Научное любопытство.
— Ну что там, что? — первым делом спросил в ухе Матвеев, как только она прошла на ту сторону.
— Прожектор горит, — ответила она.
— Вот! Я же говорил! Докладывайте, не тяните!
— Снег. Открытое пространство. Судя по всему, я на холме, поэтому снежный покров неглубокий, чуть выше колена. Вертикально установленные грубо обработанные под вытянутый параллелепипед камни. Стоят в круг, диаметром около пяти-шести метров. Некоторые покосились. В центре видна верхняя часть репера…
— Что видите вокруг?
Ольга попыталась повернуть прожектор на станине — он не повернулся, потому что шарнир замерз. Пришлось, налегая всем весом на ручку, ворочать в глубоком снегу тележку.
— Вижу… Вижу снег. Еще снег. Из него… Да, торчат верхушки деревьев. Похоже на замерзший лес.
— Каков уровень снега в лесу? — почему-то заволновался Матвеев.
— Отсюда трудно оценить, но торчат только самые верхушки… И я не пойду туда проверять, даже и не просите!
— Прекрасно, прекрасно, это шанс! — обрадовался непонятно чему ученый. — Что-то еще?
— Не уверена, — сказала, пыхтя от натуги, Ольга, — Сейчас поверну… Да, кажется, это крыша. Похоже на шпиль, как у собора в Риге.
— Как глубоко он в снегу?
— Откуда я знаю? — рассердилась Ольга. — Я же не видела его без снега! И он далеко, прожектор еле добивает.
— Прекрасно, замечательно!
— Да чему вы так радуетесь?
— Много снега, действительно много!
— У нас что, своего не хватает? — Ольга даже немного забеспокоилась. Не хотелось бы, чтобы профессор рехнулся от чрезмерной учености именно в тот момент, когда она по ту сторону прокола.
— Девочка моя, вы не понимаете…
— Я не ваша и не девочка!
— Электронный барометр на тележке показывает, что есть атмосфера, температура не ниже минус ста пятидесяти, высокий уровень снежного покрова, — снисходительно ответил Матвеев. — Вы понимаете, что это означает?
— Нет! — сердито ответила Ольга.
— Это действительно большой фрагмент! Существенно больше нашего!
— И что?
— А, неважно, идите к реперу.
— Я рядом.
— Теперь вам надо достать из сумки две части рекурсора, и соединить их….
— Части чего?
— Статуэтки, которой вы нашли в прошлый раз. Они у вас в сумке. Достаньте их и соедините. На всякий случай, сделайте это как можно ближе к реперу… — теперь Матвеев говорил с ней, как с умственно отсталым ребенком, но за время работы в Институте Ольга к этому привыкла. С учеными такое часто случается.
Она достала черную и белую фигурки, еще раз удивившись примитивности форм и тщательности изготовления, приложила их основаниями друг к другу — так, чтобы совместились прорезанные пазы и выступы, и повернула, защелкивая.
И мир вокруг взорвался.
Историограф. «Коллаборант»
С утра Сева был серьезен и немного с похмура. Я же, на удивление, чувствовал себя прекрасно. Немного стресса, немного секса, хороший сон — и я как новенький. Работорговец… ах, ну да — «менеджер трудовых ресурсов биржи полусвободного найма» — сидел, раскинувшись, на диване. Махровый халат открывал волосатую грудь. Без пиджака Сева выглядел незавершенным, как прапорщик без сапог. У его ног на мягком пуфике сидело… Что-то. Сначала мне показалось, что он зачем-то нарядил в платье собаку, потом — что это ребенок, но существо повернулось, потянулось — я и вдруг понял, что это взрослая женщина, только очень маленькая. Не карлица, с их болезненно искаженными пропорциями, а очень симпатичная, с точеной фигуркой и приятным личиком барышня, только ростом в метр.
Сева рассеянно погладил ее по голове, она в ответ потерлась щекой об его голую ногу, обняла ручками за колено и как будто замурлыкала. От нее исходило удивительное ощущение уюта и спокойствия. Мне сразу захотелось почесать ее за ушком.
— Садись, — велел он мне, указав на кресло. — Сейчас принесут кофе.
— А кто… или что это? — я указал на мурлыкающую девушку.
— Сувенир, — равнодушно пожал плечами Сева. — Живая игрушка. В срезе Эрзал вывели вместо кошек: всеядная, лоток не нужен, все понимает, ничего не говорит. Может греть постель и все такое. Они продаются стерильными, чтобы покупатели не разводили сами, и живут недолго, лет по двадцать. Так что, наверное, эта последняя из своего вида. Я давал ей Вещество, благо ей хватает трети дозы.
Я проникся — учитывая космическую стоимость Вещества везде, кроме Коммуны, не на всякое домашнее животное потратишь даже каплю.
— Беги наверх, — похлопал ее Сева по круглой попке. — Нам поговорить надо, а от тебя в сон клонит…
Крошечная женщина потянулась, нарочно пройдясь ему по коленям крепкой грудкой, прощально мурлыкнула, встала и пошла к лестнице. Вышагивала подчеркнуто женственно, от бедра, играя выпуклыми ягодицами под короткой юбкой.
— Выпендривается, — хмыкнул Сева. — Любит дразнить гостей.
Пришла вчерашняя служанка, принесла кофе. Разлила по чашкам, постреливая глазами в мою сторону, и удалилась.
— Спрашивай, — разрешил он со вздохом.
— Сева, что это было вчера? Зачем тебе нужно было так срочно избавиться от этих девушек?
— Догадался? — покивал головой работорговец. — Умный мальчик, да…
Он отхлебнул кофе, задумался, а потом отрицательно покачал головой:
— Я не скажу тебе. Чего не знаешь — не расскажешь.
Я поежился — сразу представил себя привязанным к стулу в подвале, лампу в лицо и дубинку по почкам.
— Расскажи им все, — посоветовал Сева, глядя на мою помрачневшую рожу. — Ты не знаешь ничего важного, иначе бы тебя им не отдали. Просто расскажи, не играй в героя для тех, кто тебя предал.
— И не собирался, вот еще, — буркнул я. — Я теперь человек женатый, мне себя беречь надо…
— Тут есть тонкость, — хитро улыбнулся он. — Вместо того, чтобы консуммировать брак, ты драл служанку. Если не вернешься, старый Сева расстроится, но сможет объявить его не состоявшимся фактически.
Я равнодушно пожал плечами — оно и к лучшему. Мне гарем не по чину. Коммуна меня продала, на бывшей Родине никто не ждет, а скитаться в поисках места под солнцем проще одному, чем в компании трех сногсшибательных красавиц.
— Я буду ждать, когда ты вернешься, — снова увидел меня насквозь Сева, — но не очень долго, так что поспеши. Хочешь попрощаться с женами? Покупатель уже прибыл, но его полезно подержать в ожидании…
— А хочу! — согласился я. Мне пришла в голову одна идея.
Усатый помощник провел меня лесной дорожкой в другой пряничный домик, поменьше этого, но поцветастее. В холле ко мне шагнули вставшие с дивана девушки, и дыхание на секунду пресеклось. Хороши, слов нет. Кому-то было бы счастье, а мне как всегда.
— Две минуты! — сказал сопровождающий строго и показал для верности растопыренные буквой V пальцы.
Неужели боится, что я успею тут наскоро свой брак, как это… консуммировать?
Девушки смотрели на меня, ожидая невесть чего. Но вроде без отвращения.
— Ну, здравствуйте, — сказал я им. — Кто-нибудь из вас понимает меня хотя бы чуть-чуть?
Безымянная горянка неуверенно кивнула.
— Мало понимай, — сказала она глубоким грудным голосом.
— Ну, что поймешь, то и ладно. Вы, наверное, лучше меня знаете, что происходит, глупо было бы вам что-то объяснять. У меня только один вопрос: вам это надо? Не Севе, не кому-то там еще, а вам? Тебе и девушкам?
Смуглая красотка перекинулась несколькими непонятными словами с двумя другими, и они снова уставились на меня.
— Мы… — она задумалась, подбирая слова. — Мы решить, да. Мы выбирать лучше ты, не они.
Блондинка и рыжая закивали, подтверждая. Интересно, кто такие эти «они», лучше которых даже я? Но спросить не успел — вернулся усатый.
— Идти! — сказал он сердито.
— Момент, — ответил я. — Попрощаюсь с семьей. Чего пялишься? Это мои жены!
Усатый зло фыркнул, но демонстративно отвернулся в угол.
Я обнял всех троих разом, собрав в плотную группу девичьи тела, и прошептал горянке на ухо:
— Спрячь и никому не показывай. Всегда держи при себе!
Моя рука нырнула ей за пазуху, и вернулась обратно. Даже пощупать содержимое толком не успел! Одни хлопоты мне от этого брака…
— Пока, девушки! Не скучайте! Увидимся! — сказал я напоследок, и усатый довольно невежливо вытолкал меня из домика.
Кажется, я ему сильно не нравлюсь. Неужели сам в мужья мылился? Удивительно, но эта мысль вызвала во мне что-то похожее на секундную судорогу ревности. Как мы люди, все же смешно устроены…
Покупатель ждал нас в пустующем по утреннему времени баре, беседуя с обряженным в парадный бордовый пиджак Севой. Они выглядели старыми знакомыми, но некоторая напряженность в позах все же просматривалась. Войдя с солнечной улицы в полутьму помещения, я не сразу разглядел того, кто заказал меня, как товар в онлайн-магазине. А разглядев, даже не очень удивился тому, что мы знакомы. Бесконечен Мультиверсум, а рожи все время встречаешь одни и те же. Это суровое обветренное лицо с седым ежиком армейской стрижки и бледной чертой шрама на скуле я видел недолго, но запомнил хорошо. Мы целились друг в друга у палатки в одном очень холодном и снежном срезе, а я тогда еще был гораздо менее привычен к пребыванию на мушке25. Сейчас он был тоже в военном, только без броника и разгрузки, а на нарукавной нашивке вместо тогдашних пяти звёздочек была одна, но побольше.
— Поздравляю с очередным званием! — сказал я ему вместо «здрасьте».
— Служу трудовому народу! — ответил он со всей серьезностью.
— Да вы знакомы? — искренне поразился Сева. Ну, или очень хорошо сыграл удивление.
— Встречались как-то раз, — коротко ответил военный.
— Ну, тогда сами видите — все без обмана! У старого Севы лучший товар в Мультиверсуме!
Покупатель скептически покачал головой, но не стал спорить. Молча подвинул по столу небольшой металлический ящичек, размером с автомобильную аптечку. Работорговец отстегнул защелки,