— Мы называли это «легкая кавалерия», — в глазах Макса появилось ностальгическое выражение. — Джек подходил к понравившейся девушке и неуверенно спрашивал: «Где я вас видел?» Затем его глаза изумленно расширялись, и он уверенно заявлял: «Вы мне сегодня приснились!»
— Неужели женщины покупались на такую откровенную ложь? — изумленно спросила Мэдди.
— Почти всегда. Я им так гордился!
Джек невольно улыбнулся. Да, счастливые были времена!
— О господи! Мне так стыдно за весь женский род! — сквозь смех произнесла Мэдди.
— Уверен, дело не в их легковерии. Это все знаменитое обаяние Валентинов, — торжественно провозгласил Макс.
— Я вас умоляю! Просто молоденькие девочки очень чувствительны и уязвимы… — Внезапно ее смех оборвался.
От Джека это не укрылось.
— Ты судишь по своему опыту? — Он, прищурившись, посмотрел на Мэдди.
— Нет. Надеюсь, я была умнее тех бедных овечек, — она снова улыбнулась, но глаза оставались серьезными.
Джек откинулся на спинку стула и сразу же пожалел об этом, увидев совсем рядом изящное округлое плечико Мэдди. Ее кожа казалась такой гладкой и шелковистой, что ему стоило огромного труда не протянуть руку и не коснуться ее.
— Да, Макс меня всему научил. Но он не знает, чего мне стоило не ударить в грязь лицом рядом с ним!
— Для тебя это было соревнование? — Макс внимательно посмотрел на брата. — Но я ведь старше тебя на семь лет!
— Да, Макс, — Джек подался вперед и положил локти на стол. — Так все и было.
— Я и предположить не мог… — лоб Макса прорезали морщинки, но тут же исчезли. — Что ж, братец, все равно я круче. — Он взял Мэдди за руку. — Буду счастлив дать вам возможность оценить знаменитое валентиновское обаяние!
— Полегче на поворотах, Макс! — В голосе Джека слышалась угроза. — Мэдди приехала сюда не за этим.
— Много ты знаешь! — Молодая женщина повысила голос.
— Пожалуйста. Но только не с моим братом.
— Ну ты и фрукт! — Макс отпустил руку Мэдди. — Что, все еще соревнуемся? Давай-ка определимся, мы соперники в борьбе за всех женщин или только за Мэдди? Или тут вообще что-то иное?
— Ничего особенного, — Джек не желал обсуждать с братом эту тему.
— Уверен?
— Абсолютно. Не имеет значения.
— Почему бы тебе не ответить, Джек? — спросила Мэдди.
Они с Максом выжидающе уставились на него.
— Мне всегда казалось, что мы соперничаем за внимание и уважение отца, — наконец процедил Джек.
— Если дело в этом, — голос Макса звучал ровно, — у тебя есть отличная возможность сконцентрировать на себе все его внимание.
— Намекаешь на деньги? — Джек испытующе посмотрел на брата.
— Эмма тебе сказала? — догадался Макс.
— Да, сказала. — Их взгляды скрестились. — Если я вложу деньги в бизнес, я хочу контрольный пакет. Мысль продать рестораны кажется мне очень заманчивой.
— Как ты смеешь так говорить? — Глаза Макса вспыхнули. — Ты же сам Валентин!
— Когда я родился, то так, скорее всего, и было. — Джек получал тайное удовольствие, поддразнивая Макса. — Но с годами, увы, уже подзабылось.
— Это больше, чем бизнес, это — история семьи!
— Уже не моя.
— Значит, ты отворачиваешься от нас, — спокойно констатировал Макс. — Впрочем, никто от тебя другого и не ожидал.
— Поясни!
— Чего ж тут пояснять? — Макс усмехнулся. — Сбегать — вот что у тебя всегда получалось лучше всего. Ты хотел внимания отца — ты его получил. По-своему. Провалил доверенное тебе дело, а потом скрылся в неизвестном направлении. Ни Эмма, ни я, ни вся наша семья долгое время не знала, умер ты или жив. Эгоистичное поведение — не лучший способ завоевать чье-либо уважение.
— Ты просто не знаешь, что случилось! — Джек побелел от ярости.
— Может, просветишь?
На миг перед его глазами пронеслись картины прошлого. Просьба матери сохранить все в тайне, сдерживаемый гнев отца, говорящего, что его сын недостоин носить фамилию Валентин и ничего от него не получит. Более того, отец заявил, что видеть его не желает.
— Забудь, — Джек дрожал от бессильной злости.
— Джек, поставь себя на место Макса! — Мэдди положила руку на его запястье. — Что бы ты чувствовал, если бы он или Эмма вдруг исчезли, не сказав тебе ни слова?
Прикосновение ее прохладных пальцев к его пылающей коже остудило Джека. Он смотрел в ее голубые глаза, наполненные любовью и состраданием. Мысль, что когда-нибудь он может ее потерять, тугим обручем сдавила грудь. Она единственная, кому он верил. Он восхищался ее умом и деловой хваткой. А ее красота просто сводила Джека с ума.
Мужчина медленно выдохнул. Он привык рисковать своим состоянием, но он не мог позволить себе рисковать Мэдди.
— Да, Макс, — он повернул голову к брату. — Признаюсь, мне не пришло в голову, что могли почувствовать вы, когда я исчез.
— Признай, ты был не прав. — Мэдди приподняла тонкую бровь.
— Нет. Не признаю, — он осклабился. Веселый смех Макса разрядил обстановку.
— Великолепный образчик Валентинов!
— И смех, и грех, — кивнула Мэдди.
— Подумай, Джек, — Макс враз посерьезнел. — Мы процветали, пока не произошла эта история. Тебе лучше, чем кому-либо другому, должно быть известно — такое может случиться с кем угодно. Вины отца здесь нет.
— Я его не виню.
— Я слышал, ты унаследовал его цепкость в делах.
— Мне об этом уже говорили, — Джек скривил губы.
— Тебе надо с ним увидеться, — продолжал Макс. — Ты уже взрослый и обязан понимать, что человек должен управлять эмоциями, а не наоборот. «Белла Лючия» — выгодное капиталовложение. Можешь мне поверить.
— Я подумаю.
Огонь в глубине глаз Мэдди сказал ему, что просто обещанием он не отделается.
ГЛАВА ПЯТАЯ
После ужина Джек заказал машину, и несколько часов они с Мэдди без цели катались по городу. Все это время они старательно избегали говорить на тему, затронутую в ресторане.
Мэдди замерзла — в Лондоне было холодно — и, вернувшись в отель, сразу же переоделась в велюровые брюки и шерстяной кардиган. Теперь, сидя в гостиной с бокалом бренди в руке, она медленно оттаивала. Не отрывая глаз от мечущегося по комнате Джека, она поджала под себя ноги, чтобы быстрее согреться, и вспомнила, как он был мил, согласившись показать ей город. Ее сердце затопила волна благодарности. Ночной Лондон ее покорил.
— Значит, ты увидишься с отцом? — наконец рискнула спросить Мэдди.
— Я же сказал, что подумаю.
— Ты еще не решил? Неужели для тебя это такая проблема?
— Выходит, да.
— Тогда понятно, почему ты шагаешь так, словно решил проверить прочность паркета.
Джек подошел к ней и сел рядом. Софа прогнулась под его тяжестью, подушка слетела на пол. Мэдди вдруг стало трудно дышать. Почему в Нью-Йорке его близость ее не волновала? Бессчетное число раз они сидели рядом, обсуждая дела. Проклятый поцелуй все изменил! Как им теперь вернуться к прежним дружеским отношениям? Ей вовсе не хотелось из-за подобного пустяка отказываться от любимой работы!
— Мне нужно выпустить пар.
Она задумчиво посмотрела в свой бокал и провела ногтем по хрустальной поверхности:
— Хмм…
— И что это должно значить? — осведомился Джек.
— Ты же хотел высказаться, — молодая женщина пожала плечами. — Я предоставила тебе такую возможность.
— С чего ты взяла?
— Тогда, может, согласишься выступить в роли слушателя?
— Будет зависеть от того, что ты собираешься мне сказать.
Они помолчали.
— А поделиться информацией о том, что чувствует молоденькая чувствительная девушка, не хочешь? — Джек почесал бровь.
— Для этого не хватит даже твоих миллионов.
— Понятно. Тогда прошлое можно предать забвению.
— Не спеши. Ты еще не сказал, что решил насчет отца.
— Я так и думал. Ты не отстанешь, — Джек откинулся на диванную подушку, подложив руку под голову.
Эта расслабленная поза странно контрастировала с настороженным взглядом его потемневших глаз.
— Джек, ты же знаешь, что должен с ним встретиться!
— Это ты так считаешь.
— Тогда объясни причины, по которым не хочешь повидаться с ним после того, как проделал весь этот путь?
— Я здесь не ради него.
— Джек, что бы ни случилось, это случилось двенадцать лет назад! Срок приличный, чтобы забыть прошлое и начать все сначала.
— Что, если я не хочу?
— Джек, не веди себя как ребенок!
— Тебе уже известны кое-какие детали. Этого вполне хватит.
— Да, ты упоминал о его неверности матери и о том, что он совсем не уделял времени семье… — Мэдди прикусила губу. — И все. Если тебе есть что рассказать, я буду внимательным слушателем.
— Мэдди, перестань, — Джек поднялся с софы.
— Не перестану, — она поставила бокал на стол и встала перед ним, сложив руки на груди.
— Мэдди, оставь эту тему немедленно!
— Не оставлю, — она вызывающе посмотрела на него снизу верх.
— Не забывай, я еще остаюсь твоим боссом, а несоблюдение должностных инструкций наказуемо, — в его глазах зажегся опасный огонек.
— Если бы это касалось работы, я бы с тобой согласилась.
— Именно поэтому тебе лучше подчиниться. Потому как речь идет о семейном деле, если хочешь, даже личном, — процедил Джек сквозь зубы.
— Ты забыл? Это дело перестало быть личным, когда ты фактически притащил меня сюда!
Сейчас Мэдди жалела, что не нашла в себе сил отказать ему. Насколько бы все было проще! Эти несколько дней в Лондоне изменили Джека до неузнаваемости. Она привыкла считать его ветреным, хотя и умным повесой, не способным на глубокие чувства. Но оказалось, что под этой маской ее босс скрывает какую-то семейную тайну. Стоило маске слететь, и Мэдди увидела: Джек страдает, хотя старается не показывать этого. К своему сожалению, она уже не могла не вмешаться.
— Если помнишь, мне нужен был твой совет, — напомнил Джек.
— Вот мой совет: вложи деньги в «Беллу Лючию». Тогда окупятся не только деньги.