что случилось вчера, было для них более чем достаточно.
— Действительно, господа, вам угрожает смертельная опасность. — Он увидел, как побелели или озадаченно вытянулись лица сидящих за столом. — Разве Гайон ничего не рассказывал вам? — растерянно спросил он.
— Гайон мертв, — ответил Симеон и заметил, как оба юноши окаменели от горя и шока. После этого его мнение о них изменилось в лучшую сторону, и он немного помолчал, чтобы дать им возможность прийти в себя. — Почему бы вам не рассказать нам обо всем? — ненавязчиво предложил Симеон.
— Гайон мертв? — Исказившееся лицо Амоса стало еще бледнее даже под его ровным бледно-оливковым загаром. — Но разве это возможно? Он же капсульник, бессмертный. Ах, наверное, поэтому мы попали не на базу Ригеля или куда-то в Центральные миры, где рассчитывали получить помощь.
— Он привез вас сюда, на SSS-900-С, находящуюся на расстоянии многих световых лет от базы на Ригеле.
— Как может бессмертный умереть? — тихо спросил Джозеф, вопросительно разводя лежавшими на коленях руками.
— Линия питания была повреждена, и так как резервы кончились… — Симеон замолчал, и оба бетелианца на минуту склонили головы, скорбя по погибшему. — Если учитывать состояние вашего древнего корабля, он совершил практически невозможное, доставив вас сюда.
Амос перевел взгляд на своего спутника. На его лице застыло скорбное выражение, но тот медленно кивнул два раза, словно ободряя товарища. По-прежнему колебавшийся Амос прочистил горло и, подняв голову, обратился непосредственно к Симеону.