Мирнин сделал это намеренно, чтобы немного вернуть ее к нему. Возможно, это выглядело романтично, если бы Ада не сделала все от нее зависящее, чтобы уничтожить их.
Амелия расслабилась достаточно, чтобы улыбнуться ей, что было практически впервые.
Она выглядела гораздо моложе, когда она улыбалась, и даже красивее.
— Ты хорошо поработала, — сказала она. — Я знаю, что я многое спрашивала с тебя, и я знаю, что ты не сможете простить меня за предложенный вам столь трудный выбор, но я рассуждала в интересах города, и было давление, которые ты даже не можете себе представить, что заставило нас принять эти радикальные меры. Я была полностью уверена, что у тебя получится.
Клер чувствовала себя неловко и немного покраснела. Она все еще обижалась, что принудили к этому — она действительно ненавидела случайный способ, которым Амелия угрожала ее друзьям и семье. И она не ненавидела, на данный момент сильно заботясь о ее приятном впечатлении, поэтому она сказала:
— Не делайте этого снова. Никогда не угрожайте людям, которых я люблю.
Другие вампиры — даже Мирнин — выглядели смущенными, шокированными, или откровенно разозленными (Оливер). Но только не Амелия. Ее брови поднялись.
— Люди, которых ты любишь, постоянно находятся в опасности, как и все люди повсюду.
Даже я. Ты должна смириться с этим, Клер. Я — единственная вещь, которая угрожает их безопасности. Как они время от времени угрожают моей. Это путь всей жизни.
Клер сжала кулаки, но она не была такой, как Шейн. Она не могла наброситься. Она просто должна была дышать сквозь волны гнева, отчего в ее глазах появились красные вспышки, пока она не успокоилась.
Амелия, должно быть, знала, что ее не собираются благодарить; она кивнула остальным, повернулась и вышла. Она не была одна, поняла Клер. Два ее обычных телохранителя были с нею, стоя чуть подальше в тени, и они последовали за ней вверх по ступенькам и вышли из лаборатории. Так остались Мирнин, Оливер, и другой вампир, который сейчас сдержанно поклонился в ее сторону.
— Фридрих фон Гессе, — сказал вампир, с тем, что должно было быть немецким акцентом. — Так приятно лично с вами познакомиться. Это впечатляющая работа. Скажите, как вы пришли к пониманию большей части алхимического искусства?
— Я и не поняла, — сказала Клер решительно. — Многое из этого вообще не имеет никакого смысла.
Оливер рассмеялся — действительно рассмеялся.
— Мне нравится эта новая Клер, — сказал он. — Ты должен заставлять ее работать так усердно все время, Мирнин. Она интересна, когда она решительна.
Клер, одержимая духом Евы, выстрелила в него пальцем. Что заставило его снова рассмеяться покачать головой, и уйти вверх по лестнице.
Ушел.
Оставив ее с фон Гессе и Мирнином. Фон Гессе имел немного общего с Оливером в том, что он тоже выглядел, как стареющий хиппи, но это было, в основном, из-за того, что его волосы были до плеч, светлыми и кудрявыми. Он выглядел старше, чем большинство вампиров, с морщинистым лицом и усталыми, голубыми глазами, но у него была приятная, на первый взгляд, улыбка.
— Я прошу прощения, — сказал он. — Я не хотел вас обидеть.
Клер вздохнула.
— Вы не обидели. — По какой-то причине, ей было тяжело сердиться на фон Гессе.
Оливер, без проблем, но этот вампир, казалось, немного… нервничает? Возможно, слабый.
— Меня зовут Клер.
— Да, да, конечно, это вы. Вы сделали удивительную вещь, Клер. Поистине удивительную.
— Он встал из-за стола, с восхищением глядя на пылающую машину. — Я никогда не думал, что это будет возможным без интерфейса на органи…
— Пожалуйста, не начинайте снова с мозгов, — сказала Клер. — Я устала. Я иду домой, хорошо?
Мирнин, который говорил не много, вдруг протянул и обхватил ее руками. Она застыла, потрясенная, и на одну паническую секунду задумалась, решит ли он внезапно укусить ее за шею… но это было просто объятие. Его тело было холодным по сравнению с ее, и слишком близко, но затем он отпустил и отступил назад.
— Ты сделала всё очень хорошо. Я очень горжусь тобой, — сказал он.
Был легкий оттенок на его бледных щеках.
— Теперь иди домой. И в душ. От тебя несет как от мертвой.
Что, исходя от вампира, было весьма красочно.
— Могу я воспользоваться порталом? — Спросила Клер. Мирнин сдвинул скрывающий шкаф и отпер дверь в стене, распахнул ее, и поклонился так низко, что почти царапали пол.
Также он откапал ее сотовый телефон из кармана мешковатых шорт и протянул ей. Клер подошла и сосредоточилась, пока не сфокусировалась на гостиной Стеклянного Дома. Казалось, что еще никто не проснулся. За окнами было еще темно. Прежде чем она шагнул вперед, она посмотрела на Мирнина и сказала:
— Спасибо за заботу обо мне.
Он слабо улыбнулся, но с огорченным видом.
— Это не я, — сказал он. — Я подверг тебя риску, и все потому, что я делаю то, что говорит Амелия. И я сожалею об этом. Но она была права. Это должно было быть сделано. И это должно быть сделано быстро. Я не смог бы сделать это в одиночку, Клер.
— Прощайте, — сказал фон Гессе, махнув рукой. Клер неловко помахала в ответ, и шагнула через портал.
Дом.
Она глубоко вздохнула и оглянулась, чтобы посмотреть на то, что казались сплошной стеной. Может быть, она все это выдумала, за исключением того, что ее все еще трясло, и чувствовала себя странно пустой.
В доме пахло так хорошо. Чили — это было нормально — и кто-то, должно быть, недооценил прачечную внизу в подвале, потому что она могла чувствовать запах смягчителя ткани.
Слишком много, как обычно. Это была торговая марка Шейна. Она хотела подняться к нему, но лестница, казалось, это было слишком. Слишком много. Она не могла встать и тем более подняться.
Она пошла на компромисс, подойдя к дивану, убрав игровые контроллеры, и, рухнув на продавленное сиденье. На одном конце лежало одеяло в неопрятном беспорядке, и она завернулась в него и сразу почувствовал себя лучше. Безопаснее.
Она пошевелила вокруг под одеялом, нашла сотовый телефон, застрявший в кармане, и набрала номер Шейна.
— …ло? — Он откашлялся и попытался снова. Голос его был хриплым и низким. — Алло? — Должно быть, он посмотрел на экран, потому что внезапно он показался бодрым… и встревоженным. — Клер? Где ты?
— Внизу, на диване, — сказала она и зевнула. — Не могу подняться. Слишком устала.
— Оставайся там. — Он повесил трубку, и она услышала стук шагов над головой. Примерно в ту же минуту, Шейн почти бегом спускался по ступенькам. Он был в джинсах, но это было все — без рубашки, и это заставило ее потеплеть внутри, видя его таким. Он остановился рядом с диваном, глядя на нее, потом нагнулся, чтобы их глаза стали на одном уровне.
— Эй, — сказал он. — Ты в порядке?
— Конечно. Просто устала. — Как доказательство, она опять зевнула. — Как долго я отсутствовала?
— Вечность, — сказал Шейн, и было что-то не так с его голосом, он звучал странно и прерывисто. — Не делай так больше, хорошо? До смерти напугала меня. Всех нас. — Он убрал волосы с ее лица, и она потянулась, чтобы сделать тоже и с его волосами. Его волосы действительно становились эмо длины, в основном, из-за лени, и он никогда не хотел пойти состричь их.
— Ты не сделал ничего сумасшедшего, верно? — Трудно было держать глаза открытыми, но прикоснуться к нему было так хорошо. Так удивительно хорошо.
— Майклу пришлось пару раз меня запереть, чтобы убедить меня не воплощать этапы по спасению. — Шейн пожал плечами. — Для вампира он бьет, как девочка.
— Он старался не причинить тебе боль, дурачок.
— Да, я знаю. Стремглав убегаю.
Она знала это, и открыла одеяло. Он сел рядом с ней, повернулся на бок и поцеловал ее прежде, чем она успела возразить о необходимости принять душ и воспользоваться зубной пастой, и всем прочим. Он завернул ее в своих руках, так близко, что она почувствовала, как его дыхание шевелит ее волосы.
— Теперь ты в безопасности, — сказал он. — Ты в безопасности. Она за секунду провалилась в глубокий, теплый, без сновидений сон, чувствуя себя хорошо в первый раз за, казалось, годы.
Глава 7
Ева разбудила их, когда она в десять часов утра загремела внизу. Шейн застонал, перевернулся и упал с дивана, с глухим шумом, запутавшись в одеяло. Ева остановилась на ступеньках и перегнулась через перила.
— Ух ты, Грейс, это было впечатляюще. Ты действительно застрял на посадке… Клер? — Она моргнула, потом практически пролетел вниз последние ступеньки. — Клер! Ты вернулась! С тобой все в порядке! — Она шагнула через Шейн, который все еще пытаясь освободиться от одеяла и потянул Клер вверх, чтобы обнять ее, как тряпичную куклу. — Мы были так напуганы, мы не знали, как до тебя добраться… все искали… — Она остановилась и отвела Клер на расстоянии вытянутой руки. — Фу.
— Да, — сказала Клер. — Мне нужен душ.
— Я не думаю, что душ спасет от этого. Может быть, пожарные рукава, и те щетки, которые они используют для слонов. — Ева отступила назад и предложила Шейну руку, когда он, наконец, освободился.
— Кстати, о слонах, ты шумишь так, будто стадо кого-то спускается вниз по лестнице, — сказал он. — Что, черт возьми, у тебя за туфли? Копыта?
— И тебе доброе утро, ворчун. Красиво расположился у изголовья раненого. — Он швырнул в нее одеяло. — Никакого кофе для тебя. — Ева повернулась к Клер, и обнял ее еще раз. — Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— Я в порядке, — сказала Клер, и снова зевнула. — Буду еще лучше, когда стану чистой.
— Да, полностью это подтверждаю. Я приготовлю вам завтрак!
Шейн схватил Клер за руку. Она улыбнулась ему, как ни странно, застенчиво, потому что сияние в его глазах означало, что он был готов к чему-то, и думал о чем-то. Но, наконец, он покачал головой и сказал:
— Иди, прежде чем я сделаю что-то, что, наверное, не следовало бы.
Это звучало интригующе. Она не была настолько уставшей. Но фу, принять душ звучало намного лучше. Поэтому она быстро поцеловала его и побежала по лестнице к ванной.