— Вот уж не описала бы самомнение Джейса как нежное.
— Нет, Джейс, скорее, зенитная танковая артиллерия мужского самолюбия, — признался Саймон.
Он лежал, положив правую руку себе на живот, золотое кольцо фейри блестело на пальце. С тех пор, как другое кольцо было уничтожено, оно потеряло всякую силу, но Саймон все равно продолжал его носить.
Клэри порывисто наклонилась к нему и поцеловала в лоб.
— Ты самый лучший друг, о котором только можно мечтать, ты ведь знаешь это? — спросила она.
— Знаю, но мне все равно приятно это слышать. — Клэри рассмеялась и встала с кровати. — Ну, мы с таким же успехом можем пойти на метро вместе. Разве что ты хочешь потусоваться в этой арендованной квартирке, вместо твоих подземных холостяцких апартаментов.
— Ну да, точно. С моим влюбленным соседом и сестрой. — Он соскользнул с кровати и пошел за Клэри в гостиную. — Ты не собираешься просто пройти через портал? — она пожала плечами.
— Не знаю. Это, как-то… расточительно. — Он пересекла коридор, быстро постучала и застряла головой в двери хозяйской спальни. — Люк?
— Заходи.
Она последовала его приглашению, Саймон шел позади.
Люк сидел на кровати. Вся его грудь была перевязана, а повязка виднелась как белая линия под его фланелевой рубашкой. Рядом с ним валялась целая кипа журналов.
Саймон взял полистать один.
— «Сверкайте, как Ледяная Принцесса. Зимняя Невеста», — прочитал он в голос. — Друг, ну я даже не знаю. Я не очень уверен, чтоб тебе подойдет корона из снежинок.
Люк осмотрел кровать и тяжело вздохнул.
— Джослин показалось, что нам стоило бы обсудить свадебные приготовления. Возвращение к обыденной жизни, и все такое.
Под его глазами виднелись синие круги.
Именно Джослин была той, кто рассказала ему о Аматис, пока он все еще сидел в полицейском участке. Хоть Клэри встретила его с распростертыми объятиями по возвращению домой, Люк ни разу не упоминал о своей сестре, и она тоже.
— Если бы я был на вашем месте, то я бы сбежал в Вегас и устроил бы пиратскую тематическую свадьбу за пятьдесят долларов, с Элвисом в роли священника.
— Я могла бы быть подружкой невесты, — предложила Клэри. Она в ожидании уставилась на Саймона. — А ты мог бы быть…
— О, нет, — быстро сказал он. — Я же хипстер. Я слишком крут для тематических свадеб.
— Ты играл в «Подземелья и драконы». Ты задрот, — нежно исправила она его.
— Задрот — это улет, — продекларировал Саймон. — Дамочки любят ботаников.
Люк прочистил горло.
— Я предполагаю, что вы пришли сюда что-то сказать мне?
— Я собираюсь пойти в Институт, чтобы увидеть Джейса. — сказала Клэри. — Тебе что-нибудь нужно?
Он покачал головой.
— Твоя мама как раз пошла в магазин, закупаться. — Он наклонился к ней и потрепал по голове, а затем поморщился. Он выздоравливал, но медленно. — Веселись.
Клэри подумала о том, что ее ждет в Институте — злая Мариза, утомленная Изабель, равнодушный Алек, и Джейс, который не хотел ее видеть — и вздохнула.
— Не сомневайся, буду.
Туннель в метро пахнул так, будто в город наконец-то пришла зима — холодный метал, сырая, мокрая земля, и слабый намек на сигаретный дым.
Алек, гуляющий по рельсам, заметил, что его дыхание превращается в белое облачко, и решил засунуть руки в карманы своей голубой куртки, чтобы сохранить их в тепле.
В одной руке он держал ведьмин огонь, который освещал туннель — зеленые и кремовые значки, выцветшие со временем, и выступающие провода, болтающиеся, как паутина на стенах. Прошло немало времени, с тех пор как этот туннель видел движущийся поезд.
Алек встал до того, как Магнус снова проснулся. Магнус спал допоздна, он восстанавливался после битвы под Буренном. Он использовал много энергии, что бы исцелить себя, но ему все еще не было полностью хорошо. Маги бессмертны, но не неуязвимы.
— На несколько сантиметров выше и это было бы концом для меня, — Магнус сказал с сожалением, рассматривая ножевое ранение. — Это бы остановило мое сердце.
Там было несколько мгновений — минут, когда даже Алек действительно думал, что Магнус был мертв. И это после столь долгого беспокойства, что он постареет и умрет раньше Магнуса. Какая горькая ирония была в этом. Как раз то, что он заслужил, за то, что серьезно рассматривал предложение Камиллы, даже на секунду.
Он увидел свет впереди — станцию Сити Холл, освещенную фонарями и люстрами. Он собирался погасить свой ведьмин огонь, когда услышал знакомый голос за спиной.
— Алек, — сказал он. — Александр Гидеон Лайтвуд.
Алек почувствовал, как его сердце упало. Он медленно обернулся.
— Магнус? — Магнус двинулся вперед, в круг света, который отбрасывал ведьмин огонь Алека. Он выглядел необычайно мрачным, под его глазами были тени. Его колючие волосы были помяты. На нем был лишь пиджак поверх футболки, так что Алек не удивился бы, если ему было холодно. — Магнус, — сказал Алек снова. — Я думал, ты спишь.
— Очевидно, — ответил Магнус.
Алек сглотнул. Он никогда не видел, как Магнус сердится, нет, правда. Не то, что сейчас. Кошачьи глаза Магнуса были равнодушными, по ним было невозможно что-то прочесть.
— Ты следил за мной? — спросил Алек.
— Можно и так сказать. Помогло то, что я знал, куда ты направляешься. — Натянутым жестом Магнус достал сложенный лист бумаги из кармана. В тусклом свете все, что было видно Алеку, это то, что он был покрыт аккуратным размашистым почерком. — Знаешь, когда она сказала мне, что ты был здесь, рассказала мне о сделке, которую заключила с тобой, я не поверил ей. Я не хотел верить ей. Но ты здесь.
— Камилла сказала тебе… — Магнус поднял руку, что бы остановить его.
— Просто перестань, — сказал он устало. — Конечно же, она мне сказала. Я предупреждал тебя, что она мастер манипуляций и скрытых подтекстов, но ты не послушал меня. Кого, ты думаешь, она лучше будет иметь на своей стороне — тебя или меня? Тебе восемнадцать лет, Александр. Ты не особо мощный союзник.
— Я уже сказал ей, — промолвил Алек. — Я бы не стал убивать Рафаэля. Я пришел сюда и сказал ей, что сделка отменяется. Что я не стану делать этого.
— Ты проделал весь этот путь сюда, к этой заброшенной станции метро, что бы доставить это сообщение? — Магнус приподнял бровь. — Ты не подумал, что ты мог доставить точно такое же сообщение, тем, возможно, если бы ты держался подальше?
— Это было…
— И даже если ты приходил сюда… без надобности… что бы сказать ей, что сделка расторгнута, — продолжил Магнус смертельно спокойным голосом, — зачем ты снова пришел сюда? Социальный вызов? Простой визит? Объясни мне, Александр, есть ли что-то, что я упустил.
Алек сглотнул. Ведь есть же способ объяснить.
То, что он приходил сюда, навещал Камиллу, потому что она была единственным человеком, с кем он мог бы поговорить о Магнусе. Единственным человеком, кто знал Магнуса, так как он, не только как высшего колдуна Бруклина, а как того, кто может любить и быть любимым, как того, у кого были свои человеческие слабости и особенности, и странное переменчивое настроение, с которым Алек не знал, как справится без советов.
— Магнус, — Алек сделал шаг к своему парню, и впервые на его памяти, Магнус отошел от него. Его поза была жесткой и недружелюбной. Он смотрел на Алека так, как он мог бы смотреть на чужака, на чужака, который ему не особо-то и нравится. — Мне очень жаль, — сказал Алек. Его голос больше походил на скрип, незнакомый собственным ушам. — Я никогда не хотел…
— Я думал об этом, знаешь, — сказал Магнус. — Это то, почему я хотел Белую книгу. Бессмертие может быть в тягость. Ты думаешь о тех днях, растянувшихся пред тобой, когда ты был везде, видел все. Единственное, чего я не испытывал это состарится с кем-то, с кем-то, кого я люблю. Я думал, возможно, это будешь ты. Но это не дает тебе права делать продолжительность моей жизни твоим выбором, а не моим.
— Я знаю. — Сердцебиение Алека ускорилось. — Я знаю, и я не собираюсь этого делать…
— Меня не будет весь день, — сказал Магнус. — Приди и забери свои вещи из квартиры. Оставь свой ключ на обеденном столе. — Его глаза сосредоточились на лице Алека. — Все кончено. Я не хочу видеть тебя снова, Алек. Или любого из твоих друзей. Я устал быть их домашним колдуном.
Руки Алека начали трястись достаточно сильно, для того, что бы он уронил свой ведьмин огонь. Огонек мигнул, и он упал на колени, проехав по земле среди мусора и грязи.
Наконец что-то засветилось перед его глазами, и он поднялся, чтобы увидеть Магнуса, стоящего перед ним, с ведьминым огнем в руке. Он светился и мигал странным цветом.
— Он не должен так светится, — сказал автоматически Алек. — Для того, кто не является сумеречным охотником. — Магнус протянул его. Сердце ведьминого огня сияло темно-красным, как угли костра. — Это все из-за твоего отца? — спросил Алек. Магнус не ответил, только вложил камень в ладони Алека. Как только их руки соприкоснулись, лицо Магнуса изменилось.
— Ты замерз.
— Я?
— Александр…
Магнус притянул его ближе, ведьмин огонь мерцал между ними, его цвет менялся. Алек никогда не видел до этого, что бы ведьмин камень так делал. Он положил голову на плечо Магнуса и дал ему обнять себя. Сердце Магнуса не билось, как человеческое. Более медленно, но стабильно. Временами Алек думал, что это наиболее стабильная вещь в его жизни.
— Поцелуй меня, — сказал Алек, поднимая голову вверх; глаза Магнуса были печальны, омрачены, и не читаемы.
Магнус протянул руку в сторону лица Алека и мягко, почти рассеянно, провел большим пальцем по его скуле. Когда он наклонился, чтобы поцеловать его, он почувствовал запах сандалового дерева. Алек вцепился в рукав куртки Магнуса, и ведьмин огонь, находившийся между их телами, вспыхнул розовым, голубым и зеленым цветом, когда их губы соприкоснулись. Это был медленный и печальный поцелуй. Когда Магнус отстранился, Алек обнаружил, что каким-то образом он держал ведьмин огонь один, руки Магнуса не было. Свет был мягким белым.