Стоял декабрь, когда она в последний раз видела его, бледного, грязного и окровавленного в демоническом королевстве. Он повзрослел, стал старше, больше не застывший во времени. Его волосы отросли. Они падали ему на лоб и закрывали шею сзади.
Был цвет на его щеках. Он стоял одной ногой на нижней ступеньке лестницы, его тело было тонким и угловатым как и всегда, возможно, немного более, чем она помнила. Он был одет в выцветшую голубую рубашку, которую он одевал в течении многих лет. Он толкнул вверх свои квадратные очки, а другой рукой он оживленно жестикулировал, держа в ней пачку переплетенных работ.
Не отводя от него взгляд, Клэри достала свое стило из кармана и направила на свою руку, стирая руны невидимости. Она слышала, как Магнус пробормотал ей быть осторожней. Если бы кто-нибудь смотрел, он бы увидел ее, внезапно появившуюся между деревьями. Но никто, вроде, не смотрел, и Клэри засунула стило обратно в карман. Ее руки тряслись.
— Удачи, — сказала Изабель, даже не спрашивая ее, что она делает. Клэри предположила, что это, должно быть, было очевидно. Изабель все еще стояла прислонившись к дереву, она выглядела напряженной и истощенной, а ее спина все еще была прямой. Магнус был занят тем, что крутил кольцо с топазом на левой руке — он просто подмигнул Клэри, когда она сошла с тротуара.
Изабель никогда не заговорила бы с Саймоном, подумала Клэри, начиная переходить улицу. Она бы никогда не рискнула посмотреть на него чистым взглядом, она не нуждалась в том, чтобы он узнал ее. Клэри подумала, что она не была мазохисткой, чтобы бросится к нему сама.
Кирк ничего не видел, но Эрик увидел ее еще до того, как это сделал Саймон — она напряглась на мгновение, но потом стало ясно, что его память о ней тоже была стерта. Он наградил ее сконфуженным, благодарным взглядом, явно интересуясь, направлялась ли она к нему. Она покачала головой и подбородком указала на Саймона — Эрик поднял его бровь и похлопал Саймона по плечу, до того как скрыться самому.
Саймон повернулся, чтобы посмотреть на Клэри, и она почувствовала это, как удар в живот. Он улыбался, каштановые волосы сдуло ему на лицо. Свободной рукой он прижал их обратно.
— Привет, — сказала она подходя и останавливаясь напротив него. — Саймон.
Он посмотрел на нее в замешательстве. — Ты… Мы знакомы?
Она сглотнула внезапную горечь во рту.
— Мы были друзьями, сказала она, и затем пояснила: — Это было очень давно. В детском саду.
Саймон с сомнением приподнял брови.
— Должно быть я был действительно очаровательным шестилетним мальчиком, если ты все еще помнишь меня.
— Я помню тебя, — сказала она. — Я помню твою маму, Элайн, и твою сестру, Ребекку. Ребекка позволяла нам играть с ней в Голодных Голодных Бегемотов, и ты съедал все шарики.
Саймон немного побледнел под его небольшим загаром.
— Как ты… это действительно случилось, но я был один, — сказал он, его голос потемнел из недоумения в нечто иное.
— Нет, ты не был один, — она искала его глаза, желая, чтобы он вспомнил, вспомнил хоть что-нибудь. — Я же говорю тебе, что мы были друзьями.
— Я просто… я полагаю… я не помню, — медленно сказал он, хотя были тени, тьма в его и так темных глазах, что заставило ее задуматься.
— Моя мама выходит замуж, — сказала она. — Сегодня вечером. На самом деле, я сейчас иду к ней.
Он потер висок свободной рукой: «И тебе нужна пара, чтобы пойти на свадьбу?»
— Нет. У меня есть пара, — она не могла сказать, выглядел ли он разочарованным или сконфуженным, как если единственная логическая причина, по которой она могла с ним разговаривать, исчезла. Она чувствовала, что ее щеки пылали. Это было как-то неловко для нее, даже тяжелее, чем, когда она билась со стаей демонов Хуса в Глик Парке (Она знала о чем говорит — она делала это предыдущей ночью).
— Я просто…Ты и моя мама были близки. Я подумала, что тебе следует знать. Это важный день, и если я все делаю правильно, то ты должен быть там.
— Я…,- Саймон сглотнул. — Прости, что?
— Это не твоя вина, — сказала она. — Это никогда не было твоей виной. Ничто из этого.
Она поднялась на цыпочках, в глазах у нее щипало, и быстро чмокнула его в щеку.
— Будь счастлив, — произнесла она и пошла прочь. Она видела размытые фигуры Изабель и Магнуса, ждавших её по ту сторону дороги.
— Подожди!
Она обернулась. Саймон доганял ее. Он что-то держал. Он вытащил листовку с той кучи бумаги, которую он нес.
— Моя группа… — сказал он, как бы извиняясь. — Тебе стоит прийти как-то на выступление, может быть. Когда-то.
Она взяла листовку с молчаливым кивком и бросилась назад через улицу. Она могла чувствовать, как он смотрел ей вслед, но она не могла заставить себя обернутся и увидеть выражение его лица — наполовину сконфуженное и наполовину сожалеющее.
Изабель оторвалась от дерево, когда Клэри мчалась к ним. Клэри замедлила темп достаточно, чтобы достать ее стило и нанести руну маскировки обратно на ее руку — это было больно, но она была рада приветствовать жжение.
— Ты был прав, — сказала она Магнусу. — Это было бессмысленно.
— Я не говорил, что это было бессмысленно, — он широко развел руки. — Я говорил, что он не вспомнит тебя. Я сказал, что тебе стоит это сделать, только если ты смирилась с этим.
— Я никогда с этим не смирюсь, — отрезала Клэри, сделав глубокий, тяжкий вдох.
— Извини, — сказала она. — Извини. Это не твоя вина, Магнус. И Иззи, это не может доставить тебе удовольствия, точно. спасибо, что сходили со мной.
Магнус пожал плечами. — Не стоит извиняться, пироженко.
Глаза Изабель быстро оглядели Клэри и она протянула руку.
— А что это такое?
— Листовка группы, — сказал Клэри и толкнула ее в сторону к Изабель. Иззи взяла ее и подняла свои брови.
— Я не могу смотреть на это. Я использовала ксерокс, чтобы они могли распространить их… — она вздрогнула. — Ничего. Возможно, однажды я буду рада, что мы пришли, — она подарила ей шаткую улыбку, передавая крутку обратно.
— Я ухожу. Увидимся попозже, ребята, на ферме.
Изабель смотрела как Клэри уходит, маленькая фигурка шла вверх по улице, незамеченная остальными прохожими. Потом она посмотрела на листовку в ее руке.
САЙМОН ЛЬЮИС, ЭРИК ХИЛЛЧЕРЧ, КИРК ДАПЛЕСС, И МЭТТ ЧАРЛТОН
«ОРУДИЯ СМЕРТИ»
19 МАЯ, ПРОСПЕКТ ПАРК БЭНД ШЕЛЛ
ПРЕДЪЯВИТЕЛЮ ФЛАЙЕРА СКИДКА НА ВХОД $5!
У Изабель перехватило дыхание.
— Магнус.
Он тоже наблюдал за Клэри; он посмотрел сейчас, и его взгляд упал на листовку. Они оба уставились на нее.
Магнус присвистнул. — «Орудия Смерти»?
— Название его группы, — Изабель потрясла бумажкой. — Хорошо, Магнус, мы должны…ты сказал, если бы он вспомнил что-нибудь…
Магнус бросил взгляд вслед Клэри, но та уже давно скрылась из виду.
— Ладно, — сказал он. — Но если это не сработает, если он не захочет этого, мы ни за что не должны ей рассказывать.
Изабель скомкала бумагу в руке, потянувшись за стило другой рукой.
— Как скажешь. Но мы должны хотя бы попытаться.
Магнус кивнул, но тень появилась в его зелено-золотых глазах. Изабель поняла, что он беспокоился о ней, боясь, что ей будет больно, что она разочаруется; она сердилась и была благодарна ему одновременно.
— Мы попытаемся.
Это был еще один странный день, думал себе Саймон. Сначала леди за прилавком в Джава Джонс спросила его, где та милая девушка с которой он всегда приходил к ней и заказывал ей черный кофе.
Саймон смотрел на нее — у него, на самом деле, никогда не было близкой подруги девушки, ну, по крайней мере, такой, чьи предпочтения в кофе, он мог бы знать. А когда он сказал ей, что она, должно быть, перепутала его с кем-то другим, то та посмотрела на него, как на сумасшедшего.
А затем та рыжеволосая девушка, которая подошла к нему на лестнице возле школы Святого Ксавьера.
Перед школой сейчас не было никого. Эрик должен был отвезти Саймона домой, но он исчез, когда девушка подошла к Саймону, а затем не вернулся. Это было мило, что Эрик подумал, что Саймон может привлечь девушку с такой легкостью, подумал Саймон, но это раздражало, если значило, что он должен был ехать домой на метро.
Саймон даже не думал о попытке приударить за ней, ну не совсем. Она казалась такой хрупкой, не смотря на ее, довольно злобные, татуировки, которые украшали ее руки и ключицы.
Возможно, она сумасшедшая — улики указывали на это — но ее зеленые глаза были огромными и грустными, когда она смотрела на него — они напомнили ему о том, как выглядел он в день похорон его отца.
Будто кто-то пробил огромную дыру через его грудную клетку и сжал его сердце. Потеря, как эта — но нет, она ведь даже не приударивала за ним. Она правда думала, что они значили что-то важное друг для друга, когда-то.
Возможно, он знал эту девушку, подумал он. Возможно, он забыл что-то: ну кто помнит своих друзей из детского сада? И еще он не мог выкинуть из головы образ ее, не выглядящей печальной и улыбающейся ему, что-то в ее руке-рисунок? В разочаровании он тряхнул головой. Образ исчез, быстро растворившись в его памяти.
Он напряг свой ум, отчаянно пытаясь вспомнить. Он обнаружил, что делал много-чего в последнее время. Какие-то воспоминания приходили к нему, фрагменты поэзий, которых он не знал, скользкие воспоминания о голосах, сны, из-за которых он просыпается дрожащий и вспотевший, а потом он не может вспомнить, что же в них происходило.
Сны о пустынных пейзажах, эхо, вкус крови, лук и стрелы в его руках. (Он учился стрелять из лука в лагере, но его никогда это особо не волновало, так почему же ему это снилось сейчас?)
Не будучи в состоянии уснуть, из-за ноющего ощущения, что что-то пропало, но он не знал что, хотя чувствовалось это, как вес посредине его груди. Он положил ответственность за это на слишком много игр в Подземелья и Драконы, а также на подростковый стресс из-за переживаний по поводу колледжа. Как говорила его мама — ты только начал заботиться о будущем и перестаешь заботиться о прошлом.