— Мой сосед по комнате… Ник… Помнишь его? — произнес он с неверием в ореховых глазах. — Ты с ним никогда не встречалась, но…
— Я видела его фото, — ответила она. — Что-то случилось?
— Он мертв.
— Как?
— Ему вырвали горло и обескровили. Они думают, что он выследил ту, за кем должен был следить, и она убила его.
— Морин? — Майя была шокирована. — Но она всего лишь маленькая девочка.
— Теперь она — вампир. — Он неровно дышал. — Майя…
Она уставилась на него. Его взгляд остекленел, а волосы растрепались. Внезапно в ней начала расти паника. Поцелуи и ласки, и даже секс — это одно. Успокаивать кого-то, когда он сражен потерей — это другое. Это обязательство. Забота. Это означает, что ты хочешь облегчить их боль, и в то же время ты благодаришь Бога за то, что это случилось не с ними, а с кем-то еще.
— Джордан, — ласково произнесла она, и обняла его, встав на цыпочки. — Мне жаль.
Сердце Джордана тяжело билось по сравнению с ее.
— Нику было всего семнадцать.
— Он был Претором, как и ты, — ласково ответила она. — Он знал, что это опасно. Тебе всего восемнадцать. — Он крепко обнял ее, но ничего не ответил. — Джордан, — сказала она. — Я люблю тебя. Я люблю тебя и я сожалею.
Она ощутила, как он застыл. Это был первый раз, когда она повторила те слова, которые говорила ему за несколько недель до того, как она была укушена. Казалось, он перестал дышать.
Наконец он выдохнул.
— Майя, — прохрипел он.
Но, как назло, до того, как он ей что-то смог ответить, — у него зазвонил телефон.
— Ничего, — сказала она. — Не будем брать трубку.
Он отпустил ее, его лицо смягчилось, ошеломленное горем и изумлением.
— Нет, — ответил он. — Нет, это может быть что-то важное. Принеси его.
Она вздохнула и направилась к стойке. Телефон перестал звонить, когда она взяла его, но на экране мигал значок сообщения. Она ощутила, как ее желудок сжался.
— Что такое? — спросил Джордан, как будто почувствовав ее внезапное напряжение. А может, так оно и было.
— 911. Экстренный вызов. — Она повернулась к нему, сжимая телефон. — Сигнал к бою. Он относится к каждому члену стаи. От Люка… до Магнуса. Мы должны немедленно выезжать.
Клэри сидела на полу в ванной комнате Джейса, прижимаясь спиной к боку ванной и вытянув ноги перед собой. Она смыла кровь с лица и тела, а также промыла волосы в раковине. На ней было церемониальное платье ее матери, собравшееся в складки на ее бедрах, а выложенный плиткой пол ощущался холодом на коже ее босых ног и икр. Она посмотрела на свои руки.
Они должны выглядеть по-другому, подумала она. Но они выглядели по-прежнему: тонкие пальцы, квадратные ногти (если ты художник, то тебе не стоит иметь длинные ногти) и веснушки, усыпавшие заднюю часть ее суставов. Ее лицо тоже было без изменений. Все в ней было таким же, но не она сама. Эти последние несколько дней изменили ее настолько, что она до сих пор не могла осознать всю перемену.
Она встала и глянула на себя в зеркале. Она выглядела бледной на фоне огня ее волос и платья. На плечах и горле были синяки.
— Любуешься собой? — Она не слышала, как Себастьян открыл дверь, но это был он, с неизменной невыносимой ухмылкой на устах, опирающийся о косяк двери. Он был одет в одежду, которую она до этого никогда не видела — обычная грубая ткань, но цвета свежей крови. Он также обзавелся аксессуаром — изогнутым арбалетом. Он спокойно держал его одной рукой, хотя он наверняка много весил. — Ты выглядишь мило, сестричка. Подходящая компания для меня.
Она придержала свои слова вместе со вкусом крови, которую до сих пор ощущала во рту, и шагнула к нему. Он схватил её за руку, когда она попыталась протиснуться мимо него в дверной проем. Его рука скользнула по её обнаженному плечу.
— Хорошо, — сказал он. — Здесь у тебя нет Метки. Ненавижу, когда женщины уродуют свою кожу шрамами. Наноси Руны на руки и ноги.
— Я бы предпочла, чтобы ты меня не трогал.
Он фыркнул и перебросил арбалет. Он был заряжен стрелой и готов к выстрелу.
— Пошли, — сказал он. — Я буду рядом с тобой.
Она прикладывала очень много усилий, чтобы не вздрагивать от его прикосновений.
Она повернулась и пошла к двери, ощущая между лопатками жжение лезвия, куда, как она вообразила, направлена стрела арбалета. Так они спустились по стеклянной лестнице и прошли сквозь кухню и гостиную. Он хмыкнул, глядя на начерченную Клэри руну на стене, дописал ее, и из-под его руки возникла дверь. Дверь распахнулась сама в темное пространство. Арбалет сильно ткнул Клэри в спину.
— Шевелись.
Глубоко вздохнув, она шагнула во мрак.
Алек хлопнул рукой по кнопке лифта и прислонился спиной к стене.
— Сколько времени у нас есть?
Изабель проверила светящийся экран ее телефона.
— Около сорока минут.
Лифт покатился вверх. Изабель тайком взглянула на брата. Он выглядел уставшим — с темными кругами под глазами. Несмотря на его рост и силу, Алек, с его голубыми глазами и мягкими черными волосами почти до воротника, выглядел более хрупким, чем был.
— Я в порядке, — сказал он, отвечая на ее безмолвный вопрос. — Это ты попадаешь у нас в неприятности, когда покидаешь дом. Мне уже есть 18. Я могу делать, что захочу.
— Я писала маме каждую ночь и говорила что я с тобой и Магнусом, — сказала Изабель, когда лифт остановился. — Так что, не надо говорить, что она не знает, где я была. И, кстати, говоря о Магнусе…
Алек протянул руку мимо нее и начал открывать внешнюю дверь лифта.
— Что?
— Вы в порядке, оба? Я имею в виду, у вас все хорошо?
Алек послал ей недоверчивый взгляд, когда выходил в холл.
— Все катится к чертям, а тебя интересуют мои отношения с Магнусом?
— Меня всегда удивлял этот термин, — задумчиво произнесла Изабель, когда спешила за своим братом по коридору. У Алека были длинные-предлинные ноги, и, хотя она быстро двигалась, она не могла его догнать так, как хотела. — Почему именно такая формулировка? Чем она хороша и что это такое?
Алек, который достаточно долго пробыл парабатаи Джейса, научился игнорировать подобные выпады, произнес:
— Полагаю, что у нас все хорошо.
— О-оу, — ответила Изабель. — Тебе кажется, что хорошо? Я знаю, что ты имеешь в виду под этими словами. Что произошло? Ты дрался?
Алек постукивал пальцами по стене, пока они шли вдоль нее — это был верный признак того, что ему дискомфортно.
— Перестань лезть в мою личную жизнь, Из. А что насчет тебя? Почему вы с Сайманом не выглядите парой? Очевидно, что он тебе нравится.
Изабель резко вскрикнула.
— Нет, не очевидно.
— Вообще-то это так, — ответил Алек удивленным тоном, словно его поразила сама мысль об этом. — Пялишься на него мечтательным взглядом. Тот шок, что ты испытала на озере, когда появился Ангел…
— Я думал, что Саймон мертв!
— Больше, чем обычно? — неприязненно сказал Алек. Увидев выражение лица сестры, он лишь пожал плечами: — Послушай, если Саймон тебе нравится, то я не против. Я просто не понимаю, почему вы не встречаетесь.
— Потому что ему не нравлюсь я.
— Конечно, нравишься. Парни всегда были без ума от тебя.
— Извини, конечно, но, думаю, твое мнение субъективно.
— Изабель, — произнес Алек, и теперь в его голосе появилась дружелюбие, и изменился тон, который всегда ассоциировался у нее с братом — любовь, смешанная с раздражением. — Ты же знаешь, что ты потрясающая. Парни увивались за тобой с тех пор, как… короче, всегда! Чем же от них отличается Саймон?
Пожав плечами, она ответила:
— Не знаю. Но он другой. Я полагаю, что мяч у его команды. Он знает, что я чувствую. Но я не вижу, чтобы он пытался что-то предпринять по этому поводу.
— Честно говоря, мне кажется, что ему сейчас не до этого.
— Я знаю, но он всегда был таким. Клэри…
— Ты думаешь, он все еще влюблен в Клэри?
Изабель начала жевать губу.
— Я…точно не знаю. Я думаю, что она — последняя связь с его человеческой жизнью. Он не хочет ее отпускать. А пока она в его сердце… не знаю, есть ли там для меня место.
Они почти дошли до библиотеки. Алек мельком глянул на Изабель сквозь ресницы.
— А если они всего лишь друзья…
— Алек.
Она подняла руку, призывая его к тишине.
Из библиотеки доносились голоса; первый, резкий, явно принадлежал их матери:
— Что значит, она пропала?
Ей ответила женщина, голос был мягким и немного извиняющимся:
— Никто не видел ее уже два дня. Она живет одна, поэтому никто не знает точно… Но нам кажется, поскольку ты знаешь ее брата…
Без предупреждения Алек распахнул дверь. Изабель скользнула мимо него, дабы увидеть мать, сидящую за массивным столом из красного дерева в центре комнаты.
Перед ней стояли две знакомые фигуры: Алина Пенхаллоу, одетая в форму, а рядом с ней была Хелен Блэкторн, чьи кудри были в беспорядке. Обе обернулись на звук открывающейся двери и выглядели удивленными.
Хелен была бледной под ее веснушками; она также была в обмундировании, которое еще больше обесцвечивало ее кожу.
— Изабель, — произнесла Мариза, поднимаясь на ноги. — Александр. Что случилось?
Алина взяла Хелен за руку. Серебряные кольца блестели на руке у каждой. Кольцо Пенхаллоу с изображенными на нем горами, блестело на пальце Хелен, в то время как кольцо Блэкторнов с узором переплетающихся шипов украшало руку Алины. Изабель вскинула брови; обмен семейными кольцами означал, что у них все серьезно.
— Если мы мешаем, мы можем уйти… — начала Алина.
— Нет, останьтесь, — ответила Изабель, шагая вперед. — Возможно, вы нам потребуетесь.
Мариза откинулась в своем кресле.
— Ну, — сказала она. — Мои дети снизошли до визита ко мне. Где вы оба были?
— Я же говорила тебе, — ответила Изабель. — Мы были у Магнуса.
— Почему? — спросила Мариза. — Про тебя я не спрашиваю, Александр. Я обращаюсь к дочери.