— Но вы этого не сделали. Поэтому не вините себя и перестаньте себя жалеть. Вы с Кэти знали, что делаете…
— И значит, она такое заслужила? Вы это хотите сказать?
— Нет, конечно. Никто не заслуживает того, через что прошла Кэти. Но вы так работали. Более того, в некотором смысле работали вместе. Вам она такого не пожелала бы точно так же, а вы не рады, что это произошло с ней, а не с вами. Признайте это. Вы можете нам помочь.
— Я пытаюсь.
— У вас есть предположения, кто мог быть ее клиентом в тот вечер?
— Нет. Постоянных у нее было мало. Она предпочитала вести дела через агентство.
— Принимая во внимание стиль работы «Вечеринок», стоит ли нам поверить, если они скажут, что не знают имени клиента?
— Ну, на самом деле это вполне вероятно. Они — те еще засранцы, понимаете? Все время твердят, как заботятся о нас, а сами не лучше, чем какой-нибудь уличный сутенер, продающий тебя любому желающему. Знаете, предполагается, что они принимают кредитки, и тогда у вас была бы власть над ними. Но, когда я там работала, мне говорили, что половина заказов оплачивается налом.
— Хорошо, мы прижмем их и попытаемся узнать, с кем была Кэти. Давайте поговорим о втором телефонном звонке. По нашим данным, студентка по имени Меган Гунтер звонила вам в мае.
— У меня нет знакомых с таким именем.
— Вам казалось, что и никакой Кэти Бэтл вы не знаете.
Джей Джей шагнул вперед и положил на стол перед Стейси фотографию Меган Гунтер. Девушка поморщилась и заморгала при виде мертвого тела на металлической каталке.
— Приглядитесь получше, — настойчиво попросила Элли. — Люди нередко меняются внешне, когда… уходят.
Роган и Элли внимательно следили, как Стейси полных пять секунд разглядывала снимок, а затем снова покачала головой.
— Нет, я уверена, что никогда раньше не видела эту девушку.
Элли скептически взглянула на нее, вызвав у той сконфуженный смешок.
— Послушайте, я только что призналась вам в проституции. Зачем мне врать насчет этой девушки? Может, она и вправду ошиблась номером. Валяйте дальше, извлеките из телефона все данные, какие пожелаете. Вы найдете несколько наших разговоров с Мирандой — или Кэти, как хотите называйте. Но эта девушка? Я клянусь, вы ничего не найдете.
Элли вздрогнула — на поясе зажужжал сотовый. Она взглянула на экран. Текстовое сообщение от Джесса: «Только что видел тебя по ТВ у „Роялтона“. Думал, Справедливый Капитан раскошелился, а потом сказали про мертвого риелтора. Жаль, что ты работаешь. А можно сегодня поспать на кровати?»
— Черт возьми! Джей Джей, они уже запустили Кэти в новости. Нам нужно сообщить семье.
Глава 31
23.15
Элли терпеть не могла дома престарелых. Они выглядели так, словно сейчас все еще 1972 год, и пахли хлоркой, скисшим молоком и лимской фасолью.
Ее бабушка по отцовской линии некоторое время жила в доме престарелых Вичиты. Даже похоронив единственного сына, она вполне справлялась сама, пока ей не стукнуло девяносто три. В конце концов, когда ей стало слишком тяжело пользоваться ванной, она не решилась просить о помощи невестку. Мать Элли сама нуждалась в помощи. Поэтому бабушка переехала в «Тенистые сосны». Шесть месяцев спустя она скончалась.
Элли предпочла бы спихнуть разговор с родственниками на Рогана, однако ее напарник уже успел изучить списки телефонных номеров вдоль и поперек. Она расспрашивала Кортни Чан и мурыжила диджея, а Роган тем временем запоминал детали. Он знал все даты, комбинации и номера. Было правильней, чтобы со Стейси поработал он. Возможно, девушка просто не отдает себе отчета, что знает Меган Гунтер. Но, возможно, убитая известна ей под каким-то иным именем. И другим телефонным номером. Майский звонок из квартиры Гунтер на сотовый Стейси был ключом к разгадке. Ей просто надо вспомнить.
Осмотревшись в «Лесной долине», Элли заметила, что здесь все же пытаются создать уют. Закрытые двери отдельных комнат тянулись вдоль коридора, что было шагом вперед в сравнении с теми условиями, в которых жила ее бабушка, — там личное пространство ограничивалось ситцевой занавеской. Емкости с ароматизированными смесями, стоявшие в вестибюле, маскировали характерный запах. Но все равно от этой обстановки у Элли по спине ползли мурашки.
Она не любила задумываться о том, что произойдет с ней в старости. В подобном месте жить она ни за что не станет. Однако и то, что совершил ее отец, она никогда не сделает. Наверняка есть другие варианты.
За серым металлическим столом восседала довольно грузная дама; с ее шеи свешивалась ленточка в радужную полоску, на которой болтались очки. К ее пышной груди был прижат журнал «Пипл». Дама сидела с закрытыми глазами, но когда Элли потихоньку приблизилась, неожиданно открыла их — всего на миг, которого хватило, чтобы увидеть гостью. Еще дважды ее веки смыкались и размыкались, наконец Элли вытащила жетон, известив о своем присутствии.
— Мне нужно увидеть одну из ваших постоялиц, Филлис Бэтл.
— Прошу прощения, — отозвалась женщина, подавляя зевок. — Ночные смены даются тяжело.
— Понимаю.
— Комната сто двадцать семь, детектив, однако уже поздно. Уверена, госпожа Бэтл предпочла бы увидеться с вами утром.
— Мне нужно поговорить с ней сейчас.
— Что-то серьезное? Видите ли, госпожа Бэтл, по крайней мере тут у нас, вполне оправдывает свою фамилию,[43] если вы понимаете, о чем я. Так что вам лучше ее не будить.
— Боюсь, у меня для нее плохие новости. Это касается ее дочери.
— Кэти? У нее неприятности?
— Вы знакомы с ее дочерью?
— Ну, близко-то не знакома, но она исправно навещает мать, а так делают не все. Она ценит, что госпожа Бэтл со мной ладит больше, чем с другими сотрудниками, и поэтому просила непременно связываться с ней в случае чего. Знаете, она все время таскает с собой эти электронные штуковины, почту проверяет и все такое.
— А пребывание здесь матери оплачивает Кэти?
— Ну, я точно не знаю. Вам стоит проверить счета. Но, мне кажется, да, по большей части платит Кэти. Она единственная, кто навещает госпожу Бэтл. И в последнее время весьма регулярно. Несколько месяцев назад у госпожи Бэтл случился инсульт. Мы с ней смотрели телевизор, и там объявили, что умер Сидни Поллак. Она сказала, что «Встреча двух сердец» — ее любимый фильм, и потом уже не могла произнести ни слова. Чудно, как такие вещи в мозгах соединяются.
Сознание Элли работало сходным образом, но у нее случайные ассоциации были связаны с работой. Она вспомнила такой же дождливый день. Они с Роганом услышали об этом из выпуска новостей, когда заскочили в кафешку на углу за горячим кофе. Это был тот день, когда мертвого Роберта Манчини обнаружили в апартаментах Сэма Спаркса. Сидни Поллак и Сэм Спаркс теперь навеки соединились в ее памяти. Элли раздражало, что она продолжает думать о деле Манчини. Сейчас. Здесь. Когда ей надо сосредоточиться на Кэти Бэтл и Меган Гунтер.
— И как Кэти справилась с этим ударом?
— Думаю, она впервые по-настоящему испугалась за мать. Бросила все и примчалась. Ухитрилась даже уломать «скорую», чтобы они подвезли ее до больницы. И с тех пор навещает нас действительно регулярно.
— А как, по-вашему, ей удается за все это платить?
— Она преуспевающий агент по недвижимости. Вся в делах. Госпожа Бэтл очень ею гордится. Она других наших дам приводит в бешенство, без умолку твердя о Кэти.
— А у Кэти это единственный источник дохода?
— К чему вы клоните, офицер? Кэти что-то натворила?
— Нет, — покачала головой Элли. — Но, как я уже сказала, новости у меня плохие.
— Но не о Кэти?
— Новости плохие, мэм. И мне нужно поговорить с госпожой Бэтл.
— Но все в порядке, верно?
— Вы не могли бы показать мне ее комнату?
— Мне лучше пойти с вами. Это убьет… может убить ее, честно.
Когда женщина поднялась из кресла, Элли заметила, как она украдкой смахнула со щеки слезу. Возможно, Элли все же недооценивала места вроде «Тенистых сосен» и «Лесной долины».
Стейси Шектер всматривалась в многостраничные списки телефонных номеров, которые симпатичный чернокожий детектив разложил перед ней на ламинированной столешнице. Сначала она отнеслась к этой затее скептически. Девушке не хотелось думать, что она — связующее звено.
Но после ухода блондинки-детектива многое изменилось. И теперь у ее напарника был не только сотовый номер Миранды и номера интересующих их телефонов. Теперь у полицейских были данные о звонках Стейси, причем за длительный период.
И пока она размышляла над списком звонков, относящихся к 27 мая, выдвинутую следствием теорию отрицать было трудно. А по выражению лица детектива Стейси понимала: весьма желательно, чтобы она шевелила извилинами быстрее.
Стейси чувствовала, что в ее сознании выстраивается некая цепочка, однако ощущала и некое внутреннее сопротивление, словно ей самой не хотелось соединять некоторые звенья. Ей не хотелось думать, что тот выбор, который она сделала в свое время, привел ее в самую гущу нынешних событий.
Ее выбор. Как будто было, из чего выбирать.
Но то ли из-за принятых когда-то решений, то ли по воле судьбы, она сидела сейчас здесь, в полиции, в комнате для допросов, разглядывала списки номеров и пыталась соединить разрозненные кусочки цепи.
Все это касалось 27 мая.
В тот день кто-то позвонил Стейси на сотовый с городского телефона, из квартиры дома, стоящего на 14-й улице. Этот номер Стейси был не знаком.
Но теперь, глядя на список входящих звонков за тот день, она вспомнила. 27 мая, за два часа до звонка с того неизвестного номера, был и другой звонок — от женщины, которую она знала под именем Миранда. Теперь обе звонившие погибли.
Очевидно, связь тут была, просто она ее сначала не увидела. Четыре месяца — долгий срок.
— Посмотрите на другие номера в этом списке, — настаивал детектив. — С кем еще вы созванивались в этот день? Это может освежить вашу память.