Вновь скрипнула дверь, я прислушалась. И снова перестук каблучков.
– Снимите с нее очки, – я вздрогнула. Голос знакомый настолько, что даже сомнения не оставалось в том, кому он принадлежит. Жанна… – К чему этот дешевый маскарад? Она колдовать-то толком не умеет!
– Я бы хотел остаться инкогнито, – голос второго мужчины.
– Поверь, она никому не сможет об этом рассказать, – Жанна нервно усмехнулась. – Даже если вдруг увидит твое лицо, никто не станет устраивать спиритические сеансы, чтобы о нем спросить.
С меня грубо сорвали маску. Сперва я поморщилась от яркого, именно таким он мне показался по началу, света. Проморгалась, по щекам тонкими струйками скатились две слезинки.
Сфокусировав зрение, глянула на Жанну – стоит, ухмыляется, смотрит на меня. Видимо, чего-то ждет. Вопросов? Просьб о пощаде? Истерики? Ешкин-кошкин ей, а не истерика! Буду молчать.
Исподлобья посмотрела и на самих похитителей. Здоровый детина-оборотень с уродливым лицом и широкими надбровными дугами, за которые, хочешь не хочешь, но взгляд цеплялся и… Вакх? А ему то я когда успела насолить?!
Само помещение походило на подвал: серое, невзрачное, с торчащими по разным сторонам трубами, возле одной из которой я сама лежала. Дверь располагалась с обратной стороны.
– Наш уговор в силе? – языческий божок смотрел на меня с опаской. Забавно переминался с копытца на копытце.
– В силе, в силе. Замолвлю за тебя словечко, – кивнула Жанна.
Уговор? Интересно, что такого может предложить Жанна самому Дионису? Нескончаемый запас вина? Самогонный аппарат?
– Ну тогда мы это? Пошли?
– Идите, – процедила Жанна, все еще не отрывая от меня внимательный взгляд.
Через минуту мы с девушкой остались наедине. Она все так же пыталась меня просверлить острыми иглами, судя по всему, встроенными прямо в ее зрачки, а я все так же молчала.
– Я могу снять с тебя перчатки, – она первая нарушила тишину.
Мне захотелось поинтересоваться, какой в этом смысл – физически она меня сильнее, а магию я все равно применить смогу, но… не произнесла ни слова. Ее раздражение приносило удовлетворение, в некотором смысле садистское. Я понимала, что в этот раз вряд ли удастся выбраться сухой из воды, но почти с этим смирилась. Нет, не опустила руки – к тому же они завязаны таким образом, что опустить их проблематично – просто смирилась.
Изучила бы я те чары, что использовала Альвина при общении со мной на расстоянии, смогла бы хотя бы направить волны в сторону наставницы. Ходила бы в качалку, тягала бы штангу, а в параллель бы еще изучала техники владения какой-нибудь катаны – смогла бы выстоять в схватке один на один. Выучила бы достаточно большое количество заклинаний – придумала бы, как вывести из своего организма ту дрянь, которой я нахлебалась. И, в конце концов, осталась бы я дома, не поддалась бы уговорам – не было бы и всего этого. Вряд ли, конечно, Жанна просто так бы оставила меня в покое, если уж отважилась на крайние меры…
– Почему ты молчишь? – Воин Духа в узких брюках и на каблуках взвилась, едва ли не топнув ногой.
Я бы с силой стиснула губы, чтобы показать все отвращение и неприязнь, но мерзкая тряпка, тугим кляпов воткнутая в рот и подвязанная у затылка, мешала.
– Ты что, думаешь, мне приятно, все это делать?! – прозвучало почти истерично. – Ты сама виновата!
Интересно, в чем именно… Жанна широким шагом подошла ко мне, резко дернула за завязки и выдернула кляп. Рот тут же наполнился слюной, поглощающей пленку сухости, покрывшую всю полость рта. Челюсть заныла глухой болью.
– Ты все еще будешь молчать? – резко выдохнула Жанна.
– Я не очень понимаю, что ты от меня хочешь, – с наигранным равнодушием произнесла я.
Но я совсем не ожидала, что после этого вопроса девушка сядет подле меня и устало откинется на стенку... И начнет говорить. Много говорить.
Глава 13
Все детство Жанне приходилось доказывать окружающим, что она достойна быть Воином Духа. Никто так и не смог понять, как девочка вообще приобрела все те способности, коими обладают только лучшие представители Клана. От матери ее отлучили сразу, как поняли – какой она уникум. Отец сперва был разочарован тем, что родился не мальчик, а после посчитал, что дочь – Воин Духа – сделала из него самое настоящее посмешище. А через пару лет погиб в одном из рейдов, так и не передав ей все те знания, коими обладал сам.
Жанну постоянно задирали, назвали ошибкой природы и ни на грамм не верили в то, что она когда-нибудь войдет в разряд сильный воинов. В пять лет ее на ночь оставили в зимнем лесу – чтобы проверить, выживет ли. Очень по-спартански. В десять – уже на неделю. В пятнадцать – на год. Но Жанна успешно справлялась с каждым испытанием, осваивала новые техники боя и возможности выживать в самых разных условиях, чтобы потом в один момент доказать каждому, кто смел смеяться, что не зря природа ее наградила необходимым набором генов.
Постоянные изнуряющие физические тренировки и воспитание собственного духа превратили девушку в сильного противника. Но несмотря на череду побед, одерживаемых Жанной, никто так и не научился воспринимать ее всерьез. Прошло полвека, прежде чем она научилась закрывать глаза на постоянные тычки соклановцев и спокойно принимала собственную участь «изгоя». А потом в ее жизни появился Дэм: сперва ребенком, а после взрослым мужчиной. Он был одним из немногих, кто замечал успехи Жанны, не брезговал вступать с ней в парные спарринги, а иногда даже вместе участвовать в рейдах. Привязанность юноши к Жанне начала замечать и его мать – Маргарита, после чего и сама проводила время с девочкой, несколько заменив той мать.
Речь не раз заходила о свадьбе – всем в клане было любопытно, какой результат получится, если скрестить двух Воинов Духа. Но когда стало понятно, что Дэм питает к Жанне исключительно дружеские чувства, начался хаос. Каждый второй мужчина пытался через главу клана – на тот момент отца Дэма – повлиять на девушку, позволить стать отцом их будущему ребенку. Жанне все это еще тогда казалось диким – как это так? А что, детей заводят не только по любви? Тогда-то она и попросила Дэма сыграть роль ее молодого человека, чтобы пустить пыль в глаза соклановцев. Они так долго притворялись, что на какой-то период и сами поверили в это. Когда Дэм очнулся, Жанна и правда почти поверила в то, что сможет всю жизнь быть вместе с ним. Но настал изнурительный период расставания, принесший боль и неудобства обоим.
Но жизнь научила ее быть жестче и легче относиться ко всему, что происходит вокруг. Даже к тому, что любимый человек тобой совершенно не интересуется, а те, кто противен, снова начали выражать желание разделить с ней ложе.
Но Жанна молчала и терпела.
Однажды Маргарита пригласила ее к себе и поставила условие: либо та совращает Дэма и заводит с ним полноценную семью, либо проваливает из клана как самое слабое звено. Ее, одну из самых сильнейших воинов, на чьем счету были даже не сотни, а тысячи врагов. Однако тогда Жанна поняла, Маргарита не врет.
И вот, буквально через несколько дней Дэм заявляется в поместье со мной, собственной персоной. Такой простой, легкой, в платьишке. Наверняка и меча в руках не державшей. Жанна почувствовала жуткое раздражение: как это так? Почему Дэм разменивается на таких вот барышень?..
Новость о печати принадлежности выбила из колеи и Маргариту, но та решила сбросить на Жанну решение этого вопроса в том числе. Мол, исключительно твои проблемы. И если ты их не решишь – пожалеешь.
Жанна пыталась. И с Дэмом разговаривать, который видеть бывшую напарницу не желал. И на меня хоть как-то повлиять. Все впустую.
И потеря памяти Дэма играла на руку, хотя и заставляла врать. Но после… и тут я, по мнению Жанны, одержала победу.
Девушка сидела подле меня и рассказывала это, размазывая сопли-слезы по лицу. Сперва я думала о том, что Жанне давненько следовало сходить к психиатру, если так охота поболтать, но после до меня дошло – она пьяна. На очередном всхлипе я, наконец, догадалась о природе ее истерики – до ноздрей дошел трудноуловимый запах алкоголя. Пригляделась – руки у девушки дрожали, щеки покраснели. Интересно, сколько она выпила для того, чтобы решиться поделиться со мной всем этим?
– Теперь понимаешь? – вдавила Жанна.
– Нет, – мне не было ее жалко, абсолютно. Но рассказ о ее детстве всколыхнул в моей душе уважение – вытерпеть все это, при этом толком не понимая ради чего? Это, на мой взгляд, было достойным.
– Ты, – выдохнула Жанна, перекатываясь на карачки, чтобы заглянуть прямо мне в глаза, – моя самая главная проблема!
– И ты решила избавиться от проблемы радикально? – спокойно уточнила я.
– Именно, – Жанна икнула. – Без тебя миру будет проще.
– Без меня ТЕБЕ будет проще, – усмехнулась я. – А как будет миру, не известно никому.
– Не умничай, – резко одернула меня Жанна. Вновь икнула.
– Я не умничаю, – возмутилась я. – Хотя меня, признаюсь, поражает то, что один из Воинов Духа решил убрать человека, который ему ничего плохого не сделал.
– Ведьму, а не человека, – поправила меня Жанна.
– Ой, вот ты меня еще носом в это ткни.
– И ткну, – Жанна вытащила с набедренных ножен кинжал. И повторила жутким голосом, прижимая кинжал к моей шее, – И ТКНУ!
– Угу, только не дыши на меня, – я театрально поморщилась, вновь почувствовав характерное амбрэ. Несмотря ни на что, мне слабо верилось, что Жанна и правда сделает со мной что-то серьезное.
– Да как ты… – прошипела она, опуская кинжал, и свободной левой рукой залепила мне пощечину. Боль обожгла щеку, а я восторжествовала – если до сих пор не убила, значит боится это делать. Что-то ее останавливает… Может, остатки совести?
– Что за договор у вас с Дионисом? – аккуратно поинтересовалась я. Если буквально минут пять назад она поведала мне историю своего детства, то и об этом, возможно, расскажет.