Подозреваемых в преступлении принято брать под стражу, чтобы они не ставили палки в колеса следствия, но Никита никому не мешает. И свидетеля он взял в оборот в нерабочее время. Леша Корякин посидел в пивном ресторане с друзьями, попрощался с ними и отправился домой. Никита присоединился к нему по дороге. Время позднее, половина первого ночи, аллея, по которой он шел, безлюдна, и, если вдруг что, на помощь потерпевшему никто не придет.
Парень остановился, учуяв опасность, угрожающе надвинулся на возмутителя спокойствия, но, узнав его, сдал назад.
– Поговорим? – хмуро спросил Никита.
– Тебе чего надо?
Корякин понимал, что рассчитывать придется только на свои силы, поэтому приготовился дать ему отпор. А он далеко не слабак. Но ведь Никита и не собирался доводить дело до рукопашной, хотя и готов к ней на все сто.
– Ты же меня ментам сдал, да?
Не просто было Никите выследить охранника, из-за которого он вчера попал впросак, но ему удалось это сделать. Только будет ли в этом толк, вот в чем вопрос.
– Не сдавал я тебя. Мне сказали – я сделал.
– Что тебе сказали?
– А я что, отчитываться перед тобой должен?
– Не должен. Но я могу спросить. Чисто по понятиям. Ты же знаешь, что я срок мотал?
– Ну, знаю.
Никита мог бы и не выслеживать Корякина, если бы обладал превосходной памятью, если бы мог запомнить его адрес. С этим парнем он познакомился, когда жил с Максом в его доме на Рублевке. Им тогда угрожала опасность, и он счел своим долгом взять дом и его охрану под свой контроль. Именно поэтому и ознакомился с паспортными данными охранников.
– Ты же знаешь, что я с Фоганом когда-то работал, – продолжал Никита.
– Знаю.
– А сам ты на Фогана не работал. Тебя Лариса наняла.
– Лариса.
– Фактически ты ее человек.
– Ну, да.
– Зачем же ты ее предаешь?
– Я предаю?
– Менты ее в убийстве обвиняют, а ты ментам помогаешь.
– Да не помогаю я им. Просто они сказали, что, если ты появишься, надо дать им знать.
– А про меня как они узнали? Кто им сказал, что я могу появиться?
– Ну, знают они…
– Чтобы знать, информация нужна. А откуда у ментов информация? Кто им рассказал, что Лариса ко мне ушла?
– Так это не секрет…
– Не секрет… Ты Ларису хорошо знаешь?
– Ну, в какой-то степени.
– Скажи, она могла убить своего мужа?
– Ну, все могло быть… Я понимаю, Лариса теперь с тобой, тебе защищать ее надо…
– А что, не надо ее защищать? – Никита спросил так резко, что парень, дернувшись, отступил на шаг от него и руки к груди вскинул – интуитивно готовясь отразить возможную атаку.
– Да надо… А убить она могла, – не зло, но с каким-то внутренним ожесточением сказал Корякин. – Баба она суровая. Если что не так, сразу штраф. Не кричала, не разорялась, а штрафы за милую душу выписывала.
– И ты готов ей это припомнить?
– Да нет, штрафы – это мелочь. Я нормально все делал, меня не штрафовали. Да и платит она хорошо. Но ты же спросил, могла ли она убить, вот я и думаю…
– Могла?
– Ну, суровая она. И жестокая… Пацаны из ее личной охраны говорили, что с ней лучше не связываться, и «замочить» может. Подругу, говорят, свою «замочила»…
– Подругу? Какую подругу?
– Какую подругу? – спохватился Корякин.
– Ты про ее подругу сказал.
– Ну, может, я не так понял, может, и не она это сделала. В смысле, не она заказала…
– А кому она заказать могла?
– Чего не знаю, того не знаю. И про подругу краем уха слышал. Может, и не было ничего…
– А что было? Как Лариса мужа своего могла убить?
– Ну, отравить могла…
– Как?
– Ну, Макс, говорят, пьяный был, когда она приехала. Позавчера приехала. Она с ним побыла и обратно уехала. Ее, правда, никто не видел.
– Как это, никто не видел?
– Ну, она с личной охраной была. С Левшиным. Они сразу в гараж заехали, ну, который в доме. И выезжали из гаража…
– Так, может, Ларисы и не было в машине?
– Левшин говорит, что была. Только она, говорит, и была. Хотя Костя бабу какую-то видел…
– Какую бабу?
– Ну, она из окна выглянула. Костя на нее посмотрел, и она занавеской закрылась. Может, Макс проститутку вызвал, я не знаю.
– А как эта проститутка в дом попала?
– Мимо нас – никак. Может, Левшин привез? Он утром на своей машине приезжал. Мы его не могли не пропустить. Но сразу в гараж заехал, так что мы его машину не проверяли.
– Почему?
– Ну, в принципе должны были, но ведь он же начальство.
– Утром приезжал?
– Да, побыл пару часов и уехал. А еще через два часа с Ларисой приехал.
– А может, без Ларисы?
– Да нет, была Лариса. Менты ее пальчики сняли. Ну, с тумбочки возле кровати, на которой Макс умер. Лиза эту тумбочку раз в день протирает…
За домом смотрел целый штат прислуги. Экономка, горничная, повар и официантка. Возможно, кто-то из них Макса и отравил.
– Так, может, Костя Лизу в окне видел?
– А то Костя Лизу не знает. Да и не было Лизы в этот день. Никого из прислуги не было…
– Почему?
– Ну, может, Макс отпустил.
– Он говорил, что отпустил?
– Нам нет, а так мог. Он же два дня, считай, не просыхал…
– Значит, незнакомая баба в доме была?
– Э-э… Ну, Косте и померещиться могло… Он и следователю так сказал.
– Значит, Левшин Ларису привез? Он же на нее и показал.
– Ну, как было, так и показал.
– И как мне с Левшиным поговорить?
– Ну, не знаю…
– Где он живет?
На какое-то время Корякин задумался, потом сказал, что не знает, и отвел глаза в сторону.
В сторожке охранников не могло быть боевого расчета с указанием должностей и адресов людей, подчиненных Ларисе, и Леша не обязан был знать, где живет Левшин. Но почему он глаза отвел?
Никита провел пальцами по своему предплечью так, как будто закатывал рукав. Ему очень хотелось поговорить с Левшиным, и он не слезет с Корякина, пока тот не поможет ему его найти.
Глава 28
Наркоманы живут год, от силы два, а затем умирают от передозировки. А Лариса могла бы сесть на иглу, если бы стала проституткой. Именно это и втолковывал ей когда-то Никита… Может, потому она ни разу даже кокаин не понюхала, хотя и была такая возможность. Ей сказали, что кокаин – модно, весело и совершенно безопасно, только не поверила она.
Сама мысль о наркотиках была ей неприятна, но, увы, эта дрянь все-таки ворвалась в ее жизнь.
– Сейчас тебе будет хорошо! – Левшин взял жгут, перетянул плечо.
Лариса сама сжала пальцы в кулак, тут же расслабив их. Надо чтобы вена вздулась посильнее, так ему легче будет ввести в нее иглу.
Не хотела она колоться, но защититься от героина невозможно. Как Никиту пристегнули веревками к его койке, так и ее приковали наручниками в железной кровати. Аккуратно приковали, чтобы синяков не осталось. Ее ведь скоро ментам сдадут. Сначала сделают законченной наркоманкой, а потом сдадут.
В какой-то квартире ее держат. Решеток на окнах нет, но так они здесь и не нужны. Не вырваться ей из наручников. Сколько раз пробовала, бесполезно. Даже охраны у нее здесь нет. Левшин сделает ей на ночь укол, сводит, пока она под кайфом, в туалет, а потом снова на замок. И рот заклеит, чтобы ночью не кричала. Утром приедет, накормит, потом снова укол. И Саша с ним всегда. Правда, сегодня ее нет…
Лариса зажмурилась, когда Левшин протер ваткой кожу на локтевом сгибе. Ну, зачем он, сволочь, делает это! Она ведь действительно не сможет жить без наркоты…
– А может, не надо? Может, хватит с тобой экспериментировать? – вдруг спросил Дима, надев колпачок на иголку, и спрятал шприц в карман.
Лариса сначала обрадовалась. Действительно, хватит издеваться над ней. Но тут же душу охватила тревога, как же ей без укола?
– Почему не надо? – обеспокоенно спросила она.
– Ну, хотя бы потому, что лекарство в дефиците. Это последняя доза, больше нет.
– И хорошо, что нет.
– Вот и я говорю, что хорошо, – сказал Дима, внимательно и с насмешкой глядя на нее. – Впрочем, скоро у Саши будет очень много денег, я думаю, мы сможем купить очень много лекарства. И даже передачи тебе в тюрьму слать. Через адвоката. Каждый день. Ширнулась, и жизнь уже не такая страшная…
– Каждый день? Я, наверное, должна завизжать от радости? – с сарказмом спросила Лариса.
– А это плохо?
– Нет, я так хочу в тюрьму, что для меня это просто невероятное счастье.
– Ну, лучше в тюрьме с лекарством, чем в тюрьме без него. Ты же с этим не можешь поспорить?
– Ну да, лучше застрелиться из пистолета, чем из пушки.
– Лариса, я предлагаю тебе реальный вариант, а ты кривляешься, – усмехнулся Левшин. – За тобой придут, найдут у тебя склянку с ядом, ты признаешься в том, что отравила собственного мужа. Сядешь в тюрьму, будешь получать лекарство, и все будет не так страшно. Лет через десять выйдешь на свободу… Это же лучше, чем смерть.
– Чем смерть?
– Это я предлагаю тебе жизнь через тюрьму, а Саша хочет, чтобы ты умерла. От передоза. Поверь, это так просто…
– Просто, – похолодела Лариса.
– Сначала ты подсела на кокаин, затем перешла на героин – классика жанра. А потом раз, и передоз. В некотором роде, смерть по естественным причинам. Как думаешь, менты будут искать убийцу? Не будут. Но убийцу найдут. Тебя найдут. И склянку с ядом тоже найдут… А они тебя уже ищут. Очень активно ищут. Ты главная подозреваемая в убийстве своего мужа.
– Сволочь ты, Дима. Мразь и подонок!
– Не мразь, не подонок, – покачал головой Левшин, – но сволочь. Поэтому и предлагаю тебе выбор. Или смерть от передоза, или тюрьма с удовольствиями… Но лично мне нравится вариант, который предложила Саша. Поэтому мы и привезли тебя сюда. И уколов уже достаточно, чтобы менты поверили в твое наркотическое прошлое. Так что с тобой можно кончать уже сейчас. Но я не хочу тебя убивать. – Взгляд у него замаслился. – Я хочу заняться с тобой любовью. Но без всякого насилия. Ты отдашься мне с чувством и желанием… Поверь, это твой единственный шанс!