— И каким-то образом все это создало связь между ними? — спросила Клэри. — Потому что когда мама нанесла удар Себастьяну, у Джейса пошла кровь.
— Да. То, что сделала Лилит, было двойным ритуалом, похожим на нашу церемонию парабатай, но гораздо более могущественную и опасную. Двое теперь связаны неразрывно. Один умрет — второй последует за ним. Ни одно оружие в мире не сможет ранить только одного из них.
— Когда вы говорите, что они связаны неразрывно, — сказал Алек, наклоняясь вперед, — значит ли это… что Джейс ненавидит Себастьяна. Себастьян убил нашего брата.
— Я не понимаю, как Себастьян может любить Джейса. Он ужасно ревновал его всю свою жизнь. Он думал, что Джейс был любимцем Валентина, — заметила Клэри.
— Нельзя ни упомянуть, — заметил Магнус, — что Джейс убил его. Это оттолкнуло бы любого.
— Кажется что Джейс не помнит ничего из того что случилось, — сказала Клэри расстроенно. — Нет, не то чтобы не помнит — скорее не верит.
— Он помнит. Но сила, связавшая их такова, что мысли Джейса проходят мимо тех фактов, словно вода мимо скал по руслу. Это было похоже на заклинание, наложенное Магнусом на твой разум, Кларисса. Когда ты видела части Невидимого мира, твой разум отвергал их, отворачивался от них. Нет никакого смысла рассуждать с Джейсом о Себастьяне. Правда не способна сломать их связь. — Клэри подумала о том, что случилось, когда она напомнила Джейсу, что Себастьян убил Макса, как его лицо временно исказилось, а затем разгладилось, как будто он забыл сказанное ею сразу же. — Утешься тем, что Джонатан Моргенштерн также связан с твоим Джейсом как и он. Он не может навредить или причинить боль Джейсу, и при этом и не хотел бы, — добавил Захария.
Алек поднял руки вверх.
— Так что, они любят друг друга теперь? Они лучшие друзья? — Боль и ревность проскальзывали в его тоне.
— Нет. Они теперь — единое целое. Один видит то, что видит второй, и наоборот. Они знают, что незаменимы друг для друга. Себастьян лидер, первый из двух. В то, во что верит он, и Джейс будет верить. То, что он захочет, Джейс сделает.
— Так что он одержим, — категорически сказал Алек.
— Когда одержим, часто некоторая часть личности остается неповрежденной. Те, которые одержимы, говорят о том, что наблюдают собственные действия со стороны, крича не способные быть услышанными. Но Джейс полностью в своем уме и теле. Он верит, что он нормален. Он верит, что это — то чего он хочет.
— Тогда что он хочет от меня? — потребовала Клэри с дрожью в голосе. — Зачем он приходил ко мне в комнату ночью? — она надеялась, что ее щеки не запылали.
Она пыталась выбросить из головы воспоминания о поцелуе, удовольствие от его тела, прижимающего ее к кровати.
— Он все еще любит тебя, — сказал Брат Захария, его голос был неожиданно мягок. — Ты центральная точка его мироздания. Это не изменилось.
— И именно поэтому мы должны уехать, — напряженно сказала Джослин. — Он вернется за ней. Мы не можем оставаться в полицейском управлении. Я не знаю, где мы сможем быть в безопасности…
— Здесь, — сказал Магнус. — Я могу наложить охрану, которая будет держать подальше Джейса и Себастьяна.
Клэри увидела, как повлажнели глаза Джослин.
— Спасибо, — сказала Джослин.
Магнус взмахнул рукой.
— Это привилегия. Я люблю отражать злых сумеречных охотников, особенно одержимую разновидность.
— Он не одержим, — напомнил ему Брат Захария.
— Семантически, — сказал Магнус. — Вопрос в том, что они вдвоем собираются делать? Что они планируют?
— Клэри сказала, что в библиотеке Себастьян говорил Джейсу, что он вскоре возглавит Институт, — сказал Алек. — Значит, что-то собираются делать.
— Возможно, продолжать дело Валентина, — сказал Магнус. — Долой представителей нижнего мира, убить всех упрямых сумеречных охотников, бла бла бла.
— Возможно. — Клэри не была уверена. — Джейс говорил, что-то о том, что Себастьян служит великой цели.
— Один ангел знает, что это означает, — сказала Джослин. — Я была замужем за фанатиком несколько лет. Я знаю, что означает «великая цель». Это значит: пытать невинных, жестокие убийства, поворачиваться спиной к вашим бывшим друзьям, и все во имя чего-то, во что вы верите больше, чем в себя, но не более, чем жадность и ребячество, и одетое все в причудливый язык.
— Мам, — возразила Клэри, взволнованная, что голос Джослин звучит так горько. Но Джослин смотрела на Брата Захарию.
— Ты сказал, что ни одно оружие в этом мире не сможет ранить только одно из них, — сказала она. — Ни одно оружие, которое… — глаза Магнуса блеснули, словно кошачьи на ярком свету.
— Ты думаешь…
— Железные Сестры, — сказала Джослин. — Они эксперты в оружии и вооружении. Возможно, у них есть ответ.
Клэри знала, что Железные Сестры были родственной сектой Безмолвных Братьев, в отличие от братьев они не зашивали закрытыми свои рты и глаза, но зато жили в полной изоляции в крепости, нахождение которой было неизвестно. Они не были бойцами — они были создателями, руками, создающими оружие: стило, ножи серафимов, помогающие сумеречным охотникам выживать.
Только они могли вырезать некоторые руны, и только они знали секреты литья серебристо-белого вещества называемого адамас используемого в демонических башнях, стило и ведьминых камнях. Не считая нескольких раз, они не появлялись на собраниях Совета или на празднествах в Аликанте.
— Это возможно, — сказал Брат Захария после долгой паузы.
— Если Себастьяна можно будет убить… если будет оружие, способное убить его, оставив в живых Джейса… значит ли это что Джейс освободится от его влияния? — спросила Клэри.
Эта пауза длилась больше. Затем…
— Да, — сказал Брат Захария. — Вероятность того крайне велика.
— Тогда мы должны отправиться к Сестрам. — Усталость повисла на Клэри, словно плащ, наложилась на ее глаза, вызывая раздражающий привкус во рту. Она потерла глаза, стараясь убрать это ощущение. — Немедленно.
— Я не могу, — сказал Магнус. — Только сумеречные охотницы могут войти в Цитадель Адаманта.
— И ты не пойдешь, — сказала Джослин Клэри в своей суровой манере «Нет, ты не пойдешь с Сайманом в клуб после полуночи». Здесь ты в безопасности, под охраной.
— Изабель, — сказал Алек. — Изабель может отравиться.
— Ты хоть знаешь, где она находится? — спросила Клэри.
— Мне кажется, она дома, — ответил Алек, приподняв одно плечо. — Я могу позвонить ей…
— Я позабочусь об этом, — сказал Магнус, плавно достав из кармана мобильный телефон и набирая сообщение с умением, достигнутым явно долгой практикой. — Уже поздно и нет необходимости ее будить. Всем нужно отдохнуть. Если я и отправлю кого-либо из вас к Железным Сестрам, то только завтра.
— Я поеду с Изабель, — сказала Джослин. — Никто меня особо искать не будет, да и лучше, если она поедет не в одиночку. Даже если технически я не сумеречный охотник, я им была. Требуется, чтобы хоть одна из нас была в хорошей форме.
— Это несправедливо, — сказала Клэри. Мать даже не посмотрела на нее.
— Клэри… — Клэри встала.
— В последние две недели я практически была в заточении, — сказала она с дрожью в голосе. — Конклав не позволил мне искать Джейса. А сейчас, когда он пришел ко мне, ко мне, ты даже не позволяешь мне пойти с вами к Железным Сестрам…
— Это небезопасно. Джейс, скорее всего, выслеживает тебя…
Клэри пропустила это мимо ушей.
— Каждый раз, когда ты стараешься уберечь меня, ты ломаешь мне жизнь!
— Отнюдь, когда ты вместе с Джейсом, ты намного больше ломаешь свою жизнь! — огрызнулась мать в ответ. — Любой риск, который ты принимаешь, любая опасность, с которой ты сталкиваешься, — лишь он является их причиной! Он держал нож у твоего горла, Кларисса…
— Это не был он, — ответила Клэри мягким, смертоносным тоном, которого она от себя даже не ожидала. — Ты думаешь, я хоть на секунду останусь с парнем, угрожающим мне ножом, даже если я любила его? Возможно, ты слишком долго жила в мире примитивных, мама, но здесь магия. Тот, кто причинил мне боль, не был Джейсом. Это был демон, принявший его обличие. И тот, кого мы сейчас ищем не Джейс. Но если он умрет…
— Нет никакого шанса вернуть Джейса, — сказал Алек.
— Да, возможно, уже нет шанса, — произнесла Джослин. — Господи, Клэри, обрати внимание на доказательства. Ты думала, что вы с Джейсом брат и сестра! Ты пожертвовала всем, чтобы спасти его, и Великий Демон использовал его, чтобы подобраться к тебе! Когда ты поймешь, что вам не предназначено быть вместе?
Клэри отдернулась от мамы как от удара. Брат Захария продолжал стоять как статуя, словно здесь никто не кричал. Магнус и Алек наблюдали; у Джослин покраснели щеки, а глаза блестели от гнева. Не доверяя своим словам и голосу, Клэри развернулась на каблуках, бросилась через коридор к своей спальне, и захлопнула за собой дверь.
— Ну хорошо, я здесь, — сказал Саймон. Холодный ветер дул через плоское пространство сада на крыше, и он засунул руки в карманы джинсов. Он не ощущал холод, но чувствовал, что должен был. Он повысил голос. — Я показался. Ты где?
Сад на крыше Гринвич Отеля — сейчас закрытый и поэтому пустой — был разбит как английский сад, с аккуратными карликовыми деревьями, элегантно разбросанной плетеной и стеклянной мебелью и зонтиками, колебавшимися на ветру. Решетки, обвитые розами, обнажились на холоде, обвивали подобно паутине каменные стены вокруг крыши, над которой Саймон увидел мерцающую панораму делового центра Нью-Йорка.
— Я здесь, — сказал голос, и тонкая тень показалась из плетеного кресла, вставая. — Я начал интересоваться, придешь ли ты, Светоч.
— Рафаэль, — сказал Саймон покорным голосом. Он шел вперед, пересекая доски из твердой древесины, напоминающие рану между цветочными каймами и искусственными водоемами, похожих на ленты светящегося кварца.
— Я задавался вопросом. — Подойдя ближе, он смог увидеть Рафаэля четче. У Саймона было великолепное ночное зрение, и только мастерство Рафаэля смешиваться с тенью сохраняло его скрытым. Вампир был одет в черный костюм, с отвернутыми манжетами, чтобы показать сияние запонок в форме цепей. Его лицо все также напоминало лик ангелочка, но взгляд, обращенный к Саймону, был холоден. — Когда глава манхэттенского клана вампиров зовет тебя, Льюис, ты приходишь.