— Я знаю —, сказала Клэри. — Я тоже скучаю по нему постоянно, просто по-другому. Такое чувство, как будто проснувшись не находишь руку или ногу, как будто что-то, что всегда было здесь, было твоей опорой, теперь пропало.
Изабель все еще смотрела в окно. — Расскажи мне о телефонном звонке, — сказала она.
— Я не знаю, — Клэри колебалась, — Из, я не думаю, что ты правда захочешь…
— Скажи мне, — произнесла Изабель сквозь зубы, и Клэри вздохнула и кивнула.
Это не значило, что она ничего не помнила; каждая секунда случившегося засела в ее мозге.
Это было три дня после того, как они вернулись, три дня, в течение которых все они были помещены в карантин. Ни один Сумеречный охотник не пережил поездку в измерении демонов до этого, и Безмолвные братья хотели быть абсолютно уверенными, что они не принесли тёмную магию с собой.
Это были три дня Клэри, кричащей на Безмолвных Братьев, что она нуждалась в своем стило, что ей необходим Портал, что она хотела увидеть Саймона, ей хотелось, чтобы кто-то просто проверил его и убедился, что он в порядке. Она не видела Изабель или любого другого в те дни, даже свою мать или Люка, но они, должно быть тоже выливали долю своих криков, потому что в тот момент когда, все они были проверены Братьями, появилась охрана и провела Клэри в кабинет Консула.
Внутри кабинета Консула, в Гарде на вершине Гард Хилла, был единственный работающий телефон в Аликанте.
Он был зачарован работать где-то на рубеже века колдуном Рагнором Феллом, немного раньше до появления огненных сообщений. Он пережил различные попытки, изъятия его, так как теоретически мог вызвать нарушения со стороны подопечных, правда он никогда не провоцировал на такие действия.
Единственным человеком в комнате была Джиа Пенхоллоу, и она жестом поманила Клэри сесть.
— Магнус Бейн сообщил мне о том, что случилось с вашим другом Саймоном Льюисом в демонической реалии, — сказала она. — Я хотела сказать, что я очень сожалею о вашей потере.
«Он не мертв,» Процедила Клэри сквозь зубы. «По крайней мере, не должен быть. Кто-нибудь удосужился проверить? Кто-нибудь посмотрел, все ли с ним в порядке?»
— Да, — сказала Джиа довольно неожиданно. — Он в порядке, живет в доме со своей матерью и сестрой. Он в общем выглядит вполне хорошо: больше не вампир, конечно, просто примитивный, живущий совершенно обычной жизнью. По наблюдениям, у него не осталось никаких воспоминаний о Сумеречном мире.
Клэри вздрогнула, затем выпрямилась.
— Я хочу поговорить с ним.
Джия поджала свои губы. — Вы знаете закон. Вы не можете сказать примитивным о сумеречном мире, если он не находится в опасности. Вы не можете раскрыть правду, Клэри. Магнус сказал демон, который освободил говорил Вам так же.
Демон, который освободил вас. Значит Магнус не упомянул, что это был его отец, не то, чтобы Клэри обвинила его. Она не раскроет его тайну кому-либо.
— Я не скажу Саймону ничего, хорошо? Я просто хочу, чтобы услышать его голос. Мне нужно знать, что он в порядке.
Джиа вздохнула и подвинула телефон к ней. Клэри схватила его, задумавшись о том, как вы правильно набрать номер из Идриса, как происходит оплата счетов, затем она решила не накручивать себя, она собралась просто набрать номер так, как будто она была в Бруклине. Если бы это не сработало, она могла бы просить о помощи.
К её изумлению, телефон зазвонил и телефонная трубка была снята практически мгновенно, знакомый голос матери Саймона отдавался эхом на линии.
— Алло?
— Алло.
Телефонная трубка чуть не выскользнула из рук Клэри; её ладони взмокли от пота.
— А Саймон дома?
— Что? О, конечно, он в своей комнате, — сказала Элен. — Могу я сказать ему, кто звонит?
Клэри закрыла глаза.
— Это Клэри.
Наступило временное молчание, а потом Элен сказала: «Простите, кто?»
— Клэри Фрэй.
Она почувствовала горький привкус метала во рту. — Я хожу в школу св. Ксавьера. Это на счет нашего домашнего задания по английскому.
О! Хорошо, хорошо, тогда, — сказала Элен, — я пойду позову его.
Она положила трубку, а Клэри ждала и снова ждала женщину, которая вышвырнула Саймона из своего дому, называла его монстром, оставила его рвать кровью стоя на коленях в канаве и пошедшую узнать, возьмёт ли он телефон, как нормальный подросток.
Это не была её вина. Во всём виновата Метка Каина, влиявшая на неё без её ведома, превратившая Саймона в Скитальца, отделившего его от семьи. Так говорила себе Клэри, но это не останавливало пылание гнева и тревоги, наполнивших её вены. Она слышала удаляющиеся шаги Элен, ворчание голосов, снова шаги.
— Алло?
Голос Саймона, Клэри чуть не выронила телефон. Ее сердце разрывалось на кусочки. Она могла так отчетливо представить его, худой и темноволосый, облокотившийся о стол в узком коридоре, прямо рядом с передней дверью.
— Саймон, — сказала она. — Саймон, это я.
Клэри.
Последовала пауза. Когда он заговорил снова, его голос звучал неуверенно.
— Я…Мы знакомы?
Каждое слово чувствовалось, как гвоздь вбиваемый в ее кожу. — Мы ходим в класс английского вместе, — сказала она, что было правдой по сути-у них было много совместных занятий, когда Клэри еще ходила в примитивную школу «Мистера Прайса».
— Ах, да, — он не звучал недружелюбно; достаточно веселый, но сбитый с толку. — Мне очень жаль. У меня плохая память на лица и имена. В чем дело? Мама сказала, что это касается домашнего задания, но мне кажется, что нам ничего не задали сегодня.
— Могу я спросить у тебя кое-что? — поинтересовалась Клэри.
— О Повести о двух городах? — Он казался удивленным. — Слушай, я еще не читал ее. Мне нравится более современный материал. Пропасть-22, Над пропастью во ржи — что угодно со словом «пропасть» в названии, я думаю. — Клэри подумала, что он немного флиртовал. Он, должно быть, думал, что она позвонила ему из ниоткуда, потому что она думала, что он симпатичный. Какая-то случайная девушка из школы, имя которой он даже не знает.
— Кто твой лучший друг? — спросила она. — Самый лучший друг в мире?
Он помолчал, потом рассмеялся.
— Я должен был догадаться, что это все из-за Эрика, — сказал он. — Знаешь, если ты хотела его номер телефона, то могла бы просто спросил у него… Клэри повесила телефонную трубку и села, глядя на него, как будто это была ядовитая змея. В сознание ее вернул голос Джии, которая спрашивала ее, была ли она в порядке, спрашивала, что случилось, но Клэри не отвечала, просто стиснула зубы, совершенно определенно не стоит плакать перед Консулом.
— Ты не думаешь о том, что он, может быть, просто притворяется? — сказала Изабель. — Делает вид, что не знает, кто ты, знаешь, потому что это будет опасно?
Клэри заколебалась. Голос Саймона был таким веселым, так непринуждённым, таким обычным. Никто не мог подделать такое.
— Я полностью уверена, — сказала она. — Он не помнит нас. Он не может.
Иззи отвернулся от окна, и Клэри могла ясно видеть слезы, стоявшие в её глазах.
— Я хочу тебе кое-что сказать, — сказала Изабель. — И я не хочу, чтобы ты меня ненавидела.
— Я не могу тебя ненавидеть, — отозвалась Клэри. — Это невозможно.
— Это гораздо хуже, — сказала Изабель, — чем, если бы он умер. Если бы он был мертв, я могла скорбеть, но я не знаю, что думать. Он в безопасности, он жив, мне стоит быть признательной. Он не вампир больше, и он ненавидел быть вампиром. Я должна быть счастлива. Но я не счастлива. Он сказал мне, что любит меня. Он сказал мне, что любит меня, Клэри, и теперь он даже не знает, кто я.
Если бы я стояла перед ним, он бы не узнал моего лица. Это заставляет меня чувствовать, что я никогда не имела значения. Ничего из этого никогда не имело значения или никогда не происходило. Он никогда не любил меня, — гнев прилил к её лицу. — Я ненавижу это! — она вспыхнула внезапно. — Я ненавижу это чувство внутри своей груди.
— Когда кого-то не хватает?
— Да, — сказала Изабель. — Я никогда не думала, что буду чувствовать такое из-за какого-то парня.
— Не какого-то парня, — сказала Клэри. — Саймон. И он любил тебя. И это имеет значение. Может быть, он не помнит тебя, но ты… Ты помнишь. Саймон, который живёт в Бруклине сейчас, это Саймон, каким он привык быть 6 месяцев назад. И это не ужасно. Он был потрясающим.
Но он изменился, когда ты узнала его. Он стал сильнее, он чувствовал боль, и многое произошло с ним. И это тот Саймон, в которого ты влюбилась и который влюбился в тебя, поэтому ты скорбишь, потому что он ушёл. Но ты можешь сохранить ему жизнь хотя бы немного, помня его. Мы обе можем.
Изабель издала удушливый звук.
— Я ненавижу терять людей, — сказала она, и появилась свирепые лезвия в ее голосе: отчаяние тех, кто потерял слишком многих, слишком юным. — Я ненавижу это.
Клэри положила руку и взяла — тонкую правую руку Иззи, с единственной руной Ясновидения, начерченной вокруг костяшек ее пальцев.
— Я знаю, — сказала Клэри. — Но вспомни есть люди, которых приобрела. У меня появилась ты. Я благодарна за это. — Она жестко подала руку Иззи, и мгновение не было никакого ответа. Тогда пальцы Изабель сжала ее в ответ. Они сидели в тишине на подоконнике, их руки покрывали все расстояния между ними.
Майя сидела на диване в квартире, её квартире теперь. Так как она лидер стаи, ей заплатил небольшую зарплату, и она решила использовать её на аренду, чтобы сохранить то, что когда-то было местом, где жили Джордан и Саймон, сохранить их вещи от выброса на улицу сердитым выселяющим их арендодателем.
В конечном итоге она бы прошла через их вещи, разбирая, что смогла, по полочкам памяти. Изгоняя призраков.
На сегодняшний день, однако, она была довольна сидеть и смотреть на то, что прибыло для нее из Идриса в небольшой посылке от Джии Пенхаллоу. Консул не поблагодарила ее за предупреждение, которое она сделала, но она приветствовал ее как нового и бессменного лидера Нью-Йоркской стаи.