— Это не внутренности, — холодно отозвался Валерка. — Это Пальцы. Они не приятные на вид, но никого не трогают. Их пугаться не стоит.
Сергей кивнул головой, протирая глаза. Буквально в паре метров от него суетились мелкие существа, вызывающие глубокий ужас. Даже в самом страшном кошмаре нельзя было представить таких отродий. А тут они были наяву, словно так и надо.
При этом уродцы пищали, спешили, изгибались под разными углами. Многие из них были довольно тучные на вид и откормленные.
— Что с ними такое? — Спросил Сергей. — Они веселятся? Им здесь нравится?
— Пальцы… Они родились здесь. Их не интересует другая участь. Они умудряются найти радость даже в грязных лужах. Так уж они устроены.
Темнота была со всех концов света. Небо клонилось все ниже и ниже. По сторонам стояли мрачные истуканы домов. А внизу на асфальте шевелилась инородная раса, проникшая сюда не иначе, как из самого ада.
Но все это не так сильно угнетало Сергея по сравнению с тем, что он увидел вдали. Чтобы хотя бы немного оправиться от страха, он взглянул за дома подобно тому, как это делал Валерон.
Там, в каком-то подсвеченном пространстве можно было угадать очертания малоэтажных строений. Старый микрорайон, наполненный пресловутыми пятиэтажками.
По этому микрорайону на окраине бродило нечто кошмарное, мерзкое, убогое. Это было что-то среднее между огромным осьминогом и пауком.
У него можно было различить голову, которая буквально раскрывалась пополам. Голова спокойно приближалась к строениями, которые были примерно с это чудовище, и откусывала большие, бетонные куски от крыш, будто экскаватор.
До детской площадке долетал только еле слышный треск и скрежет. Погрузившись в свои мысли, его можно было вообще не услышать. Но парень видел, что является источником такого звука. И теперь претворяться глухим он просто не мог.
— Валерка, там тварь с торговый центр размером. Дома пожирает. Что это за гребаное дерьмо… Что здесь творится вообще, Боже… я так больше не вынесу!!!
— Это Многоногий, — холодно отозвался друг Максимова, не обращая на страдания последнего никакого внимания. — Он поедает дома на окраине города. В центр никогда не идет. Поэтому с ним никто толком не борется. Ты тоже представь, что его нету…
— Представить, что нету? Валерон, что ты несешь!? — Сергей подскочил с лавки. — Да это морское чудовище, с механической башкой! Я такого даже в ужастиках не встречал! И ты хочешь, чтобы я представил, что его не хрена здесь нет!!! Мы должны убираться отсюда, вот я тебе что скажу. С каждой минутой город мутирует. И если мы останемся здесь, то нас заживо укокошат какие-нибудь черти или этот поганый осьминог! Неужели ты сам этого всего не понимаешь, чувак!??
Максимов схватил Валерона за рукав куртки, но тот не проявил никаких эмоций, а лишь холодно заявил:
— Пока не надо идти, друг. Сейчас не время. Сейчас дождь из неба польется. Такой знаменательный, такой ламповый.
Сергей взъерошил волосы на голове. Случайно он заметил, что пальцы тащат в свою лужу грязную корягу, очевидно найденную ими в парке. При этом они задорно визжат, радуясь такой ценной находке.
— Ламповый блин??? В этом аду? Да даже посреди июля дождь не всегда такой уж и ламповый! А здесь точно в дожде нет ничего хорошего. Валим к чёртовой матери. И к черту весь этот дождь!
— Ты не совсем понял, — Валерон посмотрел на Сергея своим худощавым лицом с маленьким, тонким носом. — Ламповый дождь — это лампы. Они наполнены белым газом. Все живое от них погибает. Лучше побыть под крышей, чем сгореть в кислоте.
— Да ты чего такое выдумал!? По-твоему это вообще возможно? Это противоречит всем чертовым законам долбаной физи…
Сергей замолчал. С неба послышался страшный гром, треск и еще какой-то шум.
Парень стоял у самого края металлического козырька. И он без труда смог взглянуть вверх. Где-то там, далеко над городом, образовывались белые точки.
Они становились все больше, больше и больше. И вскоре Максимов осознал, что прямо на них падают предметы кругловатой формы.
Инстинктивно он шмыгнул под козырек, выругавшись матом.
— Ламповый дождь. Будь с ним осторожнее, — попытался улыбнуться Валера.
Вскоре перед молодыми людьми о землю ударились большие, белые плафоны, наподобие тех, что раньше вешали в разного рода учреждениях и офисах.
Они не разбивались со звоном, как полагается стеклу. Напротив. Хлопки были мягкими и сдавленными. Будто это лопались мешки с пылью, а не твердые предметы.
После каждого удара о землю такого плафона, поднималось небольшое облачко белой пыльцы.
Она практически не имела запаха и далеко не распространялась. Довольно быстро пыльца оседала, бесследно пропадая на черной земле.
— И правда, это конец света, мать твою, — протянул Сергей. — Только этот наполнитель не очень-то похож на кислоту.
Но тут же Максимову пришлось взять свои слова обратно. До его ушей донесся сдавленный визг. Похожие на мелких чертей существа, которые еще недавно так резвились в окрестностях, теперь пытались скрыться, убегая со всех ног, точнее того, что выполняло роль ног в их организме.
Многим не удавалось этого сделать. На них попадала белая пыль. Они с жутким визгом растворялись, превращаясь в черную дрянь, похожую на нефтепродукты.
Некоторые особи оставались в живых. Они просто лишались той или иной части своего тела, отчаянно крутясь на месте в страшных мучениях.
Со всех концов города слышались вопли. Похоже, что ламповый дождь застал врасплох многих обитателей ночных улиц.
Многоногий монстр куда-то скрылся, очевидно, не желая получить страшные ожоги от того, что загадочным образом спускалось с неба, как божья кара.
Сергей смотрел на все это с широко раскрытыми глазами. Теперь он прекрасно понимал, что страх не имеет предела. И если библейский ад вообще существует, то там будет происходить нечто подобное.
Вдруг одна из смертоносных ламп упала около самой беседки. Максимов отпрянул назад, чуть не выскочив из-под спасительного навеса. Валерон отрешённо смотрел на ядовитый дождь, не демонстрируя никаких признаков эмоционального фона.
— Валера! Черт бы тебя на хрен побрал, Валера! Что за говно здесь творится!? Кто мне ответит??? — Заорал Сергей так, что все вокруг затряслось.
— Почему здесь ходят твари с того света? Почему мертвецы здесь не подыхают? Почему меня везде ждёт потусторонняя шняга!? Почему время к чертовой матери остановилось? И почему здесь так темно, как в преисподней?
— Темно потому что ночь, — отрезал Валерон.
— Вот как? Правда, что ль? — С натянутой радостью воскликнул Максимов. — Но какого же хрена тогда эта ночь никак не проходит???
Валерон повернулся в сторону парня. Его взгляд был холодным и пронзающим насквозь. Не думая ни секунды, он медленно произнес.
— Когда ночь пришла в этот город, она уже была больна. Без медполиса ее не приняли ни в одну больницу. Она умирала в страшных мучениях. Ее труп покрыл все кругом… И теперь этот город — Город мертвой ночи.
Впервые с момента прихода на злополучную площадку Максимов почувствовал укол сомнения глубоко внутри.
Его друг Валерон был не просто странным. Он был не таким. Похожие губы, похожие руки, похожие впадины глаз. Но все это было не такое. Фальшивое. Как деньги, которые сотворили кустарным способом хитрые мошенники.
Сергей все это время стоял поодаль. Но теперь он сделал решительный шаг вперёд, наклонившись над худощавым парнем.
— Аааа, так бы сразу и сказал, ублюдок! Ты же не мой друг, верно? Ты не Валерон? Ты его чертова копия. Кто ты такой мать твою? Советую тебе живо ответить…
Студент в широкой, лёгкой куртке уставился на Сергея, пристально его разглядывая.
— Меня делали из серого пластилина. Ровно два дня, на третий. И теперь я сижу здесь, пока мне не дадут то, что надо. Я не знаю, кто я такой. Но мне здесь явно не нравится. Я хочу домой. Только не знаю, где дом.
Максимов в свете фонаря, стоящего неподалеку и разрывов ядовитых ламп, наконец-то рассмотрел лицо Валерона во всех деталях.
У него не было кожи. Только слой какой-то субстанции, похожей на очень плотный макияж. Пластилин. Это точно был детский пластилин темного цвета.
Его оттенки менялись в зависимости от части лица. Так, глаза ужасного человека были созданы из какого-то сверх мягкого пластилина. И не вглядываясь, их можно было принять за настоящие, что и сделал Сергей.
Но теперь все стало на свои места. Пластилиновые губы. Пластилиновый рот с пластилиновыми зубами.
Как в таком рту движется язык, как вырабатывается слюна? Как внутри неживого тела функционируют тщательно вылепленные органы?
Никак. Просто никак. Здесь нет, и не может быть логики. Он не человек, а лишь живой кусок плотной массы. Он никогда не был человеком. И уж тем более, никогда им не станет.
— За что мне это наказание… — Произнес Максимов. — Ты проклятое чудовище. Как ты можешь говорить? Как ты вообще получился, отродие…
Парень непроизвольно всхлипнул. Чудовищная тоска навалилась на его душу, заставляя плакать, как маленькая девчонка.
Сергей захотел выскочить на адский дождь из кислотных шаров, чтобы раз и навсегда забыть обо всем этом.
— Когда ты плачешь, я вижу живые слезы, — произнес пластилиновый человек, одетый во вполне нормальную куртку. — Я тоже хочу себе немного мяса, чтобы уметь плакать живыми слезами.
— Закрой свой рот, выродок! Не смей на меня так смотреть! Чертово исчадие!
Сергей кричал как ненормальный. Но этот выкрик ему нисколько не помог. Пластилиновый человек разглядывал его лицо с огромным пристрастием. И здесь был явно не только эстетический интерес.
— Я же похож на твоего друга, — неожиданно завил он. — Поделись со мной своим мясом. И мы тогда будем оба живыми…
— Не надо со мной шутить, тварь! Не подходи, скотина! — Выдохнул Максимов.
Пластилиновый человек резко схватил парня за одежду и заставил нагнуться, притянув к себе. Хватка у этого серого существа была отменная.