— Как живёшь? Чем занимаешься, вообще? — Марина нарушила тишину, говоря отрешённо, откуда-то издали.
Сергей почувствовал себя неловко. Ему стало холоднее. Но он ответил довольно твердо.
— Работаю. Уже несколько лет. В компании на северо-западе одной.
Потом он попытался рассказать, в чем именно заключается его род деятельности. Как он снял квартиру, погнавшись за дешевизной и получив в придачу бонусом Лидию Леоновну.
Марина тоже говорила что-то о своей жизни, о работе, о жизни в Москве. О том, как недавно вернулась и пока ищет новое «место под солнцем».
Медленно, но верно разговор становился теплее. Вышедший из перманентного ступора Максимов поймал себя на мысли, что начинает выкрикивать некоторые фразы. Это было верным признаком расслабления. И это не могло не радовать до смерти уставшего парня.
— Марин! А как у тебя это началось? — Во время очередной паузы заявил Сергей.
— Началось? Это ты как про месячные говоришь прям, — очевидно, что девушка тоже раскрепостилась. И ей хотелось шутить.
— О! Твое фирменное чувство юмора не убил даже чертов мегаполис! Но я не про это. Я про ночь. В смысле про то, где мы сейчас. А не про обычный вечер.
— А… Кошмар? Ну, это даже в чем-то смешно. Значит, я проснулась поздно. Вчера допоздна… Допоздна не спала, в общем.
И сразу увидела мою соседку, что со мной квартиру снимает. Вздорная девка. Ссорились часто. Так вот, у нее из головы выросла какая-то хрень.
— Живая?
— Ну, скажем так, растительная. Я вначале даже кайф поймала. Думаю, может теперь хоть наконец-то заткнется и научится нормально за собой унитаз… того самого.
Но потом оказалось, что это явно не пранк. И что все по-серьезному. Я плакала, как больная. Соседка вообще куда-то свалила. Капец там что было.
— Да уж, — вставил Сергей.
— А ещё меня настольный светильник чуть не сожрал. Вот, — заявила Марина с наигранной скукой в голосе, как будто это было самым рядовым явлением в жизни.
— Понимаю. У меня тоже были проблемы с техникой. Банкоматы, компьютеры, часы электронные. Могу рассказать, если не против.
— Валяй. Нам ещё с полчаса пилить, — весело воскликнула девушка, подмигивая своему спутнику.
Сергей вновь почувствовал себя беззаботным студентом. Ему показалось, что мир вокруг стал прежним. А он сам даже похудел на несколько килограмм, помолодев на несколько лет.
На фоне этого Максимов весело тараторил про Лидию Леоновну, Вадимыча, свою работу и конечно про темный подвал с его странноватым жителем.
Марина иногда усмехалась, иногда просто молчала, а иногда делала такой вид, будто увидела призрака. Тем временем, вокруг проплывали дома, магазинчики и редкие машины, стоящие на окраине дороги.
Сама же дорога делала резкий изгиб. Улица сужалась. Обстановка была все более обшарпанной и ветхой. Приближался конец городской территории. Возможно, что именно это место станет завершением долгого путешествия, напоминающего собой видение наркомана.
— Так вот. Он говорит, что он доктор и показывает этого пацана, — говорил парень, широко размахивая руками. — Такой, мы все находимся в Даркастаре. Это измерение такое! И как начал гасить заложника. Там в прямом смысле слова летело все. Тебе лучше не знать! Я пытался. Блин, правда, пытался. А он говорит, что я сейчас помогать буду или ещё что-то, я уже не понял.
— Да, Серёж! Ну, у тебя явно покруче! Мне хоть такие маньячины не встречались. Как ты от него хоть избавился?
— Да выскочил, как пробка. Хрен знает как. До сих пор как подумаю, все трясется.
— А с мальчиком тем что?
— С мальчиком тем… Наверное, все. Он больной. В смысле на голову. Орет, как ненормальный. Молчал бы, может до приезда ментов дотянул. А так…
— Жаль, — девушка печально посмотрела вниз, где располагалась довольно большая в диаметре, но совершенно не глубокая лужа.
Сергей вздохнул в знак солидарности. Хотя, он сейчас гораздо больше сочувствовал самому себе, чем тому (скорее всего уже покойному) умственно отсталому пленнику.
— А ты не думала, Марина, откуда все это взялось? — Задумчиво сказал Максимов, глядя в небо и пытаясь увидеть в нем хоть что-то живое.
— Химикаты какие-то распылили.
— Воу! — Воскликнул Сергей от того, что их точки зрения так легко совпали.
— И какие же?
Девушка отвернулась в сторону, явно думая о чем-то другом.
— Да там за городом лаборатории всякие есть. Хотели вроде вакцину капельную сделать. Типа, чтобы распылять ее и уже в воздухе вирус уничтожать. Но что-то как всегда не срослось. И вот.
— А случайно не оружие там распыляли?
— Не знаю. Может оружие. Про вакцину на Ютубе сказали. По федеральным как всегда: мир, труд, жвачка. А эти блогеры. Им тоже фиг пойми, когда верить.
— Это да…
Мужчина неожиданно ощутил странное, тянущее чувство около сердца. Неужели все просыпается? Неужели даже в череде бесконечного шока оно может проснуться? Человек всегда остаётся человечным. Отсюда и его слабости.
— Да. Хорошо хоть родители у меня сейчас в соседней области, — ни к кому не обращаясь, заговорила Марина. — А вот подруг жалко. Машку, Катьку. Они здесь должны быть. Рядом. Непонятно, что с ними стало. Они и так меня не замечали в последнее время. То общаться не хотели. А когда навязывалась, вообще шарахались. Я понимаю. Взрослая жизнь. Уже не до девичьей дружбы. Но все равно, зачем так?
— Да черт бы с ними. Я тоже особо не с кем…
— А я бы и рада с кем-нибудь. Да вот со мной никто. Будто меня вообще нет. Но мне все равно жалко. Всех жалко. Как они там? Нормально все с ними? Понятия не имею…
Максимов молча кивнул. Однообразный пейзаж до боли надоел. Было муторно, паршиво. Ещё и скользкие чувства разъедали душу, будто нельзя им было хотя бы сейчас заткнуться и не доставать своими стенаниями.
— Понял. Это все понятно и так, Марин. А мне вот кое-кто другого жалко.
— Кого, маму?
— Нет. Нас.
— Это в смысле? — Девушка прикусила губу, явно недоумевая.
Мужчина спрятал глаза в недра своей уже довольно пострадавшей куртки. Ему от чего-то стало тяжело говорить. Но он все же смог совладать с эмоциями.
— На коромысле блин, — прошипел под нос Максимов. После чего продолжил более разборчиво. — Почему мы расстались, Марин? Что с нами тогда случилось? Мы же были так близки. И все было хорошо. Но потом что-то произошло… Все эти годы я думаю только об этом. Даже сейчас, когда надо спасать свою шкуру. Но я не могу. Увидел тебя, и как отрезало. Что это такое? Может, ты знаешь?
— Серёж? Ты о чем? Я тебя не понимаю, — сказала девушка, будто ни в чем не бывало.
— Хах! Не понимаешь. Ну конечно. Мы с тобой помнишь… Сколько по центру гуляли? Где бывали вообще? Целовались у всех на виду. Спали вместе. Общались! Да, чего стесняться!? Трахались пока Валерон не вернулся. А один раз он нас чуть не застукал. Вот что Марин! Где все это теперь!? Как оно так… Все рухнуло… И времени столько прошло. Будто в научном кошмаре, вообще.
Марина на всякий случай отошла немного подальше, видя, что ее спутник начинает выходить из себя. Она изначально хотела промолчать. Но судя по настроению Сергея, безмолвствовать было попросту опасно.
— Господи. Да сложный конечно вопрос. Только ответ на него простой. Ты, конечно, можешь считать меня шлюхой. Но это все — студенческие интрижки по молодости. Ты сам понимаешь, не маленький. Вот ты говоришь, было. А что у нас с тобой было? Болтались по городу под гормонами, да потрахушки в гнилой общаге устраивали, ты уж прости за выражение. Такое у многих бывает, Серёж. И такое у многих проходит. Поэтому я даже не понимаю, почему тебя это так сильно волнует. Мы уже взрослые люди. Далеко не студенты. И можно уже жить своей жизнью. Зачем так убиваться то?? Непонятно…
— Затем убиваться, Марин!? Затем! Потому что мы могли бы жить не своей, а общей с тобой жизнью. Мы могли бы быть, как… Хотя почему как? Просто. Просто семьёй. Да, нормальной семьёй, как все. А вместо этого ты свалила. В Москву свою хренову. И ни приветов, ни ответов. Я не знаю, что я такого сделал, чтобы ты так… Так убегала, будто тебя прикончить хотят.
— Я не убегала. Я строила свою жизнь! Я не собиралась гнить в этой дыре. И ты должен был это прекрасно понимать. Здесь у меня не было ничего! Ни фига, Серёж! И тратить время впустую, это не для меня.
Максимов все это время нервно кивал головой, поджимая губы. Как только появилась возможность, он горячо выпалил.
— Ни фига у нее не было! Конечно! А как же я!?
— А что ты? — Девушка улыбнулась едкой улыбкой, которою в народе принято считать стервозной.
— Замуж бы дуру-тебя позвал. Вот что!
— Но ведь не позвал!
— Но ведь все к этому шло!
— Да плевать вообще к чему шло! Плевать! Между нами страсть была и ни черта больше. Я должна была строить нормальную жизнь. И я строила. Мне плевать вообще, что там у тебя болит или ломит. У нас все развалилось уже черте когда, и не надо меня упрекать, как будто я такая конченая. А ты у нас жертва!
— А знаешь, что, Марина? — Сергей остановился на месте.
— Что, бывший? — Девушка покраснела от появившейся злости.
Бывший. Он теперь для нее просто больной на голову, озабоченный бывший, который выясняет отношения, давно поросшие быльем.
Но если все так, то куда можно деть то светлое, бесшабашное, пьянящее? То, что огромной звездой горело на его небосклоне жизни. Все это нельзя так просто отставить на второй план. Нельзя убить или позабыть.
Точнее, позабыть и убить, конечно, можно. Но кем после этого ты будешь? Что станет с твоей внутренней личностью? Правильно, она деградирует, превратившись в продажную шлюху.
Именно это случилось с Мариной. Охотницей до легких денег вместе с немыслимыми перспективами. И если он не сможет исправить этот кошмар, то он хотя бы открыто скажет, то — что должен сказать.
— А знаешь, Марина! Ты давно уже не та нормальная девушка, которую я любил! — Воскликнул парень, вкладывая в каждое слово колоссальную горечь.