День был в самом разгаре, и к Бременским музыкантам, конечно, выстроилась небольшая очередь желающих загадать желание и сфотографироваться. Катерине доставать «мыльницу» было лень, поэтому она решила ограничиться желанием. Даниил ее проинструктировал:
– Нужно потереть нос ослу и загадать. Потом собаке и либо загадать следующее, либо увеличить шансы исполнения предыдущего. Если дотянешься до кота, вообще молодец. А до петуха почти никто не достает.
– А ты достал? – Почему-то она не сомневалась, что Даниил «опробовал» памятник не раз и не два.
– Сжульничал. Подпрыгнул.
До осла достать было легко, и Катерина, положив ладонь на его блестящую нагретую морду, подумала: что бы такого загадать, чтоб сбылось? Этот день с самого начала пошел не так, как планировалось, и желания сбились в сторону, оставив одно: подольше побыть рядом с Даниилом. Даниил…
– Загадала, – сказала Катерина и, привстав на цыпочки, потрогала морду собаки. Все-таки жаль, что Катя недостаточно высокая, чтобы достать до кота и петуха. Жаль, очень хотелось, чтоб сбылось, а так высоко она не подпрыгнет…
– Тебе тоже можно сжульничать, – сказал Даниил и вдруг подхватил Катерину под коленки и приподнял. Она быстро погладила кота и петуха, и ее медленно опустили на землю. Даниил отступил в сторону и выглядел как ни в чем не бывало.
Конечно, ему-то что. Он просто помог знакомой девушке. Катерине же сделалось еще жарче – хорошо, что глаз за солнечными очками не видно!
– Так ты жулик, Данила-мастер, – сказала она, чтобы скрыть смущение, и отступила, уступая место следующим желающим «погадать на короля». – И меня втянул!
– Есть немного, – согласился он. – Что загадала, если не секрет?
– Не секрет, – вздохнула Катерина. – Загадала, чтобы у тебя все было хорошо.
Он явно удивился.
– Вот как… Спасибо.
Она кивнула и пошла рядом с ним ко входу в церковь Святого Петра.
Внутри было хорошо и прохладно. Даниил купил билеты на подъемник, однако, прежде чем взбираться на колокольню, прошлись по самой церкви. Тут было очень хорошо прятаться от жары. Здоровенный петух, до того двести пятьдесят лет проведший наверху башни, а теперь подставляющий потемневшие бока удивленным взорам, конечно, впечатлял. Еще впечатляли гулкие звездчатые своды, резные гербы на кирпичных стенах, необычные чугунные светильники и малое количество статуй, но те, что имелись, все оказались с выразительными, будто живыми лицами. Посетителей оказалось мало, и Катерина шепотом спросила у Даниила почему.
– Да все на море, – ответил он вполголоса. – И нам повезло, видимо, попали между туристическими группами. Пойдем на башню.
К счастью, карабкаться до самого верха по железобетонным лестницам не пришлось – внутри колокольни был установлен лифт, которого почти не пришлось ждать. Колоритный лифтер запустил порцию пассажиров, двери закрылись, а когда открылись снова, в лицо ударило воздухом свободы. И первое, что Катерина увидела, – это небо с сахарно-белыми, похожими на взбитые сливки плотными облаками, а уже потом, выйдя наружу, и раскинувшийся внизу город. Смотровую площадку огораживала мелкая сетка, но о ней Катерина позабыла буквально через секунду – она совершенно не мешала смотреть.
Город – скопище черепичных крыш, терракотово-красных под ярким солнцем, и пышной зелени, и перекрещивающихся дорог, и – Катерина сделала пару шагов вправо – блестящей ленты реки, через которую перекинуты мосты. На той стороне также тянулись кварталы, только уже без черепицы, и вставало странное строящееся здание, привлекавшее к себе внимание. Издалека его силуэт напоминал старинный замок.
– А это что? – спросила Катерина у Даниила, молча стоявшего рядом.
– Новое здание Латвийской национальной библиотеки, – охотно объяснил он. Словно ждал сигнала к разговору. – Старое пришло в неудовлетворительное состояние, и городские власти решили вот… новое возвести. Название проекта – «Замок Света», это то ли по одной из латышских легенд, то ли по произведению местного автора, не помню. Местные зовут его Замком Тьмы. Вечером на фоне заката так и есть, да и денег на него из городского бюджета ушло, говорят, просто тьма…
– Но все равно красиво, – сказала Катерина. – А вон по тому мосту меня вчера такси прокатило из аэропорта.
– Это Вантовый мост, самый ближний к устью реки, – правильно понял намек Даниил. – Потом идет Каменный, за ним – Железнодорожный. У него, кстати, отличная подсветка, она даже выиграла какой-то европейский конкурс несколько лет назад. За Железнодорожным следует Островной мост, проходящий через Заячий остров, или Закюсала. И совсем далекий, вон, еле виден, – это Южный, он новый, только что достроили.
– А море там? – Катерина повернулась в направлении устья реки.
– Там, – согласился Даниил. – При должном воображении…
– Я вижу, – вдруг сказала она.
Несмотря на висевшую в воздухе послеполуденную дымку, синяя полоса отчетливо виднелась на горизонте. Катерине вдруг захотелось туда, к самой кромке прибоя, чтобы окунуть ноги в волну и почувствовать дыхание соленого ветра на коже. Катерина скучала по морю – а это ведь наверняка не такое, как сочинское, и не похоже на ту часть Балтики, которую она видела в Санкт-Петербурге. Оно совсем другое. Янтарный и Солнечный берег…
– Если завтра будет хорошая погода, съезди на пляж, – сказал Даниил. – Пока дождь не пошел, нужно ловить момент.
Катерина с сомнением посмотрела на кучевые облака, никоим образом на дождь не намекавшие.
– Катя, это же Прибалтика, – правильно истолковал ее немой вопрос Даниил, – тут погода может меняться пять раз в день, сегодня жара – завтра плюс пятнадцать, и все ничуть не удивлены. Ты бывала в Питере?
– Да, пару раз, с экскурсиями. Один раз осенью, один раз зимой. Я… не очень его люблю, он мрачный, серо-желтый, хотя многие мои друзья говорят, что цветной. Вот Рига разноцветная, – сказала она, снова чуть ли не прижимаясь к решетке. – Крыши, домики… А типовая застройка есть?
– В жилых районах – да, тут тоже имеется наследие постсоветского периода, но слегка облагороженное… в основном. Самый неблагополучный в этом плане – Московский район, вон там, за Центральным рынком. – Он указал на какие-то ангары неподалеку от Железнодорожного моста. – Там не рекомендуется гулять поздно в одиночку, ну и многие дома очень старые, большинство в аварийном состоянии. Типовая застройка в основном не рядом с центром, а за Даугавой, вон там, где я живу, ну, и окружает исторический центр. Так называемые спальные районы – Иманта, Кенгарагс, Ильгюциемс, Болдерая, Пурвциемс… их много.
– Ты хорошо знаешь город, – сказала Катерина уважительно. Сильный ветер трепал волосы, они лезли в глаза, и девушка, нашарив в сумочке резинку, забрала их в хвост.
– Если я где-то живу – я должен знать это место. Впрочем, об этом потом. Посмотри еще, мы не торопимся.
Он отошел, оставив Катерину вроде как одну (хотя о каком одиночестве можно говорить, когда стоишь на узенькой смотровой площадке, а вокруг другие туристы?), и она смогла побыть несколько минут наедине с городом.
Конечно, Катя вычитала бы об этой смотровой площадке в путеводителе. Может, даже решилась бы и взобралась; Катерина не боялась высоты, но опасалась новых, непривычных вещей. Трусиха, что с нее взять… Однако она не получила бы такого удовольствия, если бы пришла сюда одна. И дело в данном случае совсем не в том, что с нею именно Даниил – дело в том, что он послужил своеобразным связующим звеном между нею и незнакомым городом.
Катерина мало путешествовала. Европа, Азия, Америка – все это представало перед нею в виде картинок в социальных сетях, на плакатах, на календарях. В век фотошопа немудрено и приукрасить действительность, чтобы выглядела получше и манила к себе падких на яркое путников. Однако на деле все оказалось лучше. На плоских картинках город выглядел менее живым, чем при личном контакте, и присутствие человека, который уже знал это место и любил, сделало для Катерины очень многое. Кто знает, ощутила ли бы она так легко связь с Ригой и почувствовала бы ее вообще без Даниила. Он гораздо лучше путеводителя – человек, которому нравится город.
Наверное, это первый урок путешественника? Катерина готова была это принять, и ей нравилась такая раскладка. Новое, неизведанное ощущение, словно приглашение в еще незнакомую компанию, где тебя хорошо примут…
Точно.
Это как с Анжелой: Катерина уже тогда, во время разговора на выставке, поняла, что будет хорошо – а оказалось в тысячу раз лучше. Анжела привела ее к людям, которых уже знала и любила, и Катерина с ее помощью тоже смогла полюбить их. Но до сих пор она не предполагала, будто подобное может происходить между людьми и городами.
Она искоса посмотрела на Даниила: тот стоял у решетки, сунув руки в карманы, и смотрел на город – в одну точку. Наверное, думал о своей проблеме. Не стоит ему пока мешать. Катерина отвернулась и глядела на поднимающиеся шпили церквей и россыпь домов, пытаясь соотнести увиденное с картой, отыскать свой маленький квартал (нашла, это ведь рядом) и объять необъятное.
Маленький городок Рига.
Ничего себе.
Даниил подошел к ней минут через пять.
– Ну как тебе город с высоты птичьего полета?
– Прекрасно. Это одна смотровая площадка?
– Есть еще на Академии наук и на телевизионной вышке. Может, и еще где-то, но я не знаю. Хочешь еще посмотреть или поедем вниз?
– Давай вниз, теперь хочется обследовать это все ногами.
5
«Балтия – край урожайный.
Но дам лишь одним латышам я
Под осень колосья златые.
Пусть урожаем богатым
Дарят их Балтии нивы,
Ну а враги свои сохи
Пусть о пни поломают!»
Когда вышли из церкви, Даниил огляделся, потом застыл и немного постоял, глядя куда-то в сторону. Катерина не стала спрашивать, что случилось, однако Серебряков озвучил сам:
– Показалось, что кто-то за нами таскается. Впрочем, это паранойя после недавней встряски. Город невелик, а туристы ходят кругами.