— Моя мама вышла замуж за нежить, — язвительно произнесла Клэри.
Они остановились перед квадратным каменным зданием с жалюзи синего цвета почти в конце аллеи.
— Когда-то он был Нефилимом, — ответил Себастьян. — И взгляни на нашего отца. Твоя мать предала и бросила его, а он всё равно провёл остаток жизни в ожидании вновь отыскать её и убедить вернуться к нему. Шкаф, полный одежды… — Он покачал головой.
— Но Валентин твердил Джейсу, что любовь — это слабость, — сказала Клэри. — Которая уничтожит тебя.
— А ты думаешь, это неправда? Когда ты не можешь забыть женщину и тратишь полжизни на ее поиски, а она тебя на дух не переносит? И при этом ты знаешь, что твоя возлюбленная вонзила нож тебе в спину, да еще и повернула его, — на мгновение он наклонился к ней так близко, что его дыхание всколыхнуло ее волосы. — Возможно, ты похожа на свою мать больше, чем на нашего отца. Но какая разница? Ты безжалостна до самых костей и в твоём сердце лёд, Кларисса. Не говори мне иначе.
Прежде чем она смогла ответить, он отвернулся и взобрался на верхнюю ступеньку дома с синими ставнями. Лента электрического звонка пролегала на стене рядом с дверью с каждым написанным от руки именем на пластиковой карточке рядом с ним. Он нажал на кнопку рядом с именем «Магдалена» и подождал. Внезапно сквозь динамик раздался скрежещущий голос:
— Qui est là?
— C’est le fils et la fille de Valentine, — ответил он.
— Nous avions rendez-vous?
Возникла пауза, затем раздался звонок. Себастьян рывком открыл дверь и вежливо придержал ее, позволяя Клэри пройти вперед. Ступеньки были деревянными, такими же потертыми и гладкими, как палуба корабля. Они в молчании преодолели лестницу до верхнего этажа, где на лестничной площадке дверь была слегка приоткрыта.
Себастьян вошел первым, а Клэри следом. Она обнаружила, что находится в большой, светлой, просторной комнате. Стены, как и занавески, были белыми. Сквозь окно она могла увидеть улицу, обустроенную ресторанами и бутиками. Мимо проносились машины, но, казалось, их звук не проникал внутрь квартиры. Полом служило отполированное дерево, мебель была из светлого дерева или обитые кушетки с цветными сбитыми подушками.
Часть квартиры была обустроена наподобие студии. Свет от фонаря лился на длинный деревянный стол. Здесь располагались мольберты, накрытые материей, которая скрывала то, что было изображено на них. Испачканный краской халат висел на стене.
Около стола стояла женщина.
Клэри могла бы подумать, что она — ровесница Джослин, если бы не несколько факторов, которые скрывали ее возраст. Она была одета в бесформенный черный халат, который спрятал ее тело, и были видны лишь белые руки, лицо и горло. На каждой ее щеке была черная руна, нанесенные толстыми линями, сбегающими из внешнего угла ее глаз к губам. Клэри раньше не видела подобных рун, но она ощущала их значение — власть, умение, мастерство. У нее были густые длинные каштановые волосы, ниспадающие волнами до талии, а ее глаза, когда она подняла взгляд, были своеобразного ровного оранжевого цвета, напоминающего умирающее пламя.
Женщина сцепила свои руки поверх свободной рубашки. Нервным, мелодичным голосом она произнесла:
— Tu dois être, Джонатан Моргенштерн. Et elle, c’est ta sœur? Je pensais que…
— Я — Джонатан Моргенштерн, — произнес Себастьян. — И, да, это моя сестра. Кларисса. Пожалуйста, говорите с ней по-английски. Она не понимает французский.
Женщина прочистила горло.
— Мой английский несколько подзабыт. Прошли годы с тех пор, как я говорила на нем.
— Мне он кажется достаточно хорошим. Кларисса, это Сестра Магдалена. Одна из Железных Сестер.
Клэри была поражена.
— Но я думала, что Железные Сестры никогда не покидают своей обители…
— Не покидают, — перебил Себастьян. — Если только они не опозорены участием в Восстании, которое было разоблачено. Кто, по-твоему, вооружал Круг? — он невесело улыбнулся Магдалене. — Железные Сестры — Творцы, не воины. Но Магдалена бежала из Крепости, прежде чем ее участие в Восстании могло бы быть обнаружено.
— Я не видела нефилимов пятнадцать лет, пока твой брат не связался со мной, — сказала Магдалена. Было трудно сказать, на кого она смотрела, пока говорила; ее невыразительные глаза, казалось, блуждали, но она точно не была слепой. — Это правда? У тебя есть… материал?
Себастьян залез в мешочек, прикрепленный к его оружейному поясу, и достал из него кусок чего-то, очень напоминающего кварц. Он положил это на длинный стол, и случайный луч солнца, прошедший сквозь звездное небо, словно шел из глубины материала.
Клэри затаила дыхание. Это был адамас, из лавки старьевщика из Праги. Магдалена шипяще вздохнула.
— Чистый адамас, — сказал Себастьян. — Нетронутый руной.
Железная Сестра обошла вокруг стола и положила руку на адамас. Ее руки, в шрамах и покрытые несколькими рунами, дрожали.
— Adamas pur, — прошептала она. — Прошли годы с тех пор, как я в последний раз держала в руках святую материю.
— Ты обработаешь его и зачаруешь, — произнес Себастьян. — Когда ты сделаешь, я заплачу тебе больше. То есть, если ты веришь, что можешь создать то, что я просил.
Магдалена взяла себя в руки
— Разве я не Железная Сестра? Разве я не приняла постриг? Разве не я обрабатывала Небесный Материал? Я могу создать то, что обещала, сын Валентина. Никогда не сомневайся в этом
— Я рад это слышать. — Было веселье в голосе Себастьяна — Я вернусь сегодня ночью. Ты знаешь, как найти меня, если я тебе понадоблюсь.
Магдалена кивнула головой. Все ее внимание вернулось к пергаминовой субстанции, адамасу. Она погладила его пальцами
— Да. Вы можете идти.
Себастьян кивнул и сделал шаг назад.
Клэри колебалась. Она хотела схватить женщину, расспросить ее о том, чего же требовал Себастьян, спросить о том, почему она преступила Закон Конклава, чтобы работать под началом Валентина.
Магдалена, как будто почувствовав ее колебания, подняла голову и тонко улыбнулась.
— Вы, двое, — сказала она, и на мгновение Клэри подумала, что она собиралась сказать, что не понимает, почему они были вместе, что она слышала, как они ненавидят друг друга, что дочь Джослин была Сумеречным Охотником, тогда как сын Валентина — преступником. Но она только покачала головой. — Mon Dieu, — воскликнула она, — как же вы похожи на своих родителей!
Глава 16. Братья и Сестры
Когда Клэри и Себастьян вернулись домой, гостиная была пуста, но в раковине были тарелки, которых не было там ранее.
— Мне казалось, что ты сказал о том, что Джейс спит, — сказала она Себастьяну, с долей осуждения в голосе.
Себастьян пожал плечами.
— Когда я говорил это, он спал. — В его голосе сквозила насмешка, но не было реальной угрозы. Они возвращались от Магдалены практически молча, но не в плохом смысле молчания. Клэри позволила мыслям унестись далеко, и лишь вернувшись назад к реальности, поняла, что она шла рядом с Себастьяном. — Я практически уверен, что знаю, где он.
— В своей комнате? — Клэри начала подниматься по лестнице.
— Нет. — Он прошел вперед ее. — Пойдем. Я покажу тебе.
Он быстро поднялся по лестнице в хозяйскую спальню, Клэри шла по пятам. Она увидела в замешательстве, что он отодвинул боковую часть шкафа. Она скользнула в сторону, открывая лестницу за ней. Себастьян усмехнулся через плечо Клэри, когда она подошла и встала позади него.
— Ты шутишь, — сказала она. — Потайная лестница?
— Только не говори мне, что это самая удивительная вещь, которую ты сегодня видела.
Он перешагивал сразу через две ступеньки, и, хотя Клэри устала, она всё же последовала за ним.
Винтовая лестница привела в просторную комнату с отполированным деревянным полом и высокими стенами. Со стен свисали всевозможные виды оружия, и из-за этого комната была схожа с тренировочным залом Института — кинжалы и шакрамы, булавы и мечи с клинками, арбалеты и кастеты, метательные звезды, топоры и мечи самураев. На полу были аккуратно нанесены тренировочные круги.
В центре одного из них находился Джейс, спиной ко входу. Он был без рубашки и босиком, в черных тренировочных брюках, в каждой руке по ножу. Изображение промелькнуло у нее в голове: обнаженная спина Себастьяна, исполосованная безошибочными ударами кнута. Спина Джейса была гладкой, бледно-золотистая кожа поверх мускулов, украшенная только характерными шрамами сумеречных охотников… и царапинами от ее ногтей, сделанных прошлой ночью.
Она почувствовала, что краснеет, но все еще задавалась вопросом: почему Валентин бил кнутом одного мальчика, но не другого?
— Джейс, — сказала она.
Он обернулся. Он был чистым. Серебряная жидкость исчезла, и его золотистые волосы были почти бронзово-темными, влажно облепившими голову. Его кожа блестела от пота. Выражение лица было настороженным.
— Где вы были?
Себастьян подошел к стене и начал изучать оружие, проводя голой рукой вдоль лезвий.
— Я подумал, что, возможно, Клэри хочет посмотреть Париж.
— Вы могли бы оставить мне записку, — сказал Джейс. — Наша ситуация отнюдь небезопасная, Джонатан. Я бы не беспокоился о Клэри…
— Я следила за ним, — произнесла Клэри.
Джейс обернулся и взглянул на нее, и она успела заметить в его глазах промелькнувший образ маленького мальчика из Идриса, который кричал на нее за то, что она испортила его тщательно продуманные планы относительно ее безопасности. Но этот Джейс был другим. Его руки не дрожали, когда он смотрел на нее, и пульс на горле оставался неизменным.
— Ты что?
— Я следила за Себастьяном, — сказала она. — Я не спала, и я хотела узнать, куда он направляется.
Она засунула руки в карманы джинсов и вызывающе посмотрела на него. Он оглядел ее, от беспорядка волос, наведенного ветром, до ее сапог, и она ощутила, как кровь поднимается к лицу. Пот поблескивал на его ключицах, и мышцах на его животе. Его тренировочные штаны удерживались на талии, обнажая V-образные кости бедра. Она вспомнила те ощущения, что испытывала, когда он обнимал ее, когда он крепко прижимался к ней, что она чувствовала каждый выступ его костей и мускулов своим телом… Она ощутила столь острый приступ смущения, что у нее закружилась голова.