— Спасибо на добром слове, — усмехнулся Вано. — И все же мы попробуем. И начнем с того, чтобы вновь побеседовать со сливками вашего общества. Может быть, что все-таки кто-то из них видел, как его сосед, так и не дойдя до дома, завернул обратно. Хотя я сомневаюсь, что они нам все выложат.
— Я тоже в этом сомневаюсь, — проворчал Гога. — Поскольку уверен, что никто из них не замешан в этом грязном деле. Я давно знаю этих людей, они у меня на ладони. К тому же не забывайте, что я тоже был в тот вечер со всеми. И могу вам определено отметить, что каждый отправился в сторону своего дома.
— Но это не значит, что вы каждого провожали домой за руку.
— Ладно, — Гога махнул рукой, не желая продолжать этот бессмысленный спор. — Так и быть. Устрою вам вечером свидание со всеми. Может, кто что и вспомнит.
И он резко повернулся к нам спиной, намереваясь сбежать.
— А как же Угрюмый? — ласково промурлыкал я.
— Надеюсь, вы не думаете, что я его отпущу на ночь глядя?
— В таком случае, вы сильно рискуете, Гога, — продолжать мяукать я. — А вдруг несчастный сегодня ночью скончается в тюрьме. Кто за это будет в ответе?
— Черт с вами!
И Гога бросился от нас прочь. Похоже, мы ему изрядно поднадоели. Впрочем, он нам не менее. Только на улице мы спокойно вздохнули. И Вано заметил.
— Все складывается довольно удачно. Они все сегодня соберутся и ничто, и никто не помешает потихоньку вытащить лабораторию профессора по частям, чтобы тот смог продолжать опыты. Хотя, я думаю, в целом эта встреча будет бесполезной.
Я молча согласился с другом. Жемчужане обожали поговорить. Но когда разговоры касались дела, они набирали в рот воды. Возможно, все они чего-то боялись. Или кого-то… Но тогда спрашивается: кого?
До назначенной встречи оставалось еще предостаточно времени. Поэтому мы успели предупредить Белку о том, чтобы она пришла вечером в гостиницу со своим отцом. Услышав о том, что Угрюмый скоро будет дома, Белка бросилась мне на шею. И расцеловала, правда совсем по по-детски и очень неумело. Похоже, она больше не намеревалась скрывать свои чувства, что меня далеко не радовало. Поскольку женитьба пока не входила в мои планы. А факт появления у Белки сразу двух отцов, безмерно пекущихся о ее будущем, грозил тем, что они могли бы силой потащить меня под венец. Дабы не портить репутацию дочери, которая сама себе ее испортила добровольно и уже давным-давно. Но все же мне безумно нравилась эта девушка. И я как всегда стал таять от ее жарких прикосновений. И чтобы окончательно не превратиться в лужицу, поспешил удалиться. Нам с Вано еще предстояло обдумать детали предстоящего вечера.
Все собрались вовремя. Сливки Жемчужного старательно делали вид, будто безмерно рады, что мы остались в их городе. Но поскольку мы не превратились еще в полных идиотов, то сообразили, что им настолько же это нравиться. Насколько и нам наш отпуск. К тому же я подозревал, что слух о том, что существует третий, истинный убийца, который к тому же наверняка находится среди них, уже вошел в массы. И каждый из жемчужан старался пожать нам руку. Путаясь в комплиментах о нашей честности и порядочности.
Последним прилетел Сенечка Горелов. Он сразу отвел меня в сторону. Его глаза возбужденно блестели.
— Никита! Здорово, что вы остались! — взахлеб затараторил он. Похоже он был единственный, кто искренне этому радовался. — Конечно, я где-то сожалею, что убийца — не профессор. Честно тебе скажу, было бы здорово, если им оказался все-таки он. Это была бы настоящая сенсация! Я уже даже придумал роман на эту тему. Человек, спасающий человечество от гибели. Сам же потихоньку мочит каждого из тех, кого собирается спасти. Здорово, правда? Правда, я еще не придумал, с какой целью он это делает.
— Тебе это уже и не понадобится, — ответил я.
— Увы, — вздохнул Сенечка. — Я уже слышал, что это не он. Более того, я слышал, что это кто-то из нас. Здорово! Расследование продолжается. Правда, честно тебе скажу, мало кому это нравится. Ты же сам знаешь, что здесь все предпочитают, чтобы пороки города были сокрыты. Иначе Жемчужному уже никогда не подняться. И он навсегда потеряет репутацию города высокой морали. Хотя, если честно, я этому даже рад. Наконец-то можно будет спокойно напиться, не оглядываясь на дверь.
— Ну, в этом есть и отрицательные стороны, — улыбнулся я. — Например, мэр уже сможет не сдерживать свои чувства. И только самому Богу известно, сколько их у него накопилось. В лучшем случае, он поставит крест на твоей карьере. В худшем — просто прибьет.
Сенечка расхохотался во весь голос и хлопнул себя по коленке.
— Черт побери, Никита! Ты подкинул прекрасную идею для моего романа. Люди, так долго скрывающие свои пороки, наконец не выдерживают. У них в душе накопилось столько всякой гадости, что они напропалую начинают друг другу устраивать всякие мелкие пакости, которые заканчиваются крупными — убийствами и отравлениями. В итоге этот город превращается в настоящее змеиное логово, рассадник преступности и разврата. Мораль: ложь всегда порождает грязную правду. Каково?
Я отрицательно покачал головой.
— В таком случае, уж лучше ложь.
В том, что ложь далеко не лучшее, я вскоре убедился. До ужина мы с Вано успели поговорить с каждым наедине. Как мы и предполагали, никто ничего стоящего не сказал. Ответы были односложными и практически одинаковыми. И сводились к одному. Жемчужане единодушно утверждали, что каждый из них ушел в тот вечер домой, и никто ничего подозрительного не заметил. Впрочем, возможно, они и не лгали. Я очень сомневаюсь, чтобы преступник на глазах у всех демонстративно развернулся на З6О градусов и бросился назад в гостиницу, не забыв при этом громогласно сообщить, что он бежит убивать адвоката. И все же напряжение витало в воздухе. И рассеялось только когда все уселись за стол и принялись за еду. Тогда пошел более менее непринужденный разговор, в основном о прекрасных кулинарных способностях Ли-Ли, которая прекрасно готовит чесночный соус и малиновое желе. В этом я был полностью солидарен с жемчужанами.
Волна напряжения вновь накатила, когда в гостиную вошли Белка и Угрюмый. Пожалуй, никто их не ждал. Все оторопело уставились на сомнительную парочку. И все же горожане вынуждены были проглотить и это. Поскольку каждый в некотором роде чувствовал свою вину перед Угрюмым. А некоторые даже сказали пару ласковых слов Белке и ее папаше, поздравив с освобождением.
И Угрюмый, и Белка, видно, не держали зла на своих земляков и вели себя очень дружелюбно. Белка даже вспомнила, что когда-то закончила самый престижный колледж. И в ее лексиконе появились новые слова, типа: «пожалуйста» и «извините». Чем она окончательно добила жемчужан. А уже когда зашла речь о профессоре, все окончательно признали Белку с Угрюмым и негласно включили их в свой коллектив. Поскольку Белка и Угрюмый полностью поддержали мнение земляков, что профессор — темная личность и его побег является ничем иным, как признанием прямой или косвенной вины. А при заявлении Белки о том, что она станет помогать правосудию в поисках преступника, кто-то даже умудрился ее ласково назвать «милая девочка». А дочь мэра, Полина, даже предложила ей сыграть в четыре руки дуэт Лизы и Полины из оперы Чайковского «Пиковая дама». Галка же, племянница доктора Ступакова невинно предложила Белке сходить с ней в киношку. Я мысленно представил, что это может быть за киношка, вспомнив, как она заворожено смотрела более чем неприличный фильм в компании мэра. Но в любом случае, молодежь Жемчужного наконец-то соизволила принять Белку в свою компанию. И я этим был вполне доволен.
В общем вечер получился довольно бессмысленным. Хотя нельзя и отрицать некоторых положительных моментов, которых мы достигли. Во-первых, после такой артподготовки уже вряд ли бы кто стал подозревать, что Заманский мог прятаться в доме Угрюмого. А во-вторых, мы с Вано поочередно и незаметно для всех вытащили все необходимые приборы профессора, упаковав их в большую коробку. Бумаги и папки мы сложили в Белкину сумку.
И все же на этом вечер не закончился. Во всяком случае для нас. Перед тем как разбрестись, чета Кис-Кис предложила всем выпить на дорожку традиционный мятный чай. В который раз подчеркнув, что он не только укрепляет организм, но и успокаивает. Похоже, в успокоении нуждались все. И все с воодушевлением согласились.
На стол был поставлен керамический чайник, расписанный замысловатыми узорами. И Ли-Ли своей пухленькой ручкой принялась разливать душистый ароматный чай. Жемчужане, разбившись на группки и беседуя каждый о своем, грубо говоря — как на базаре, принялись за чаепитие. Я же, едва поднеся чашку к губам, невзначай поморщился. Мята на меня не действовала никак: ни взбадривала, ни успокаивала. Я с детства не переносил ее запах. И меня всегда слегка от него мутило. Поэтому, чтобы не обидеть добродушную хозяйку, я незаметно отставил чашку. И вновь принялся тихо обсуждать с Вано план дальнейших действий. Вано, похоже, чаёк зашел на славу. Так как он опрокинул и мою чашку с душистой мятой. После этого, мы, пожелав всем спокойной ночи, поднялись к себе в комнату.
— Знаешь, — я устало бухнулся на диван и забросил руки за голову, продолжая начатый еще за столом разговор. — Слишком уж они мечтают, чтобы виновным оказался Заманский. Впрочем, это еще можно понять. Он — приезжий. И им выгоднее всего, чтобы преступление совершил именно чужак. Поскольку в этом случае не падает тень на репутацию их города. К тому же многие только спят и видят, чтобы преступление оказалось громким, сенсационным. А таковым его может сделать опять же профессор — светило науки, гений, попросту говоря. Ну, допустим в книгу Гиннесса это преступление не попадет. Но, событием года вполне может стать… Они ужасно бояться, что преступником может быть не Заманский. В таком случае, подозрение падает на каждого из них, а они не могут этого допустить. Даже в мыслях. Они боятся рушить свой иллюзорный мир, в котором и Жемчужный, и его жители — свято