оэтому на мои казино никто и не наезжает. Ты, может быть, не в курсе, у нас в системе было четыре казино, одно отошло к Максу, три остались за братвой. Виталий Максимович четко знал, где ваше, а где наше…
Лариса кивнула. Да, она это понимала. И про казино знала.
– Я сейчас фактически за Виталия Максимовича, – небрежно, но с гордостью за себя сказал Игорь. – И сила сейчас за мной. А Кожанов меня знает, поэтому и обратился ко мне.
– И что теперь?
– А зачем я, думаешь, хотел поговорить с Максом?
– Хочешь нам помочь?
– Да, но не за спасибо… – Игорь смотрел на Ларису с заигрывающей улыбкой, но голос его прозвучал сурово.
– И чего ты хочешь?
– Ты должна понимать, что Макс остался сиротой. В самом полном смысле этого слова. А мир вокруг такой жестокий…
– Давай без предисловий! – И Лариса смотрела на него мило, но это не мешало ей дерзить ему.
И с каждым разом ей это давалось все легче. Она уже чувствовала свою власть над этим человеком. Он видел в ней нечто такое, чего ему не хватало в других, даже очень красивых женщинах.
– Я мог бы оставить Макса без штанов, – коротко и с высоты своего положения сказал Игорь.
Лариса поверила ему и всем своим видом дала это понять, но при этом показала, что не очень-то и боится его.
– Есть люди, которые мне предлагают такой вариант, но я не понимаю этих людей, – выдержав паузу, продолжил он. – Я очень уважал Виталия Максимовича. Нашел людей, которые заказали его, жестоко с них спросил. Как я могу после этого обидеть Макса? Пусть живет себе спокойно. Но в случае с казино надо бы поделиться. Чисто за «крышу», которую я готов предоставить…
– Сколько?
– Двадцать процентов с прибыли. «Пиковые» снимут все тридцать. И то в лучшем случае.
– Макс будет получать с казино на двадцать процентов меньше?
– Зато будет спать спокойно. И с тобой.
– А он может спать не со мной?
– «Пиковые» могут сделать с тобой «ай-яй-яй». Заснешь в Москве, а проснешься в горном ауле. Там тебя даже не будут охранять. Знаешь почему? Потому что возле сарая всегда будет стоять очередь из влюбленных в тебя джигитов. У тебя даже не будет времени на обеденный перерыв…
– Я смотрю, в мыслях ты уже занял место в этой очереди, – с едкой усмешкой произнесла Лариса.
Какое-то время Игорь смотрел на нее сквозь хитрый прищур, затем тихонько засмеялся себе под нос и уже вполне серьезно проговорил:
– Ты под моей защитой. Джигиты не посмеют тебя тронуть.
– А Макс уже дал согласие на двадцать процентов?
– А я могу взять тебя под свою «крышу» и без этого.
– Меня лично?
– Да, тебя лично.
– С чего это вдруг?
– Вдруг?.. Действительно вдруг… – глядя на нее маслеными глазами, улыбнулся Игорь. – Я ведь и не думал о тебе, когда ехал сюда.
– А сейчас думаешь?
– И думаю. И предлагаю свое покровительство. Вдруг Макс тебя бросит?
– И не надейся.
– Я не позволю ему бросить тебя. Надо будет, я серьезно с ним поговорю…
– С Максом поговорю я, – покачала головой Лариса. – Насчет двадцати процентов. Думаю, он согласится. А в твоей личной «крыше», извини, я не нуждаюсь. – Она поднялась со своего места, давая понять, что разговор окончен.
– Завтра я подъеду за ответом. – Игорь подошел к ней, завораживающе глядя в глаза. – Завтра, здесь, в это же время. Надеюсь, ты будешь меня ждать.
– Ждать буду. Но больше ни на что не надейся.
Это был как раз тот случай, когда женщина, говоря «нет», совсем не прочь сказать «да».
Глава 17
Ветер швырнул в окно сорванный с березовой ветки лист, а капли дождя прибили его к стеклу. Закончилось первое лето, началась вторая для Никиты лагерная осень. Дождь, ветер, холодно. Такая же погода и на душе.
– Я дважды предлагать не буду, – недовольно глядя на него, сказал начальник производства.
– Не хочу я, не мое это, – покачал головой Никита.
Весной он бы принял предложение возглавить столярную бригаду. В ту пору он даже «заболел» производством. Участок у него в Подмосковье – здесь он мог бы набраться опыта, а там поставить вместо гостиницы мебельную фабрику. Чем не бизнес?
Весной он еще не знал, что Лариса бросила его. Догадывался, что не все с ней ладно. Она ведь уже замужем была, когда от нее шли письма. Не призналась она ему в этом, не хватило смелости…
Но теперь он все знает, потому и нет желания заниматься бизнесом. И «бугром» он быть не хочет.
Ему бы отмотать срок, и на волю. Продаст участок и уедет к морю, как он этого и хотел, дом там построит. Для себя. Только для себя. Никаких больше серьезных отношений с женщинами. Только секс, и ничего личного…
Уедет он из Москвы. Тем более что некому больше служить. Макса он проклял, а Фогана больше нет. Много у него было врагов, и кто-то из них все-таки свел с ним счеты…
– Может, все-таки подумаешь? – спросил майор. – Авторитет у тебя серьезный, голова светлая, работать умеешь…
– Да не мое это.
– Я ведь лично буду ходатайствовать о том, чтобы тебя выпустили по условно-досрочному.
– Какое условно-досрочное? Убийство на мне.
– Будет тебе УДО. По двум третям. Если я лично возьмусь за это дело. Не веришь?
Никита пожал плечами. Майору Кольчужному вроде бы и можно было верить, ну а вдруг все-таки обманет? Чувствуй себя потом дураком.
– Ну, так что?
– Я согласен.
В конце концов, Никита не баба, чтобы ломаться. Да и условно-досрочное освобождение позволит ему поскорей оказаться в Москве и посмотреть в глаза Ларисе. Да и Максу хотелось бы сказать пару ласковых… К тому же в заботах и хлопотах время летит быстрей.
– Вот и отлично! – обрадовался Кольчужный. – Тогда не будем терять время! Прямо сейчас и представлю тебя, так сказать, коллективу.
Он глянул в окно и поднялся из-за стола. Дождь вроде бы закончился – можно идти.
Они проходили мимо слесарного цеха, когда из-за штабелей с кирпичами вылетел и едва не наскочил на них какой-то щуплый зэк в грязной робе. Этого несчастного кто-то с силой толкнул, превратив тем самым в метательный снаряд. Если бы Никита не придержал майора, зэк налетел бы на него, а так он проскочил мимо спиной вперед, споткнулся и шлепнулся в лужу. Из-за кирпичей послышался чей-то издевательский смех. Братва прикалывается – нашли чушка и развлекаются с ним.
– Так, я сейчас наряд вызову! – возмущенно протянул Кольчужный, направляясь к месту, откуда выскочил несчастный.
Никита и не собирался поддерживать начальника. Да и не до того ему сейчас было. Он во все глаза смотрел на зэка, сидящего в луже. И тот с открытым от удивления ртом таращится на него.
– Кит?!
Никита не верил своим глазам, и даже готов был ущипнуть себя за щеку. На него смотрел не кто иной, как Макс. Такая встреча не могла привидеться ему и во сне.
– Кит?! – повторил Макс. – Это ты?
Он смотрел на Никиту со страхом и с надеждой одновременно.
Да, это действительно был Макс. Жалкий, зачуханный, затравленный, как тот гадкий утенок, которому никогда не стать белым лебедем. А если стать, то на свободе… Такому ничтожеству и предъявлять вдруг расхотелось. Да и не хотел Никита выказывать перед ним свою обиду. Ну, потерял он Ларису, и что? Через пару-тройку лет он выйдет на свободу, и найдет себе другую женщину, пусть и не такую красивую, зато не змею…
А он обязательно выйдет на свободу, потому что здесь, в зоне, у него проблем нет. Гнут не смог удержать власть, его очень быстро подвинули, а новый «смотрящий» контролирует зону до сих пор. Но к Никите у него никаких претензий нет, и сам он обязательств ни перед кем не имеет. Все знаю, что связываться с ним себе дороже, поэтому все лагерные течения обходят его стороной, как бурная река – скалистый остров. А Максу приходится туго, но это его личные проблемы.
Никита повернулся к нему спиной и отошел в сторону, чтобы дождаться начальника промзоны.
– Кит! – Макс на полусогнутых подошел к нему, протянул руку.
– Лапы убери! – холодно глянул на него Никита.
Макс пугливо отдернул руку, плотно прижав ее к бедру. Роба грязная, мятая, на лице синяки, губа разбита, кровь носом недавно шла. Невеселая у него жизнь, мягко говоря.
– Кит, только ты можешь мне помочь, – захныкал Макс.
Никита сделал вид, что не услышал его. С равнодушным видом он смотрел в сторону, в которой скрылся начальник производства.
– Ты же мой телохранитель! Ты все знаешь, да?.. – Макс жалобно тянул к нему руку, как нищий за подаянием, но коснуться его не смел. – Ну, так вышло, пойми… Мы же по-честному, сначала свадьба, потом все остальное…
Начальник куда-то пропал, но Никита не обязан бегать за ним. Западло это, переживать за мента, и уж тем более заботиться о нем. Если с майором что-то случилось, то это не его проблема. А в «бугры» он не набивался, так что взятки с него гладки. Он снова повернулся к Максу спиной и направился к своему цеху. Пусть радуется этот недоносок, что ему челюсть не снесли.
– Кит, тебе за что по десять штук в месяц отстегивают? – раздалось ему вслед.
Пришлось остановиться, повернуться к Максу лицом. Деньги – это всегда серьезно, и если за них предъявили, то уходить от ответа никак нельзя.
– Кто мне отстегивает?
– Отец тебе мой отстегивал. За меня. Отца нет, если ты не знаешь… – Макс чуть не плакал от обиды и отчаяния, глядя на него.
– Я все знаю. И про Ларису знаю, и про твоего отца…
– Ну, с Ларисой нехорошо получилось. Но деньги на твой счет поступают. Никто их не отменял. А я мог бы отменить…
Никита не контролировал своей счет и не знал, поступают на него деньги или нет. Более того, после того как Лариса его предала, он потерял к нему интерес. И если бы она вдруг сняла с него все деньги, он бы не расстроился. Хотя бы потому, что дальше расстраиваться уже некуда.
– У нас был договор с твоим отцом.
– Да, но платил он тебе за меня. Ты как был, так и остался моим телохранителем.
– Можешь забрать себе все деньги, мне от тебя ничего не нужно.