тывает на то, что мы будем думать о них, как о Сумеречных Охотниках. Он рассчитывает на нашу нерешительность, неумение убивать монстров, которые носят человеческие лица.
— На наше милосердие, — сказал Кадир.
— Если бы меня обратили, я хотел бы, чтобы мои страдания прекратили, — сказал Захария. — Это милосердие. Это то, почему Эдвард Лонгфорд сначала убил своего парабатая, а уже потом обратил свой меч на себя. Это то, почему я отдал ему дань уважения. — Он дотронулся до выцветшей руны на горле.
— Тогда мы должны попросить Спиральный Лабиринт перестать? — спросила Диана. — Чтобы они перестали искать лекарство?
— Они уже сдались. Вы же слышали, что написала Тесса? — сказал Захария. — Лекарство не всегда можно найти. По крайней мере, не успеют вовремя. Я знаю — то есть, мне известно, что никто не может полагаться на него. Это не может быть нашей единственной надеждой. Мы должны оплакивать Обращенных, как мертвых, и верить в то, что мы: Сумеречные охотники, воины. Мы должны делать то, ради чего были созданы. Сражаться.
— Но как мы защитим себя от Себастьяна? Было тяжело, даже когда мы боролись с Темными, а теперь к ним прибавился еще и Дивный Народ, как будто этого было недостаточно! — отрезал Томас. — Ты же просто мальчишка…
— Мне сто сорок шесть лет, — сказал Захария.
— И это не первая моя война, в которой на первый взгляд невозможно победить. Я верю, что мы можем обернуть предательство фейри в наше преимущество. Мы попросим помощи у Спирального Лабиринта. И я расскажу вам, как это сделать, если вы будете слушать меня.
Клэри, Саймон, Джейс, Алек и Изабель пробирались в тишине через жуткие развалины Аликанте. Джейс был прав: Это было Аликанте, вне сомнений. Они прошли слишком много, и все было слишком схожим, чтобы быть чем-то иным. Стены вокруг города теперь рассыпались; ворота были изуродованны шрамами от кислотных дождей. Площадь затопило. Каналы опустели, и заросли губчатым черным мхом.
Холм был взорван, обнажая кучу породы. Там, где когда-то пролегали дороги, были хорошо видны указатели, словно шрамы. Клэри знала, что Гард должен быть в верхней его части, но если он все еще стоял там, то был невидим, скрыт в сером тумане.
Наконец они вскарабкались по высокой насыпи щебня и оказались на площади Ангела. Клэри вздохнула от удивления, хотя большинство зданий, которые окружали ее упали, площадь была на удивителение цела. Брусчатка уходила вдаль желтого цвета. Зал Соглашений все еще стоял.
Это не было белым камнем, скорее всего. В человеческом измерении, это выглядело бы как греческий храм, но в этом мире это выглядело, как лакированный металл. Высокое квадратное здание, если что-то, что было похоже на расплавленное золото, которое изливалось из неба, можно было назвать зданием.
Массивные гравюры обрамляли здание, как лента на подарочной коробке; все светилось тусклым оранжевым светом.
— Зал Соглашений. — Изабель стояла с кнутом, обернутым вокруг ее запястья. — Невероятно.
Они начали подниматься по золотой лестнице с черными прожилками пепла и коррозии. Наверху они остановились, смотря на огромные двойные двери, которые были покрыты квадратами чеканного металла. На каждой панели было выгравировано изображение.
— Это история, — сказал Джейс, дотрагиваясь до гравюр пальцем в черной перчатке. Под каждым рисунком было пояснение на незнакомом языке. Джейс взглянул на Алека:
— Можешь перевести?
— Неужели я единственный, кто обращает внимание на занятия по языку? — устало заворчал Алек, но начал подходить ближе, чтобы получше разглядеть небрежный почерк.
— Ну, во-первых, панели — сказал он, — они описывают историю.
Он показал на первый рисунок, изображавший группу людей, босых и в мантиях, сжавшихся, когда тучи разверзлись над ними, и когтистая кисть протянулась в их сторону.
— Люди жили тут, или что-то похожее на людей, — сказал Алек, указывая на фигуры. — Они жили в мире, а потом пришли демоны. А затем… — он замолчал, продолжая держать руку на панели, где был образ, знакомый Клэри, как свои пять пальцев. Ангел Разиэль, поднимающиеся из озера Лин, держа в руках Орудия Смерти.
— Ангел.
— Точно, — сказала Изабель, — Так это что, наш Ангел? Наше озеро?
— Я не знаю. Тут говорится, что пришли демоны, а Сумеречные Охотники затеяли с ними бой, — Алек продолжал двигаться вдоль стены, по пути панелей. Он показал пальцем на какие-то каракули:
— Это слово, вот тут, значит «Нефилим». Но Сумеречные Охотники отвергли помощь жителей Нижнего Мира.
— Колдуны и Светлый Народ присоединились к своим адским родителям. Они встали на сторону демонов. Нефилимы были разбиты и, даже, убиты. В свои последние дни они произвели на свет оружие, которое было создано, чтобы прогнать демонов прочь, — он указал на панель, показывая женщину, которая подняла вверх какой-то вид железного прутья с горящим камнем, установленным на его конце.
— У них не было клинков Серафима — они еще не создали их. Не похоже, что у них были Железные Сестры или Безмолвные Братья, также. У них были кузницы и они разработали что-то, что должно было помочь им. Здесь есть слово «skeptron», но оно ничего не значит для меня. В любом случае, этого skeptron было совершенно недостаточно.
Он перешел к следующей панели, где было показано что-то вроде разрушения — Нефилим лежал мертвым, женщина с железным прутом на земле, а сам стержень этого прута был отброшен.
— Демоны, тут они называются Асмодеи, сгорели на солнце и заполнили небо пеплом и облаками.
Они пустили огонь и сравняли города с землей. Они убили все, что двигалось и дышало. Они осушили моря, пока все в воде тоже не умерло.
— Асмодеи, — повторила эхом Клэри. — Я слышала об этом ранее. Что-то такое Лилит сказала о Себастьяне. До того, как он был рожден. «Ребенок родится с этой кровью в нем и в ней будет больше власти Высших Демонов из бездны между мирами. Он будет еще более могущественным, чем Асмодеи.»
— Асмодеи — это одни и Высших Демонов из бездны между мирами, — сказал Джейс, встречаясь с Клэри взглядом. Она знала, что он вспомнил речь Лилит, так же, как и она. Они разделили то же видение, которое было показано им ангелом Итуриилом.
— Как Аббадон? — спросил Саймон. — Он был Высшим Демоном.
— Гораздо более могущественным, чем он. Асмодеус — это Рыцарь Ада — один из девяти. Фати. Сумеречные Охотники не могут надеяться на то, чтобы победить их. Они даже могут уничтожить ангелов в бою. Они могут создать мир заново, — сказал Джейс.
— Тогда Асмодеи — это дети Асмодеуса. Могущественные демоны. Они осушили этот мир дотла, а потом оставили его для других, более слабых демонов, чтобы те убрали, — Алек звучал болезненно. — Это больше не Зал Соглашения. Это могила. Могила для жизни этого мира.
— А что, если это наш мир? — голос Изабель ослаб, — Мы оказались в будущем? Если Королева провела нас…
— Она не лгала. В конце концов, не о том, где мы находимся, — сказал Джейс, — Мы не перемещались во времени; мы в параллельной реальности. Это зеркальное отражение нашего мира. Место, где история обернулась немного иначе.
Он засунул пальцы за пояс и огляделся вокруг.
— Мир, где не существует Сумеречных Охотников.
— Это как Планета Обезьян, — сказал Саймон. — Если только не считать, что все это правда.
— Да, ну что же, это может быть нашим будущем, если Себастьян получит то, что он хочет, — сказал Джейс. Он постучал по панели с женщиной, которая держала Скептрон, и нахмурился, а потом с силой толкнул дверь.
Она распахнулась со скрипом петель, который будто разрезал воздух ножом. Клэри поморщилась. Джейс выхватил меч и, осторожно, заглянул через щель в двери. Там была комната, заполненная сероватым светом. Он навалился на дверь, чтобы она открылась дальше и скользнул через щель, указывая другим ждать.
Изабель, Алек, Клэри и Саймон переглянулись, и не говоря не слова, пошли за ним.
Алек натянул лук, и вошел первый. Потом вошла Изабель с ее кнутом, Клэри с мечем и Саймон, мерцающими, как у кошки в полумраке, глазами.
Внутренняя часть Зала Соглашений была, одновременно, и знакома и незнакома. Пол был мраморный, с трещинами и сколами. Во многих местах большие черные кляксы покрывали камень, остатки древних кровавых пятен. Крыши над ними, которая в Аликанте была стеклянной, давно не было, только оставшиеся осколки, были, как ножи, направленные в небо.
Сама комната была пуста, за исключением статуи в центре. Место было заполнено, болезненным, желто-серым светом. Джейс, стоя перед статуей, развернулся, когда они приблизились.
— Я сказал тебе подождать! — рявкнул он на Алека. — Ты хоть когда-нибудь делаешь так, как я тебя прошу?
— Технически, ты ничего и не говорил, — сказала Клэри. — Ты просто жестикулировал.
Жест считается, — сказал Джейс. — Это был очень выразительный жест.
— Ты тут не главный, — сказал Алек, опустив лук. Часть напряжения ушла из его позы, и было совершенно ясно, что никакие демоны в тени не прячутся. Ничего не загораживало им вид разрушенных стен, и статуи, стоящей в комнате. — Ты не должен нас защищать.
Изабель закатила глаза на них обоих, и подошла поближе к статуе, запрокинув голову назад. Это была статуя человека в доспехах, его ноги в сапогах, стояли на золотом постаменте.
Он носил замысловатую кольчугу, связанную каменными кольцами, украшенную крыльями ангела на груди. В его руке он держал железную копию скептрона, увенчанную круглым металлическим украшением, в которое был вставлен красный камень.
Тот, кто вырезал эту статую, был, определенно, профессионалом. Лицо было красиво, с квадратным подбородком и холодным, ясным взглядом. Но было в нем что-то большее, чем просто симпатичная внешность: была некая суровость в его глазах, челюсти, и изгибе его рта, говорящем об эгоизме и жестокости.
На постаменте были написаны слова, и хотя они не были на английском языке, Клэри могла прочитать их.
ДЖОНАТАН СУМЕРЕЧНЫЙОХОТНИК. ПЕРВЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ ИЗ НЕФИЛИМОВ.