.
Лара глядит на меня чуть ли не возмущенно.
– Год? И ты не упокоила ни одного призрака?
– Откуда мне было знать, что я должна это делать, – так же резко отвечаю я. В моем распоряжении не было учебника или библиотеки (хотя, честно говоря, среди маминых и папиных книг могло бы найтись что-то, но мне в голову не пришло в них рыться). – Честно говоря, я и сейчас еще не уверена, что должна.
Лара трет переносицу.
– Вот смотри, – начинает она, – тебя тянет за Вуаль, так?
Я киваю.
– Хотя это тебя пугает…
Еще как, думаю я.
– И ты хотела бы забыть об этом, но не можешь…
Да.
– Ты чувствуешь, что обязана отдернуть завесу, переступить черту и оказаться по ту сторону…
– Да, – признаю я чуть слышным шепотом.
Лара торжествующе кивает.
– То, что ты ощущаешь, Кэссиди, зовется предназначением.
Будь рядом Джейкоб, он отпустил бы шуточку насчет доблестных героев и монстров, которых ожидает расправа. Но Джейкоба нет, а единственные монстры, о которых говорит Лара – это призраки. Такие, как он.
Лара продолжает.
– Вуаль притягивает нас потому, что нуждается в нас. Потому, что мы можем то, чего не могут другие люди. Мы можем освободить духов, оказавшись в ловушке. И переправить их дальше.
– Это обязательно? – спрашиваю я внезапно севшим голосом.
Лара сжимает губы.
– Ты чувствуешь, как тебя туда тянет, это ощущение не проходит. Оно только будет становиться сильнее… пока ты не выполнишь свою часть сделки.
– Но я не заключала никаких сделок! – выкрикиваю я. В тот день я не собиралась падать с моста. Я не собиралась падать в реку. А тем более тонуть… Я хотела только одного – выплыть на поверхность. Хотела только воздуха, света… шанса на спасение.
По лицу Лары пробегает легкая тень: жалость.
– Заключала, – мягко произносит она. – Наверное, ты не произносила каких-то особых слов… Но ты сидишь здесь, живая, а должна была быть мертвой. Ты получила шанс и должна за него заплатить. Ты и я – мы можем пересекать Вуаль, должны это делать, потому что на той стороне у нас есть дело. И тебе давно пора им заняться.
Глава семнадцатая
Предназначение.
Звучит дико, но я понимаю – Лара права.
Я чувствую это всем своим существом. Ответ на вопросы, которые мучили меня весь этот год, которые все громче звучали с того самого дня.
Почему меня тянет за Вуаль?
Как получается, что я могу проходить за нее?
Что я должна делать на той стороне?
Лара тянется к маятнику-зеркальцу, висящему у нее на шее.
– Как оно работает? – спрашиваю я, вспомнив, как она качала им перед тем призраком, произнося странное заклинание.
– Привидения не могут смотреть в зеркало, – объясняет Лара. – Они застревают.
Я вспоминаю Джейкоба в Лейнс-Энде – окаменевшего в спальне перед отражением, жуткой копией самого себя. И вспоминаю те несколько слов, которые он сумел произнести.
Я… немного… потерялся.
Начинаю вспоминать – приходилось ли мне хоть раз видеть Джейкоба перед зеркалом? Дома в моей комнате зеркал нет, а в ванную он никогда не заходит – ему и незачем. Оказавшись в прихожей, он никогда не задерживался около зеркала. Но я не придавала этому значения.
– В каком смысле застревают? – спрашиваю я.
– Зеркала не обманывают, – отвечает Лара. – Они показывают тебя таким, как есть. Призрак, посмотрев в зеркало, поневоле видит правду.
– И в чем она, эта правда?
Лара смотрит на меня. Глаза у нее, словно камни. Тяжелые.
– Правда, – медленно говорит она, – в том, что они мертвые. Покойники. – Она откидывается на спинку скамейки. – В каком-то смысле мы с тобой тоже вроде зеркал. Мы показываем им. Мы говорим. А когда они осознают правду, тебе остается протянуть руку и дернуть за нить. И вот еще что, – добавляет она, – нужно всегда носить при себе что-то отражающее. Для защиты.
– Защиты? – я удивлена. – От чего?
– Не все призраки настроены дружелюбно, – прямо говорит она. – Каждый раз, попадая за Вуаль, ты стоишь одной ногой в нашем мире, а другой – в их. И тебе может казаться, что ты гостья, наблюдательница, но если призрак достаточно силен, он может причинить тебе вред. И сделает это, ведь у нас есть кое-что, к чему они стремятся.
– Что же это?
Лара легонько ударяет себя в грудь.
– Жизнь.
Я вспоминаю тусклую темную веревку, которую она выдернула из груди призрака. И странный свет в моей груди, когда я оказываюсь за Вуалью. То же свечение видела я и у Лары.
Она бросает быстрый взгляд мне за спину.
– Вы только посмотрите, – сухо говорит она. – Твой дружок тут как тут.
Я оглядываюсь – и впрямь, из-за дерева выглядывает мрачный Джейкоб. Какое облегчение! Я так рада, что готова его обнять, но, увидев, что я его заметила, он тут же скрывается. Из-за ствола виден лишь носок кроссовки и клок растрепанных светлых волос.
Лара вдруг вспоминает о картонном стаканчике, который держит в руке.
– Чай совсем остыл, – она встает, хватает со скамейки свой маятник. – Я на минутку, сейчас вернусь.
Я гляжу, как она идет по аллее. У палатки толпится народ; стоя в очереди, Лара проверяет мобильник.
Краем глаза я замечаю движение. Это Джейкоб. На этот раз он садится рядом. Несколько минут мы оба молчим. Я, вроде бы, должна извиниться, но, с другой стороны, и ему бы не мешало. Все же я открываю рот, чтобы сказать «извини», но он меня опережает.
– Я не должен был исчезать.
– Правило дружбы номер шестнадцать, – отвечаю я. – Не ходи туда, куда я не могу за тобой последовать.
– Мне казалось, шестнадцатое правило – не рассказывать, чем кончилось кино.
– Ни разу, – уверенно говорю я. – Про кино – двадцать четвертое.
Он фыркает. Это здорово, снова видеть его смеющимся – но все равно мы оба настороже, словно боимся коснуться больного места.
Джейкоб набирает в грудь воздуха.
– Я не рассказывал тебе, – начинает он медленно, – потому что боялся, что если ты узнаешь, почему призраки застревают в Вуали, если узнаешь, что ты можешь их оттуда отослать, то ты отошлешь меня…
– Но ты же не сидишь на привязи в Вуали.
– Раньше сидел, – Джейкоб опускает голову.
– Ну, теперь-то нет. Теперь ты здесь, со мной. Ты хочешь уйти?
Он резко поднимает голову.
– Нет. Конечно, нет!
– Тогда почему я должна тебя куда-то отсылать? Ты мой лучший друг. И мне кажется, что мы с тобой связаны не просто так. Этому должна быть какая-то причина.
Джейкоб оживляется.
– Ты так думаешь?
Я убежденно киваю.
– Ты не обычное привидение. Наверное, ты должен мне помогать. Я уверена, что мы с тобой – команда.
Он немного успокаивается.
– Как Череп и Кость?
– Точно, – подтверждаю я. – Как Череп и Кость.
Он улыбается до ушей.
– И кто же из нас собака в этом сценарии?
Возвращается Лара с новым стаканом чая.
– Ну вот, – говорит она. – На чем мы?…
Джейкоб наклоняется ко мне и заявляет:
– Мне она все равно не нравится.
Лара устремляет на него взгляд.
– Ты мне тоже не нравишься, призрак.
Джейкоб чуть не падает со скамейки.
– Она меня слышит?
– Да, я слышу тебя, – говорит Лара, – и вижу, а не должна бы, потому что тебя тут быть не должно.
Я громко откашливаюсь, собираясь сменить тему разговора, и вдруг чувствую это.
Тук-тук-тук призрака, где-то рядом.
Лара тоже слышит, я сразу понимаю это по тому, как она мгновенно собирается, замирает, склонив голову набок, словно прислушиваясь.
– Что скажешь? – обращается она ко мне, вставая. – Готова узнать, на что ты способна?
Глава восемнадцатая
Лара не ищет Вуаль, не хватает воздух. Просто поднимает руку, резко взмахивает одним решительным движением – и Вуаль расступается перед ней.
Перед нами.
Я делаю шаг вперед, чувствуя уже привычный холод, и вот мы уже там. Все еще в парке, у подножия замка – более блеклой его версии. Мир вокруг стал серым и призрачным.
Я была почти уверена, что Джейкоб не пойдет за нами, но он здесь, рядом со мной. Прерывисто вздохнув, он скрещивает на груди руки. «Череп и Кость», – слышу я его шепот и не могу понять, со мной он говорит или с самим собой.
Лара стряхивает с рукавов невидимые пылинки, в груди у нее горит уже знакомый теплый огонек.
Неподалеку мужчина в теплой зимней одежде зовет кого-то по имени. Его высокий голос еле слышен, будто ветер уносит его в сторону.
Начинается снегопад, не везде, а только вокруг него. Когда, повернувшись, он шаркающей походкой уходит к выходу из парка, Вуаль следует за ним, как прилив, неся с собой зиму.
– Как… – начинаю я.
– Промежуток – не одно место, – объясняет Лара. – Для каждого призрака он свой. Вроде… временнóо́й капсулы. Иногда призраки частично совпадают, существуют вроде бы вместе, но рано или поздно каждый дух оказывается в своем промежутке, движется по собственной петле.
По пятам за мужчиной мы выходим из парка и движемся по дороге. Он бредет по сугробам, пока не подходит к двери дома. Толкнув дверь плечом, он входит. Лара прибавляет шаг, и мы успеваем вскочить в дверь раньше, чем ее захлопнут.
Мы с Ларой и Джейкобом оказываемся в доме. Джейкоб встает передо мной, как щит. Но мужчина не поворачивается к нам. Он стоит у камина и длинной кочергой ворошит догорающие поленья. Высокий, с буйной седой шевелюрой и глубоко сидящими глазами, он мог бы внушать страх. Но он не страшный. Я чувствую только его безграничную печаль, которая буквально струится, как пар.
– Вы его не видели? – спрашивает мужчина севшим, хриплым голосом.
Я делаю шаг вперед.
– Кого? – спрашиваю я тихо.
Лара уже поднимает свой маятник, но я удерживаю ее руку и мотаю головой.
– Подожди, – шепчу я.
– Почему? – шепчет она в ответ. – Нам не обязательно слушать его рассказы.