— Ненормальный! — взвизгнула Оля.
Впрочем, в голосе её звенели кокетливые нотки, так что Рус убедился, что движется в верном направлении. Опустившись вместе со своей ношей на кровать, он задрал Олину футболку и немного полюбовался открывшимся зрелищем.
— Эй, мне холодно! — она поёжилась.
— Сейчас я это исправлю… — пообещал он, расстёгивая ей шорты.
— Хочешь закрепить пройденный материал? — лукаво поддела она его, намекая на минувшую ночь.
— Угу, — невозмутимо кивнул он. — Нужно больше, как можно больше плохого секса! Или для тебя вчера он был недостаточно плох?
— Это было… отстойно, — Оля прикусила губу, поскольку руки Руса уже коснулись её груди и теперь поглаживали нежными и одновременно возбуждающими движениями.
— Надеюсь, на конкурсе самых никудышных любовников я займу первое место? — спросил он, касаясь губами и языком её живота и опускаясь всё ниже. Оля так восхитительно пахла, что хотелось сожрать её всю, целиком, вот прямо сейчас… Она прогнулась навстречу, бессознательно запустив пальцы в его волосы, и выдохнула:
— О да, победа тебе обеспечена… никто в мире не делает это так же хреново, как ты.
— Тебе правда не нравится? — он слегка прикусил мочку её уха и почувствовал, как по её телу волной прошла сладкая дрожь.
— Не нравится… это просто кошмарно…
— М-м-м… а вот так?
— Отвратительно…
— И так?
— Не останавливайся, пожалуйста… ты просто ужасен.
— Скажи это снова.
— Ты омерзителен… Ещё!
Она вцепилась ногтями ему в плечи, закрыв глаза и тяжело дыша. Такая красивая, разгорячённая, желанная… Рус понимал, что влип по уши. С каждым днём он всё сильнее и сильнее влюблялся в эту невозможную девчонку, и долгожданый секс в итоге только усугубил ситуацию. Он с ума по ней сходил, ему постоянно хотелось быть с ней, касаться её, целовать, сжимать в объятиях, ощущать её жар и её дрожь, ловить эхо её удовольствия, заставлять стонать и вскрикивать, но дело было не только в физиологии. Да, его тянуло к ней, безумно тянуло, он готов был заниматься с ней ужасным сексом сутки напролёт, но не меньшее удовольствие ему доставляло просто быть с ней рядом, улыбаться ей и получать в ответ неповторимую, самую прекрасную улыбку на свете; ему нравилось с ней разговаривать, смеяться, шутить и спорить; нравилось ехать с ней на мотоцикле, чувствуя, как доверчиво она прижимается к нему; нравилось завтракать, обедать и ужинать с ней вместе… В общем, диагноз был налицо: он пропал.
Пауза слишком затягивалась. Оля распахнула глаза и спросила с искренним недоумением, обиженно выпятив нижнюю губу:
— Почему ты остановился? Это просто невыносимо…
Голос её дрожал от еле сдерживаемого, рвущегося наружу желания. Надо же, какая горячая штучка оказалась… Мелькнула где-то в подсознании мерзкая, подлая мыслишка — это её тот блондин, что ли, научил?.. Мелькнула — и тут же пропала. Сейчас Оля — с ним. Она его. Целиком и полностью. А что было раньше, что будет потом… да гори оно синим пламенем!
И он с жадностью, с какой-то звериной одержимостью впился ей в губы.
31
Оля
Сан-Франциско, прошлое
Следующие несколько ночей Оля также провела у Брэндона.
Она дожидалась, когда засыпала Джуди, и незаметно выскальзывала из комнаты, чтобы уже через несколько минут очутиться в объятиях любимого. Возможно, они оба совсем потеряли голову и вели себя на редкость безрассудно, поскольку дом в эти праздничные дни был полон народу (пару раз в гости приходили и оставались с ночёвкой какие-то родственники Сандерсов), но… они просто не могли отказать себе в удовольствии.
— Ну что ты со мной делаешь, — исступлённо шептал Брэндон, целуя её всю-всю, от макушки до пяток, — я же оторваться от тебя не могу!
— И не надо, — отвечала она, обнимая его так крепко, насколько только хватало сил. — Не отрывайся…
— Ведьма… признайся, ты же русская ведьма? — шутил он. — Околдовала меня, приворожила…
“Я просто люблю тебя”, — хотела было сказать Оля, но так ни разу и не решилась.
Оба понимали, что этой идиллии рано или поздно должен прийти конец. Приближалось время отъезда Брэндона. Оля ещё никогда так страстно не желала, чтобы новый год вообще не наступал!
А через несколько дней Макейла вдруг простодушно спросила:
— Ольга, ты теперь спишь в комнате Брэндона?
Оля почувствовала, что внутри у неё всё оборвалось.
— Н-нет, — с запинкой выговорила она. — С чего ты взяла?
— Я видела тебя на Рождество — ты выходила из его спальни, а я стояла на лестнице, — пояснила девочка. — Это означает, что вы поженитесь? Ведь когда мужчина и женщина начинают спать вместе, они становятся мужем и женой…
Оля против воли залилась румянцем стыда.
— Милая, это не то, что ты подумала, — начала она, лихорадочно соображая, как выкручиваться из этой неловкой ситуации. — Просто я… у меня тогда ужасно разболелся живот. Ты же помнишь, как много мы съели в тот вечер! Кажется, фруктовый кекс был уже лишним, — она через силу улыбнулась.
Макейла серьёзно кивнула, но ничего не сказала, ожидая дальнейших разъяснений.
— А твой брат… Брэндон… он же учится на врача. Вот я и решила спросить у него, какое лекарство мне лучше принять. Ты ведь знаешь, наверное, что нельзя пить таблетки без предписаний доктора.
— Да, правильно, — согласилась Макейла. — И что, Брэндон тебе помог? Живот больше не болел?
— Больше не болел, — Оля незаметно перевела дух.
— А я думала, вы теперь вместе, — вздохнула Макейла.
— А тебе этого хотелось бы? — осторожно уточнила Оля.
Девочка кивнула.
— Ага. Ты хорошая и прикольная, с тобой весело, а ещё мне нравятся свадьбы. Ты была бы очень красивой невестой!
Оля снова покраснела.
— Это всё хорошо, но что ты делала в такое время на лестнице? — быстро перевела она тему.
— Я проснулась и решила проверить, приходил Санта или ещё нет… хотела спуститься в гостиную и взглянуть под ёлку, — пояснила Макейла.
— Ты никому об этому не рассказывала? Ну, о том, что видела меня тогда.
— Нет.
— И прошу — не надо! — умоляюще произнесла Оля. — Никому-никому, ни маме, ни папе, ни Джуди, ни бабушке с дедушкой.
— Почему? — удивилась девочка.
— Ну, Брэндон же приехал домой отдыхать, а не работать, — серьёзно сказала Оля. — Твоей семье может не понравиться, что я напрягаю его своими проблемами со здоровьем. Понятно?
Макейла кивнула, но тень сомнения так и не исчезла окончательно из её глаз.
Разумеется, Оля тут же отправила Брэндону сообщение о том, что его младшая сестра их спалила. Ему это, само собой, не слишком понравилось, и он вызвал Олю на разговор на заднем дворе.
— Чёрт, нам следовало быть более осторожными, — взлохматив свои волосы, с досадой произнёс он и в сердцах стукнул кулаком по стене. — Как ты думаешь, Макейла не станет болтать?
Оля заверила его, что убедила девочку хранить молчание.
— Всё равно это плохо. Очень, очень плохо…
— Мы теперь… не сможем с тобой встречаться? — спросила Оля в страхе. Брэндон перевёл взгляд на неё. Голубые глаза потеплели.
— Ну что ты. Конечно же, сможем, — он притянул её к себе, нашёл губами её губы, коротко, но горячо поцеловал. — Просто нужно действовать незаметнее и тише… Жаль, что я не могу увезти тебя куда-нибудь… да хоть в отель, только подальше отсюда, где нам не пришлось бы притворяться и прятаться.
— А почему мы должны прятаться? — решившись, задала Оля вопрос, который давно уже её мучил. — Потому что мне ещё нет восемнадцати?
— И это тоже, и ещё много всего… — он неопределённо махнул рукой. — В общем, всё сложно.
“Что тут сложного, если два человека просто любят друг друга?” — подумала Оля.
С того самого дня всё начало рушиться, словно карточный домик.
Сначала Джуди смутила и выбила Олю из колеи вопросом, где она пропадала сегодня ночью.
— Я проснулась около двух часов, очень пить захотелось — а тебя не было… Я прождала почти до четырёх часов утра, пока снова не заснула, но ты так и не вернулась, — подозрительно глядя Оле в лицо, сказала она.
— Мне просто не спалось, — быстро выговорила Оля. — Я решила почитать книжку в гостиной, чтобы не мешать тебе.
— А во сколько ты пришла?
— Ну… наверное, часа в четыре и пришла.
— Уверена?
Оля совсем смешалась под её испытывающим взглядом.
— Ну, не знаю, может… в пять, в половине пятого.
Джуди больше ничего не сказала, но Оля чувствовала, что та ей не особо-то поверила.
Затем во время обеда Макейла заявила во всеуслышание:
— Мама, не давай Ольге слишком много фруктового кекса, у неё живот от него болит!
Оля вспыхнула заревом. Взгляды всех домашних устремились на неё.
— В самом деле? — огорчённо спросила миссис Сандерс. — Ольга, ты и правда чувствуешь себя нехорошо?
— Да всё уже в порядке, миссис Сандерс, — пробормотала она, мечтая провалиться сквозь пол. — Это было всего лишь… небольшое недомогание.
— Ну, не такое уж и небольшое, если тебе пришлось обращаться за помощью к Брэндону! — наивно возразила Макейла.
И снова взгляды всех присутствующих скрестились на Олином лице.
— Брэндона?.. — с сомнением переспросила миссис Сандерс, посмотрев на старшего сына.
К счастью, тот вовремя сориентировался.
— Да, Ольга пожаловалась на боль несколько дней назад, а у меня очень кстати нашлись нужные таблетки, — с показной беззаботностью отозвался он, а затем строго погрозил пальцем младшей сестрёнке:
— А вам, юная леди, следовало бы помнить, что говорить о чужих проблемах со здоровьем при всех неприлично! Ты поставила человека в неловкое положение, это частная жизнь.
— Прости, Ольга… — виновато и сконфуженно пробормотала Макейла.
— Всё о`кей, — отозвалась Оля не менее сконфуженно и поймала ещё более подозрительный, чем утром, взгляд Джуди, который она переводила с неё на Брэндона. Невольно захотелось поёжиться, отвернуться или хотя бы заслониться ладонью.