Лютый осознал свою оплошность, но было уже поздно. Никита провел хитрый прием, направив ему в лицо его же пистолет. И на спусковой крючок Лютый нажал сам, всадив пулю себе в голову.
Пистолет Никита забирал уже у трупа.
– Пушку брось! – дико заорал из прихожей второй налетчик.
Одной рукой он держал за шею Ларису, прикрываясь ею, как живым щитом, а другой вытаскивал из-за пояса пистолет, чтобы приставить ствол к ее голове. А может, он собирался выстрелить в Никиту. Так или иначе, промедление могло выйти боком.
А Никита и не медлил. Он выстрелил бандиту в голову, и пуля вошла точно в лоб.
– Э-эй!
Оставался еще третий налетчик, но этот решил не пытать судьбу. Открыв дверь, он пулей выскочил на лестничную площадку.
Никита не должен был гнаться за ним, но в голове вдруг взвыла сирена, и перед глазами замигал красный свет. Нельзя было упускать этого урода, иначе он когда-нибудь вернется и доведет дело до конца. Возможно, ему плевать на Горобца, но Лютый мог быть ему за брата…
Бандит мчался вниз как угорелый, но уйти от Никиты не смог. Перемахивая через перила, он неудачно взял барьер и покатился вниз по лестнице. Но при этом умудрился направить на преследователя пистолет… Выбора у Никиты просто не было.
Он выстрелил на поражение, и в этот момент на площадке нижнего этажа открылась дверь. Никита быстро и бесшумно устремился наверх, рискуя нарваться на жильцов верхних квартир. Но на пути ему никто не встретился, зато внизу послышался чей-то всполошенный голос. Это заметили труп, значит, скоро на пульт оперативного дежурного ГУВД поступит звонок…
Никита заскочил в квартиру, закрыл дверь на все замки.
Лариса сидела на полу, глядя на него дикими от ужаса глазами. Шок у нее, и выводить ее из него пока не стоит. Пусть сначала перезагрузится, а потом вопросы задает.
Никита осмотрел одно тело, затем другое. Два трупа как с куста. И третий в подъезде лежит. Вот тебе и повеселились!
– Что за фигня? – открыв глаза, простонал Макс.
Никита влепил ему пощечину – чисто для того, чтобы парень как можно быстрее пришел в себя.
– Это не фигня! Это тебя «мочить» приходили!
– Блин, ты их «замочил»?
– Сами застрелились, сами… Сиди тихо! И никому не открывай! Никому! Ты меня слышишь? – Он снова шлепнул Макса ладонью по щеке, на этот раз гораздо слабее.
– Слышу!
Пистолет у Лютого с глушителем, и соседи не могли слышать выстрелов. Из квартиры, правда, мог выходить запах сгоревшего пороха, но Никита включил сплит-системы на вытяжку… И с пистолетом надо что-то делать… И с трупами…
– Я хочу домой! – в состоянии глубокого шока глядя на Никиту, проговорила Лариса.
– Пойдем, сейчас пойдем…
В это время в дверь снова позвонили. Макс инстинктивно дернулся, но Никита рукой закрыл ему рот.
– Тихо!
– Макс! – донесся из-за двери девичий голос. – Открывай!
Лариса смотрела на Никиту и мотала головой. Дескать, не надо открывать. Похоже, она уже пришла в себя.
У Макса зазвонил телефон, Никита взял трубку и зашел в комнату, наблюдая за прихожей.
– Макс, открывай!
Он заплетающимся языком стал объяснять, что уже с бабой, и ему больше никто не нужен.
– Козел! – заорали в трубку.
И тут же от сильного удара содрогнулась дверь. Зато затем все стихло. Ушли девочки.
– И что дальше? – спросил Макс.
Никита открыл бутылку виски, наполнил до краев стакан и дал ему выпить. Ларисе он налил коньяк, но в такой же лошадиной дозе.
Затем взял большие пакеты для мусора, один надел на труп Лютого сверху, другой – снизу, такой же влагонепроницаемый саван он сделал и для его покойного дружка.
Трупы затащил в гостевую комнату и на полную мощность включил сплит, чтобы превратить помещение в холодильник.
Сейчас от трупов избавляться никак нельзя. Менты или уже подъехали, или только на подходе. Надо будет дождаться, когда они разберутся с трупом, опросят соседей и уберутся восвояси. Затем пойдет вторая волна расследований, возможно, менты пойдут осматривать квартиры наверняка с разрешения жильцов. Но если Макса не будет дома, то и разрешения дать будет некому.
Он замыл кровь на полу, но этого было мало. Прихожая застелена плиткой, кровь под нее не натекла, но в гостиной паркет, в котором хоть и плотные, но зазоры. Паркет нужно снимать, мыть, убирать кровь с бетонной стяжки. Но сейчас на это лучше не заморачиваться. Сначала надо от трупов избавиться, а потом все остальное.
Пока Никита возился с трупами, Макс и Лариса напивались, и выходило это у них неплохо. К тому моменту, когда он собрался уходить, Лариса едва держалась на ногах. И Макса штормило. Что ж, будет выход с цыганочкой…
Никита тщательно протер пистолет и сунул его под пакет с трупом Лютого. Затем, обняв Ларису, велел ей веселиться и петь. Какое-то время она непонимающе таращилась на него, затем кивнула. Да, она все поняла. И Макс готов был подыгрывать ему.
Они спустились вниз на лифте, спокойно проехали этажи, между которыми лежал труп, а когда проходили мимо консьержки, Лариса в пьяном угаре послала ей воздушный поцелуй и весело засмеялась. Только веселье вышло какое-то неубедительное, но ведь это можно было списать на невменяемость Ларисы. Ну, выпила молодежь, с кем не бывает.
Они выходили из подъезда, когда их обогнал полицейский старшина с автоматом на плече. Никита напрягся, но тот прошел мимо них, спеша к своей машине. Видимо, идет звонить, что в подъезде действительно находится труп.
Но, как оказалось, возле подъезда уже стоял микроавтобус, на котором к месту преступления подъехала следственно-оперативная группа.
Работа, оказывается, шла уже полным ходом, но это не помешало Никите и его пьяным спутникам сесть в машину. Никто даже не пытался их задержать, но возле микроавтобуса стоял и нервно курил худосочный остроносый мужичок в сером, видавшем виды костюме, он смотрел на них не то чтобы с подозрением, но цепко, внимательно.
– Ты сделал из моей квартиры морг? – хихикнул Макс, когда Никита тронул машину с места.
Нос у него распух, возможно, там перелом, но ему и дела до этого нет: анестезия у него конкретная.
– В морге мог бы оказаться ты сам.
Макс хотел что-то сказать, но вместо этого сначала хрюкнул, затем квакнул, а потом его понесло. Он блевал прямо себе под ноги, но Лариса даже не морщила нос. Она не протрезвела, но хмельная кровь не мешала ей соображать. В морге ведь могла оказаться и она сама: Лютый не стал бы оставлять после себя свидетелей.
Но разве мог Никита дать ее в обиду? Пока он с ней, Лариса в полной безопасности. И пусть кто-нибудь попробует оспорить это…
Глава 9
Любовь может быть платонической и плотской, но в идеале чувства к женщине должны состоять и из того и из другого. Когда даришь любимой цветы и поешь романсы, преобладает первое, а когда шалеешь от удовольствия в постели с ней, платонические чувства стремительно трансформируются в плотские, дополняя их. Тут уж не до стихов и прочих телячьих нежностей, хотя бы потому что некогда отвлекаться от главного. И некогда и незачем… Еще совсем чуть-чуть, и переполненная чаща плотских ощущений перевернется и опрокинется на Никиту. Но именно в этот момент в дверь энергично постучали.
Это мог быть только Макс, но ему слова никто не давал, поэтому Никита не откликнулся. Стук больше не повторился.
И только когда Лариса уже была в душе, в дверь снова бесцеремонно постучали. Никита поднялся, наспех оделся, вышел из спальни, но в холле второго этажа никого не обнаружил. Он вернулся в комнату, подошел к окну и увидел Макса, который стоял возле беседки у пруда и как ни в чем не бывало кормил хлебными крошками лебедей. С чего бы это вдруг у него проснулась любовь к живой природе?
– Зачем стучался? – спустившись к нему, сухо спросил Никита.
– А страшно мне вдруг без охраны стало, – не оборачиваясь, проговорил Макс.
В его словах звучало ехидство, призванное скрыть неловкость. Он понимал, что не должен был стучать в закрытую дверь. Вот если бы Никита занимался любовью с его девушкой, тогда другое дело, но Лариса Максу не принадлежала. И не будет принадлежать. Даже если он вдруг захочет этого…
– Дом под охраной.
– А мне личная охрана нужна…
– А обеденный перерыв личной охране полагается?
– Ну, если только недолго. И если не увлекаться.
– Не понял.
– Что у вас там за звуки за дверью были?
– В приличном обществе за такие вопросы бьют по морде.
– Может, еще и пристрелишь меня? – хмыкнул Макс.
– Надо будет, и пристрелю, – без тени сомнения сказал Никита.
– Ну да, ты это умеешь…
– Я много чего умею.
Никита и сам мог разобраться с трупами, но Фоган, узнав о случившемся, отправил своих людей, которые и решили вопрос в лучшем виде. А сына он фактически поместил под домашний арест, запретив ему покидать пределы охраняемой территории. И Никиту оставил с ним.
– Ну да, Ларка довольна…
– Не твое дело.
– Почему не мое? Может, я ее тебе на время дал?..
За такие слова Макс мог бы умыться кровью, он понял это сам, без подсказки, поэтому на всякий случай пугливо отскочил от Никиты.
– Язык твой – враг твой. А моя задача, Макс, избавлять тебя от врагов. Ты меня понимаешь?
– Только попробуй!
– Зачем пробовать? С одной попытки язык тебе отрежу. Не веришь?
– А что я не так сказал? Разве Ларка не была моей? – Макс отступил еще на пару шагов.
– А ты у нее и спроси, – сказал Никита, показывая рукой на Ларису.
Она подходила к ним со скучающим видом. От Никиты после недавней встряски она как бы подустала, а Макс ее и вовсе, казалось, не волновал.
– Ларка, ты была моей девчонкой? – не постеснялся спросить Макс.
Она с удивлением посмотрела на него, но ничего не ответила.
– А разве нет? – настаивал Макс.
– Может, и была. Но в другой жизни, – прильнув к Никите, сказала Лариса.
– Но ведь было!
– Не было. Другой жизни не было. Не сложилось. Спасибо Никите. Он хороший… И ты хороший. Он хороший человек, а ты хороший козел…