Марк пару секунд стоял неподвижно, держа рунический камень в вытянутой руке. В неверном свете мальчик выглядел таким хрупким, что сердечко Клэри выбило барабанную дробь: как же так? Ведь все нефилимы обязаны помогать друг дружке? – но тут Марк развернулся и кинулся прочь по тоннелю, почти беззвучно шлепая босыми ногами.
– Марк… – прошептала Клэри, а затем, встряхнув головой, взяла себя в руки: мальчишка уже скрылся. Его проглотили тени, в поле зрения оставалась лишь крошечная искорка блуждающего болотного огонька, но вот и он слился с темнотой.
Она обернула лицо к Джейсу:
– Что это ты загадками начал изъясняться? Какая-то «земля под холмом»…
Юноша отмолчался; он вообще выглядел каким-то оторопевшим. Уж не увидел ли он самого себя в этом худеньком мальчике-сироте?
– Земля под холмом – это страна фейри, – объяснил Алек. – Их древнее название. Да не переживай ты так, – обратился он к Джейсу. – Все с ним будет в порядке.
– Ты отдал ему свой огонек. – Изабель не сводила с него благоговейного взгляда. – Он всегда был с тобой, сколько себя помню…
– Да катись он, этот огонек, – вдруг резко выпалил Джейс и даже врезал кулаком по стене тоннеля.
Последовала мгновенная вспышка, и он тут же отдернул руку. На камне остался угольно-черный след, зато сама ладонь продолжала светиться, словно в его жилах текла не кровь, а жидкий фосфор.
Юноша коротко, хрипло рассмеялся:
– Я теперь сам себе огонь…
– Джейс. – Клэри тронула его за руку; он не отпрянул, но, с другой стороны, никак не отреагировал на ее прикосновение. Девушка понизила голос: – Ты не можешь спасти всех. Так не бывает.
– Может, и не бывает. – Свет в его руке быстро меркнул. – Но я что-то вообще пока никого не спас.
– Братцы, – сказал Саймон, который, к слову, последние пару часов вел себя крайне молчаливо, и Клэри даже удивилась, что он вдруг заговорил. – Уж не знаю, видите ли вы это, но в том конце тоннеля что-то есть…
– Свет, поди? – бросил Джейс, сочась сарказмом. У него лихорадочно блестели глаза.
– Ровно наоборот.
Саймон вышел вперед, и после недолгого колебания Клэри последовала за молодым вампиром. На этом участке тоннель был прямой как стрела, но затем слегка сворачивал; достигнув этой точки, она наконец увидела, о чем говорил Саймон, и остановилась как вкопанная.
Тьма. Тоннель заканчивался вихрящейся стеной кромешного мрака. В нем что-то шевелилось, гоняя сгустки темноты подобно ветру, подстегивающему грозовые облака. Причем не беззвучно: мрак урчал и гудел, словно самолетная турбина.
К девушке присоединились ее спутники. Они выстроились в шеренгу, не сводя глаз с темноты, следя за ее колыханием. Занавесь на двери в неизвестное.
Первым заговорил Алек, чьи широко распахнутые, чуть ли не восторженные глаза не могли оторваться от этой картины. Вдоль тоннеля метался обжигающий ветер, неся с собой крошечные жгучие пылинки, будто в лицо швыряли раскаленным порошком красного перца.
– Ну вот, – выдохнул Алек. – Ничего глупее мы еще не делали.
– А вдруг мы там застрянем? Не сможем вернуться? – спросила Изабель. Рубин во впадинке у ее горла пульсировал злыми, алыми вспышками, как спятивший светофор, подсвечивая лицо.
– По крайней мере, влипнем вместе, – проворчала Клэри, оглядываясь на друзей. Она взяла Саймона с Джейсом за руки и крепко стиснула пальцы. – Мы пришли сюда вместе, пройдем эту дверь вместе и останемся вместе по ту сторону. Согласны?
Все отмолчались, лишь Алек взял Джейса за руку, а Изабель – Саймона. Ребята замерли, уставившись перед собой. Клэри почувствовала, как напряглись пальцы Джейса в ее ладони: едва заметное пожатие.
А затем они все вместе шагнули вперед, и мрак довольно чмокнул.
– Свет мой, зеркальце, скажи… – Мурлыча себе под нос, Королева приложила ладонь к хрустальной поверхности. – Ну-ка, ну-ка, где там моя Утренняя звезда?
Зеркало висело на стене опочивальни и было задрапировано охапками цветов: розами, с которых никто не осмеливался откусывать шипы.
Белесая мгла, колыхавшаяся в зеркале, подернулась рябью, по ней побежали волны, а еще через секунду из тумана вынырнула костистая физиономия Себастьяна.
– Моя прекрасноликая, – клюнул он подбородком. Тон голоса ровный, невозмутимый, хотя щеки и воротничок были заляпаны кровью. Над головой он обеими руками держал вскинутый меч, и звезды на клинке горели алыми самоцветами. – Уж не обессудьте, государыня, я чуточку занят по хозяйству…
– Я просто решила, что тебе захочется узнать: твоя сестрица в компании со сводным братцем только что изволили покинуть мои пределы. Они отыскали эдомский тракт. Идут к тебе.
По лицу Себастьяна расплылась улыбка, более похожая на волчий оскал.
– Разве они не взяли с вас обещание умолчать о своем появлении при дворе?
– Еще как взяли, – довольно кивнула Королева. – Но только не про свой уход.
И оба расхохотались.
– Убили одного из моих рыцарей, – пожаловалась Королева. – Пролили кровь, перепачкали пол перед троном, порвали занавеску. Но улизнули. А ты ведь знаешь, мои подданные не выживут в отравленных землях, ну, в Эдоме твоем, так что придется тебе самому взяться за отмщение.
Свет в глазах Себастьяна угас. Королева всегда считала если не блажью, то загадкой его привязанность к сестре и брату, хотя и признавала, что сам он был еще большим ребусом. Когда-то она и в мыслях не допускала, что решится вступить в альянс с Сумеречными охотниками: их, мягко выражаясь, своеобразное понимание чести мешало доверительным отношениям. И ровно по другой причине она поверила Себастьяну: уж он-то был полностью лишен всякого представления о чести и благородстве. Предательство – тонкая материя, но Дивный народец эту науку превзошел, а Себастьян был гением по части лжи.
– Я готов служить вашим интересам в любой форме, моя Королева, – промолвил он. – В скором времени ваш и мой народы возьмут бразды правления миром в свои руки, и уж тогда вы будете вольны поступить как угодно с любым, кто посмел нанести вам оскорбление или обиду.
Она приятно улыбнулась. Ее Тронный зал до сих пор не отмыли от крови, кожу горла даже сейчас саднила царапина, оставленная острием меча Джейса Лайтвуда, так что улыбка не была полностью искренней, но Королева умела пользоваться своей красотой.
– Ты мой душка.
– Да, – скромно потупился Себастьян, пряча молнию, что блеснула в глазах, которые до того успели потемнеть, как предгрозовое небо.
Королева лениво задалась мыслью, видит ли он их отношения под тем же углом, что и она: любовники, которые даже в объятиях друг друга держат за спиной по ножу, готовые в любой момент предать, а если понадобится, то и зарезать.
– Я очень люблю, когда мной восхищаются.
Он улыбнулся, скорее даже оскалился:
– Пусть идут. Жду не дождусь нашей встречи.
Часть вторая. Перевернутый мир
Сера и соль, пожарище – вся земля; не засевается и не произращает она, и не выходит на ней никакой травы.
1. Сон разума
Клэри стояла на тенистой лужайке, расстилавшейся по отлогому холму. Небо над головой было голубое-голубое, время от времени по нему проплывали белые облачка. Вымощенная камнем аллея вела к дверям большого дома из золотистого камня.
Она запрокинула голову. Прелестный дом: камни под весенним солнцем обрели цвет сливочного масла, по решеткам на стенах вились розы – красные, золотые и оранжевые. На фасаде выступали балконы из кованого железа; две большие арочные двери украшал нежный рисунок крыльев. Крылья для Фэйрчайлдов, – прозвучал где-то в ее подсознании тихий, спокойный голос. Это поместье Фэйрчайлдов. Оно простояло четыреста лет и простоит еще сто.
– Клэри! – На один из балконов вышла мама в элегантном платье цвета шампанского. Юная красавица с распущенными рыжими волосами. Обнаженные руки покрыты рунами. – Как тебе? Правда, красиво?
Клэри уловила взгляд мамы и посмотрела туда, где лужайка выравнивалась. Там, в конце тропинки с деревянными скамьями по обеим сторонам, красовалась арка из роз. Вдоль тропинки тут и там росли белые цветы: такие есть только в Идрисе. Воздух был напоен их медвяным ароматом.
Она снова взглянула на маму, но на балконе та уже была не одна. Рядом с ней, обнимая ее за талию, стоял Люк. На нем была рубашка с закатанными рукавами и парадные брюки – словно он наполовину приготовился к выходу в свет. Его руки тоже покрыты рунами: везения, проницательности, силы, любви.
– Готова? – окликнул он Клэри.
– Готова к чему? – спросила она, но оба, казалось, не слышали ее.
С улыбкой они исчезли в доме.
Клэри сделала несколько шагов по тропинке.
– Клэри!
Она оглянулась. К ней по зеленой траве шел стройный юноша в черном костюме с золотыми рунами на воротнике и манжетах. Светлые волосы блестят, на лице улыбка, на щеке грязное пятно. Одной рукой он прикрывал глаза от солнца.
Себастьян.
Он был такой, как всегда, и все же совсем другой. Было ясно, что это ее брат, и все же весь его облик и черты лица изменились – не такой угловатый, не бледный, а загорелый, а его глаза…
Глаза цвета весенней травы сияли.
У него всегда были зеленые глаза, услышала она голос в голове. Люди часто удивляются тому, как вы похожи – он, мама и ты. Его зовут Джонатан. Он – твой брат и всегда защищал тебя.
– Клэри, – повторил он, – ты не поверишь…
– Джонатан! – зазвенел тоненький голосок.
Клэри обернулась и с удивлением увидела со всех ног бегущую к ним девочку. Ее рыжие волосы, такие же, как у Клэри, развевались за спиной словно знамя. Босоногая, в зеленом кружевном платье, манжеты и подол которого настолько истрепались, что напоминали измельченный латук. Наверное, ей было не более четырех-пяти лет. Мордашка замызганная и очаровательная. Подбежав к Джонатану, она подняла ручонки, а он наклонился и подбросил ее вверх.