Быстро передвигаясь, Джоат поднялась на лифте на три уровня выше и вышла в прилегающий коридорный отсек, предназначенный для починки электрического оборудования. Она забралась в одну из небольших вентиляционных шахт и, подтягиваясь быстро и эффективно, добралась до просторного помещения, где пересекалось несколько труб. Здесь она была в безопасности: тут была и скромная постель, и несколько коробок с едой, так же как и инструменты, которые она «увела» у инженеров. Хотя едва ли можно назвать воровством, когда тебе охотно дают все, что ты пожелаешь. Они звали Джоат «Духом SSS-900-С» или Гремлином Симеона.
Потом у нее страшно скрутило живот. Прибыли сервомеханизмы, трещавшие и бормотавшие между собой, и убрали не до конца переваренную пищу.
Джоат бросилась на постель, закрыв лицо руками, и горько заплакала. Так долго и безутешно она не плакала никогда в жизни, сколько себя помнила.
— Джоат, деточка, ты не ранена? — Голос Симеона был мягок и полон участия, но сейчас лишь немного напоминал о том, кого она когда-то боготворила.
Она подняла лицо, покрасневшее от слез, но ее губы остались белыми.
— Я не такая крепкая, как считала, — проговорила она в перерывах между всхлипами. — Я не думала… Какое дерьмо, нет! У меня было каменное сердце. Это же я, Джоат-убийца! Ты слышал, как я дразнила Селда за его нытье? — Слезы душили ее, но она вытерла глаза тыльной стороной руки. — Он меня возненавидит! Я сама себя ненавижу! Это было так… — И она снова бросилась лицом вниз и принялась колотить матрас руками. Жуткие рыдания эхом разносились по всему коридору.
— Тс-с, все в порядке, все хорошо.
— Я хочу домой!
— Джоат. Джоат, солнышко. Я с тобой. Ты дома. Со мной ты всегда дома. Я совсем не ненавижу тебя, Джоат. Ты совсем не плохая, деточка. Иногда ты понимаешь все своей хорошей половиной, которая не любит грубую половину, — вот так и произошло сейчас.
Сервомеханизмы подкатили поближе и подоткнули ей одеяло. Симеон стал напевать вполголоса, жалея, что не может обнять и погладить по непослушным волосам этого несчастного ребенка.
— Я хочу к Чанне.
«Я не могу доставить ее, — подумал Симеон. — Но я могу петь…»
— Ты назвал меня лжецом, Арагиз? — спросил Билазир.
— Мои люди были убиты, — ответил Арагиз т'Варак. — Это твои люди установили ловушку, возможно, рассчитывая свалить вину на скамверминов. Я знаю, что скамвермины не способны…
— Ты хочешь, чтобы я поверил в эту ложь, т'Варак?
Второй капитан остановился, раздираемый нежеланием отступать и неспособностью атаковать. Билазир не страдал от таких противоречий.
— Тебе никогда не приходило в голову, о мой откровенный кузен, что это могло быть хитрой игрой не только Клана, но и скамверминов? Что они способны использовать наши разногласия так же, как мы используем их?
— Ты утверждаешь, что меня одурачили скамвермины?
— Я говорю, что ты выводишь меня из себя, господин капитан Арагиз т'Варак Ты нервируешь меня так, что просто невозможно выразить словами, и моему терпению пришел конец. Одно твое существование превращает всю Вселенную в очень неприятное место.
Лицо Арагиза расслабилось, расплывшись в спокойной, одобрительной улыбке:
— Когда?
— Когда будет выполнен приговор госпожи капитана Полы т'Венг. Врукопашную. — Старомодная дуэль до смертельного исхода на стальных перчатках с шипами. — А теперь, — продолжил Билазир, — забирай собственное имущество и все остальное на свой корабль. — Тень подозрения быстро пробежала по лицу второго капитана. — Да, я знаю, что ты пытался скопить здесь своих пехотинцев. Но сейчас для вражды нет времени, т'Варак Поверь мне.
Экран померк Сириг сделал шаг вперед, подняв бровь.
— Господин, он действительно болван, как вы его назвали. Однако с рефлексами у него все в порядке.
— Как бы то ни было, — сказал Билазир, — я говорил искренне. Я впадаю в ярость, когда приходится называть его кузеном, это правда. — Он покачал головой. — Сегодня мы торжествуем, Сириг. Бежим, да, но тем не менее торжествуем. Итак мы…
На капитанском мостике раздался аварийный сигнал из района стыковки:
— Достопочтенный господин, сюда пришла женщина, скамверминка, утверждающая, что у нее есть для вас информация.
Сириг фыркнул от смеха. Здесь уже побывало немало женщин-скамверминок, приходивших в район стыковки и спрашивавших Билазира. Очень немногих он взял сам, передав остальных Сиригу или команде.
— Нет, подожди, — бросил Билазир. — Информация о чем?
— О заговоре, в который вовлечены бывшие вожди скамверминов.
— Пришли ее сюда. — Билазир посмотрел на Сирига и пожал плечами. — Почему бы и нет?
Ждать пришлось недолго.
— Я буду говорить только с вами наедине, господин, — сказала женщина, многозначительно посмотрев на Сирига.
— Я великодушен по отношению к женщинам, — заявил Билазир. Достаточно искренне, иначе она бы никогда не попала к нему. — Настолько великодушен, что сделаю вид, что не слышал, что ты сказала, скамверминка.
Она моргнула и громко проглотила слюну, переводя взгляд с одного на другого.
— Зачем ты пришла?
— Ме… меня держат взаперти, Господин и Бгггг… — Даже при подобных обстоятельствах она не могла произнести эти святотатственные слова. Билазир поднял на нее взгляд, и она, почувствовав, как что-то сжимается от страха у нее в голове, поняла, что этого недостаточно. Так ягненок смотрит на сикатута.
— …Бог, — закончила она, не уверенная, является ли это бесстыдно присвоенным титулом или молитвой. — Я… У меня есть информация. — Запнувшись, она поднесла руку к лицу. «Я убежала», — подумала она. Все они, должно быть, действительно, затевали против нее что-то нехорошее… как и против Амоса. Не допускать ее к нему. Она едва слышно всхлипнула. Она вспомнила его признания в любви, обещания… и кошмарный сон, когда он отказался от нее, когда все закончилось. Медные глаза смотрели на нее в ожидании.
— Я Рашель бинт Дамскус. Я с Бетеля. Я летела на корабле, который вы преследовали. Всего сорок человек уцелели во время этого путешествия и нашли убежище на этой станции.
Ни один из кольнари не двинулся с места.
— Значит, ты с Бетеля? — Билазир подпер голову кулаком. Одним пальцем он поглаживал нижнюю губу. — Поверни голову. Встань. Наклонись. Сядь. Еще раз.
Билазир повернулся к Сиригу.
— Возможно, — задумчиво сказал он. — Похожая раса скамверминов, но их тут так много.
— Вряд ли, господин.
Билазир кивнул. И в любом случае, этот вопрос представлял чисто академический интерес. Кольнари уже почти готовы к отлету. «И если скамвермины и обманывали нас, какая разница?» Воспоминание о нанесенных им оскорблениях идолу «Паутины» вновь навязчиво преследовали его. А может быть, эти древние обычаи обладали реальной силой…
Женщина не отрываясь смотрела на него. «С ее глазами творится что-то странное», — решил Билазир. Ее губы дрожали, как и ее пальцы, но не от страха — уж это он всегда мог определить. Возможно, какое-то нервное расстройство? Он наклонился вперед и принюхался. Запах совсем не здоровый.
— Да, — она моментально кивнула. — Бог и Хозяин.
— Почему ты хочешь это мне рассказать? Ты наверняка знаешь, что это опасно?
Женщина затряслась от ярости, а ее глаза наполнились слезами.
— Она… эта черноволосая шлюха с черной душой соблазнила моего жениха! Она обещала ему власть! Но она лгала. Он, как дурак, пляшет под ее дудку, делает все, что она ему скажет, спит в ее постели… — Ее голос сорвался, и она замолчала, сглотнув несколько раз, прежде чем смогла заговорить вновь. — Тот, кого вам назвали Симеоном-Амосом, — на самом деле Амос, вождь, доставивший нас сюда с Бетеля. Настоящий Симеон — это человек в коробке, такая штука, которую здесь называют «мозгом», — и который по-прежнему управляет этой станцией.
— Гм… человек в коробке, капсульник? — Билазир т'Марид на миг закрыл глаза. — А! Мы слышали о них, но до сих пор не видели.
Сириг наклонился к нему.
— Господин, это что-то вроде белкового компьютера, да? Но наш вирус наполовину разрушил их систему и до сих пор держит ее под контролем. Разве мы не узнали бы об этом?
— Это могло бы объяснить многие аномалии, — ответил Билазир, освежая в памяти элементы мозаики, заставлявшие его поверить в невозможное. — И… ах! Я такой же глупец, как и Арагиз т'Варак.
— Без сомнения, нет, господин, — удивился Сириг. — Вы не были им и в худший для вас день. И в худший для меня день. И в худший день для этой производительницы-скамверминки, которая сидит здесь.
— Я мог не узнать об этом — времени было так мало. Упустить, возможно, самую ценную добычу на станции!
— Капсульники ценятся так дорого?
— Это важнейший стратегический козырь, — ответил Билазир. — Пойдем посмотрим на него. Во всяком случае, пока время еще осталось.
Он вновь повернулся к скамверминке. Он прекрасно видел, как у нее, подавленной и одержимой какой-то манией, нормальный здоровый страх резко сменился экзальтированным состоянием, причем она была убеждена в том, что он поверил ей и поможет. Словно он был пешкой в ее игре…
— Сумасшедшая, — к такому заключению пришел он. — И все же… Возможно, все это глупость, но крошка Чанахэп слишком хорошо играет в военные игры. Или она делает это с помощью заключенного в капсулу «мозга», подсоединенного к мощнейшим компьютерам и базам данных? — Подняв ресницы, Билазир внимательно посмотрел на Рашель.
— Я могу повторить лишь то, что сама слышала, — ответила женщина, стараясь выложить все, сгорая от желания, чтобы ей поверили. — Мне говорили, что есть люди, которых в младенчестве заключают в капсулы, и они становятся такими же, как и компьютеры. — Она заламывала руки, переводя безнадежный взгляд с одного кольнари на другого. — Я говорю правду. Они затевают против вас заговор, Бог и Хозяин!
Билазир вежливо улыбнулся в знак согласия.
— Они… конечно же, — по крайней мере, в этом вопросе мы пришли к согласию. — Он встал. — Идем туда и поговорим с ними. — Он повернулся к Сиригу. — Пусть Бейла сообщит Чанахэп, что я хочу видеть ее на рабочем месте. И еще передай, чтобы Симеон-Амос там тоже был.