— Мне нужен Рус… Руслан, — с трудом вспомнив простейшие фразы на английском, произнесла Оля, и тут же спохватилась, что даже не знает его фамилии. Господи, как же объяснить?! Но, к счастью, медсестра и сама поняла, кто ей требуется.
— Вы имеете в виду молодого человека, который приехал сюда с вами? Того, кто вызвал ambulance на место аварии?*
— Да-да, — закивала Оля, чувствуя безмерную радость от того, что Рус, оказывается, тоже приехал в больницу вместе с ней. Он её не бросил!
— Где он сейчас? С ним всё в порядке?
— О, не беспокойтесь — в абсолютном, полном порядке, — девушка послала ей ободряющую улыбку. — Как раз сейчас он разговаривает с вашим врачом. А вы не хотите узнать, как дела у вас самой?
“Да плевать мне…” — подумала Оля, которую в данный момент действительно меньше всего на свете заботило собственное самочувствие. Больше ничего особо не болело — и слава богу.
— Жить буду? — из вежливости уточнила она.
— Ваша жизнь вне опасности, операция прошла успешно.
— Операция? — а вот этого Оля совсем не ожидала.
— Открылось кровотечение в брюшной полости… К счастью, его удалось своевременно обнаружить и остановить. Также у вас небольшая черепно-мозговая травма, многочисленные ушибы и гематомы… А ещё вывих голеностопного сустава.
— Ну и прекрасно, — пропуская мимо ушей половину из того, что ей сказали, отмахнулась Оля. — Когда вы меня отпустите?
Медсестра округлила глаза в непритворном шоке:
— О выписке говорить пока слишком рано, вы должны остаться под наблюдением хотя бы несколько дней…
— Какие ещё несколько дней! — возмутилась Оля. — У меня их нет. Я должна уйти отсюда как можно скорее!
— Но ваш молодой человек настаивал на том, чтобы вы получили полноценную квалифицированную помощь и необходимое лечение…
Господи, во сколько же обойдётся эта “полноценная квалифицированная помощь”?! Оле страшно было даже подумать об этом.
Силы у неё снова внезапно иссякли. Она почувствовала, что просто не в состоянии сейчас спорить — смежила веки и моментально уснула, точно в яму провалилась.
Проснувшись в очередной раз, она увидела, что в палате царит полумрак, а рядом с её кроватью, привалившись затылком к стене, сидя дремлет Рус. Оля едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от радости — так сильно она его ждала, так сильно соскучилась! Ей хотелось буквально задушить Руса в объятиях, но она пожалела его и не стала будить — он выглядел таким измождённым…
Тихонько, стараясь не потревожить, кончиками пальцев она невесомо коснулась его волос, мысленно погладила по щеке, затем так же — лишь в своём воображении — обняла и прижалась к его широкой надёжной груди…
— Я люблю тебя, — шепнула она еле слышно.
Когда на следующее утро Оля открыла глаза, то решила поначалу, что всё ещё продолжает спать — либо вообще бредит.
Потому что увидела в своей палате не только Руса, но и Брэндона.
___________________________
* Ambulance (англ.) — машина скорой помощи
41
Рус
Сан-Франциско, наше время
Он думал, что хуже быть уже не может.
Больший шок, чем тот, который он испытал, пока бежал к распластанной на трассе Оле и молился, чтобы она была жива, не покалечилась и серьёзно не пострадала, сложно было себе даже вообразить.
Когда Рус понял, что она в сознании, то чуть не разрыдался от счастья. Но его тут же затопило новой волной страха, хотя он старался держать себя в руках и действовать спокойно, чтобы не испугать её. А если у Оли перелом позвоночника? Внутренние кровотечения? Ещё какая-нибудь жуть?
Она цеплялась за него, пытаясь встать, лепетала что-то, а Рус чувствовал себя последним дерьмом из-за того, что всё происходящее — дело его рук. Пусть его вина в аварии была косвенной, а не прямой, но две недели назад Рус взял на себя ответственность за эту девушку. Он обещал ей, что будет защищать и никогда не причинит вреда… и в итоге сам же едва её не угробил.
Так вот, ему казалось, что хуже чувства, чем эта разъедающая душу вина, быть просто не может. Однако когда Оля, упрямо пытаясь подняться, вдруг начала стремительно бледнеть и отключилась прямо у него на руках — вот тогда он понял, что такое настоящий панический ужас.
Рус не помнил, как трясущимися пальцами забивал в поисковую строку гугла ближайшие больницы, как звонил по указанным телефонам и сбивчиво пытался объяснить, где они находятся и что случилось…
Пока не приехала скорая, он не отрывал взгляда от Оли. Боялся трясти её, лишний раз трогать или тормошить, чтобы не сделать хуже, но просто жадно ловил её дыхание, касался пальцами щёк, растирал её ладони, заодно проверяя, тёплые ли они…
В третий раз он почти впал в отчаяние, когда ему запретили ехать в больницу в одной машине с Олей и бригадой врачей.
— Мы уже начинаем оказывать первую помощь, ваше присутствие здесь нежелательно, да и мест для посторонних нет, — сказали ему. — Вы же не ранены, мистер?
— Я в полном порядке.
Он действительно был в порядке, даже байк не пострадал. Чёрт, да лучше бы разбился этот грёбаный мотоцикл, чем Оля… Плевать на то, что Русу пришлось бы возмещать ущерб конторе, в которой он брал напрокат железного коня. На всё плевать. Только бы с Олей не случилось ничего непоправимого!
— Тогда вы вполне можете добраться до клиники своим ходом, — посоветовали ему.
Но самая главная подстава ждала Руса уже в больнице…
Один из врачей, который должен был ассистировать во время Олиной операции, показался Русу смутно знакомым, но (видимо, от растерянности и шока) он не сразу сообразил, где мог его раньше видеть. И только когда тот, расспрашивая Руса о том, как это всё случилось, вдруг обронил: “Мы с Ольгой старые знакомые” — его как будто громом ударило. Господи ты боже мой, да ведь это тот самый блондинчик с рождественской фотки!
Рус начал безудержно хохотать и никак не мог остановиться: всё происходящее казалось ему дико забавным, словно в мексиканском сериале, которые обожала его бабушка… В итоге ему вкатили что-то успокоительное.
— Возьмите себя в руки, — сказал блондин, на бейдже которого можно было прочесть “доктор Брэндон Сандерс”. — Мы предпринимаем всё, от нас зависящее.
— У неё нет страховки, — счёл своим долгом предупредить Рус.
Лоб доктора Сандерса пересекла озабоченная морщинка.
— Но я всё оплачу, — заверил Рус поспешно. — Пожалуйста, сделайте всё возможное и… невозможное тоже.
— Всё сделаем, — коротко пообещал доктор. — Не волнуйтесь.
Затем — часы ожидания, когда он мерил шагами больничный холл — туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда…
Рус видел, как Олю привезли из операционной на каталке в реанимационную палату. Он буквально прилип к застеклённой двери, жадно вглядываясь в Олино бескровное лицо.
— Живи, только живи, моя девочка, — бессознательно шептал он.
Он не знал, сколько прошло времени. Просто стоял и смотрел на неё, боясь разорвать этот зрительный контакт. Опомнился лишь тогда, когда доктор Сандерс похлопал его по плечу.
— С ней всё будет в порядке, — уверенно сказал он. — Она проспит ещё несколько часов. Вам самому сейчас следует расслабиться и отдохнуть. Не хотите выпить кофе в кафетерии и съесть что-нибудь? У меня как раз обеденный перерыв.
Сама мысль о еде вызывала тошноту, но торчать здесь и сходить с ума тоже не было больше сил.
— Кофе можно, — согласился он нехотя.
Доктор Сандерс окинул его внимательным взором, затем кивнул:
— Пойдёмте.
Они сидели за столом в кафетерии и исподтишка рассматривали друг друга.
Мужчины всегда чувствуют такие вещи — Рус понимал, что этот самый обаятельный-доктор-мать-его-Сандерс спал с Олей, а доктор Сандерс понимал, что Рус это понимает.
Бывший смотрел на нынешнего, нынешний — на бывшего: изучающе, настороженно, ревниво, недоверчиво… но, впрочем, без явной агрессии или враждебности. Делить им сейчас было нечего. Ведь нечего же? Если окажется, что докторишка до сих пор испытывает к Оле какие-то чувства, то это будет как минимум… смешно.
— Доктор Сандерс… — начал было Рус, но тот очаровательно улыбнулся типичной американской белозубой улыбкой:
— Можно просто Брэндон. Я пока здесь небольшая шишка, всего лишь младший ординатор.
Ну, Брэндон так Брэндон.
— Тогда и ты зови меня… Руслан, — к обращению “мистер” Рус тоже как-то не особо привык.
— Хорошо, Руслан, — произнёс тот с явным ударением на “у”. — Давай сразу проясним всё, что осталось недоговорённым. Мы познакомились с Ольгой, когда она училась по обмену в местной школе и жила в доме моих родителей. Ты же в курсе этой детали её биографии?
Рус кивнул.
— Что она приехала в США по программе культурного обмена? Да, я знаю.
— О`кей… — Брэндон побарабанил пальцами по столу. — А то, что Ольга после завершения программы не вернулась в Россию, а тайно осталась в стране, тебе тоже известно?
— Тайно — имеешь в виду нелегально? — усмехнулся Рус. — Давай уж называть вещи своими именами. Да, я и об этом знаю.
Брэндон уставился на него с любопытством.
— Ты тоже нелегал, что ли? Да не бойся, я никому вас не сдам.
— У меня с документами всё в порядке, — Рус покачал головой. — Я турист, виза действующая.
— А как давно вы с Ольгой знакомы? Я имею в виду… статус ваших отношений. Извини, если это слишком личный вопрос, — добавил он негромко.
— Я её люблю, — отозвался Рус.
— Ясно, — Брэндон кивнул и некоторое время задумчиво гонял вилку в своём салате туда-сюда, хотя Рус готов был поклясться: ничего ему не ясно, только ещё больше запутался.
— Она планирует возвращаться в Россию? — осторожно спросил он наконец.
Это была неприятная, болезненная тема. Рус поморщился, слово у него резко заныл зуб, и покачал головой: