— Да, широкий круг читателей получается, — согласился Лунин.
— Насчет читателей не знаю, а вот покупателей — точно. Любой так называемый современный бестселлер — это всего лишь бизнес-проект, в котором смысла не больше, чем в «Засольских ведомостях». Итак, с возрастом разобрались, идем дальше. Чем он занимается? Точнее, кто он?
— Кто? — непонимающе переспросил Илья.
— Изначально он лузер.
— Неудачник, — кивнул Лунин.
Короленко поморщился.
— По смыслу похоже, но не то. Как таковых неудач у него в жизни не было. Родился, учился в школе, кстати, неплохо, поступил в институт, кстати, на бюджет, после института трудоустроился. Он не неудачник. Он лузер.
— Почему? — совсем запутался Лунин.
— Потому, — усмехнулся Иван Андреевич, — семья у него хоть и интеллигентная, но деньгами и чинами не избалованная, школа была самая обыкновенная, вуз, хоть и назывался университетом, но все же знают, что настоящий университет в Москве один, а этот был как раз не настоящий, работать устроился он хоть и в крупную корпорацию, но должность слабенькая, а перспективы еще слабее. Одним словом, лузер.
— Так у нас таких лузеров миллионы, — запротестовал Лунин, — это у него еще все весьма неплохо.
— Верно, — обрадовался Иван Андреевич, — хорошо, что вы меня так сразу понимаете.
— Стараюсь, — кивнул Илья, вообще ничего не понимая.
— Таких у нас миллионы, — и он для этих миллионов как раз и будет по системе «свой-чужой» распознаваться как «свой». Кстати, зовут нашего героя Макс, ну или Эдик, Эдди.
— Почему так? — Илья наконец преодолел скромность и наполнил рюмки абсентом.
— А потому, — совершенно серьезно объяснил Короленко, тут же опустошив свою рюмку, — что каждый писатель, а заодно и издатель современного бестселлера, ну или того, из чего он надеется этот бестселлер вылепить, надеется на его перевод в Европе. Там гуляют хорошие деньги. А для этого у героя должно быть имя хорошо понятно европейцам. Легко произносимое. Итак, работает наш, пусть все же Максим, менеджером в некоей крупной корпорации. Не в столице, но в очень большом и красивом городе, над которым зловеще нависает небоскреб этой самой корпорации. Парень толковый, работает хорошо, но, естественно, начальник отдела присваивает все результаты работы и премиальный фонд себе, а нашему парню остается только сверхурочная работа по выходным. Раньше, лет десять назад, мы могли бы что-нибудь вставить эдакое про скрытую гомосексуальность начальника нашего героя, или даже про плохо скрытую. Но сейчас нельзя. Здесь не поймут, так как посчитают пропагандой, а там не поймут, так как у них отрицательный персонаж геем быть не может. Не толерантно! Так что сейчас он просто будет чей-то бездарный отпрыск. Некоего условного большого человека.
— Сильно большого? — насторожился Лунин.
— Ну, так, — пожал плечами Короленко, — не выше замминистра. То есть мы добавляем нашей книге некоторую остроту, можно даже сказать — оппозиционность, но при этом не замахиваемся на коренные устои и духовные скрепы.
— Ну тогда нормально.
— Поскольку впрямую тему гомосексуальности затрагивать мы не можем, то делаем это иносказательно, показывая, как наш начальник отдела в наглую пользуется результатами труда главного героя, имея за это всевозможные блага, а по сути — самого героя, хотя, конечно, самого героя иметь никак нельзя, ибо тогда это уже не герой вовсе, но иносказательно можно. Так что наш изувер-начальник изо дня в день заставляет бедного парня делать XYZ-анализ постоянно обновляющихся статистических данных. Вы же знаете, что такое XYZ-анализ?
— Смутно помню, — признался Лунин, — но что-то такое проходили. Вот только, какая связь между гомосексуальностью и этим вашим анализом?
— Ну как же, — удивился Короленко и быстро нацарапал карандашом три буквы на листе бумаги. — На что похоже?
— XYZ, — Лунин задумчиво поднес бумажку ближе к лицу и вдруг отпрянул, — ой, правда, похоже.
— Вот именно, — удовлетворенно вздохнул Иван Андреевич, — а если сделать морфемный разбор?
— Это как? — напрягся Лунин.
— Ну вот скажите, какой корень в слове «анализ».
— Неужели… — изумился Илья, — тогда, конечно, понятно, я бы сам никогда не допер.
— А вот студенты допрут, — усмехнулся Короленко, — хотя, если честно, корень так и будет — анализ.
— А зачем нам все это? — совсем запутался Лунин. — Если у нас гомосексуализм как бы вывели.
— Как бы да, — передразнил его Короленко, — но, если делать вид, что птиц нет, это не значит, что они не будут гадить вам на голову. Так и тут. Против природы, знаете ли, указом не повоюешь. А раз эта категория населения никуда не делась, то, вставив в наше произведение несколько иносказательных образов, мы получим дополнительно несколько тысяч читателей.
— Покупателей, — поправил его Лунин.
— Нет, — покачал головой Короленко, — именно читателей. Не знаю почему, но в той среде как-то культурный уровень в целом выше. Читают, музыку слушают, в музеи ходят. Необъяснимое явление, но факт. А несколько тысяч читателей нам вовсе не помешают, если мы хотим сделать бестселлер. Ведь прежде, чем прочитать книгу, они ее купят. Ладно, что-то мы в эту тему сильно глубоко погружаться стали, нам же это не нужно? — Он задумчиво посмотрел на Лунина.
— Нам нет, — быстро ответил Илья, чуть не поперхнувшись ароматным дымом.
— Хорошо, — кивнул Иван Андреевич, — теперь женщина. Обязательно нужна женщина. Любовь нашего героя еще с третьего курса, работает в этом же отделе. Молода, красива, умна. Юля, по-моему, было бы самое подходящее имя, как вам?
— Ну да, по смыслу подходит. — Лунин почувствовал, как его щеки смущенно порозовели.
— В силу всех этих трех причин спит с начальником отдела. Таким образом, на социальную драму лузера мы накладываем драму человеческих отношений. Для чего мы это делаем?
— Чтоб привлечь женщин? — неуверенно отозвался окончательно покрасневший Илья.
— Ну конечно же, — ободряюще улыбнулся Короленко, то есть теперь к мужской половине вагона метро, заинтересованно читающего наш бестселлер, присоединилась и женская. Но поскольку среди них не так много молодых, красивых и умных, потому что соединяющие в себе сразу три этих качества девушки редко ездят в метро, а в основном в лимузинах начальников отделов и даже начальников этих начальников, поэтому мы введем еще один женский персонаж. Маленькую серую мышку, которая, если присмотреться повнимательнее, на самом деле молода, умна и красива, но почему-то так тщательно маскируется, что этого не замечает ни главный герой, ни начальник отдела, ни миллионы лузеров-читательниц, считающих эту героиню такой же, как они. Для этой героини я бы взял какое-нибудь красивое, нежное имя, например, Полина.
— Неплохо, — согласился немного успокоившийся Лунин.
— По-моему, замечательно, — прищелкнул пальцами Короленко. — И на западе должно понравиться. Итак, сюжет развивается. Корпорация готовится разместить грандиозный заказ на не знаю что, но что-то очень важное. К примеру, покрыть здание своего небоскреба стразами от Сваровски, чтобы оно было лучше видно жителям города и пролетающим мимо птицам.
— А птицы тут каким боком?
— Ну как же? — удивился Короленко. — Вы знаете, что птицы постоянно гибнут от того, что на полной скорости врезаются в здания небоскребов? Это глобальная мировая проблема. И, покрывая здание стразами, мы эту проблему решаем. Это серьезный экологический проект.
— Ну да, логично, — согласился Илья и сделал еще одну затяжку.
— К тому же этими стразами мы закладываем основу для написания возможного продолжения. — Довольно улыбаясь, Короленко разглядывал какую-то далекую точку высоко в небе, возможно, это была пролетавшая мимо птица, сам Лунин так и не сумел ничего заметить, сколько ни вглядывался. — Через некоторое время станет ясно, что в солнечные дни отраженный свет от всех этих Сваровски настолько силен, что летящие мимо птицы попросту слепнут и все равно погибают. И тогда руководство корпорации, руководствуясь исключительно заботой о своих пернатых братьях, а также необходимостью освоить нераспределенную прибыль, принимает волевое решение — покрыть все грани каждого покрывающего башню кристалла тонировочной пленкой.
Лунин, пораженный величием гениального замысла, икнул и потянулся к стакану с соком.
— Да уж, — довольно протянул Иван Андреевич, — Фадей сегодня неплохо постарался, давно у меня так фантазия не бурлила. Так на чем мы остановились? На контракте, точно. Отдел нашего героя получает задание подготовить аналитический материал по двум основным претендентам на выполнение данного миллиардного контракта. Ну а начальник отдела получает от одного из этих претендентов обещание круглой суммы, к примеру, миллиона долларов, в случае получения этого контракта.
— Предложение, от которого нельзя отказаться, — пробормотал Лунин и вдруг, неожиданно для себя самого, почувствовал, что вновь краснеет. — Я имел в виду, для этого начальника, я бы сам никогда…
— Я понял, — кивнул Иван Андреевич, — понял, не нервничайте. Вы бы непременно отказались. И это похвально. Миллион долларов не такие большие деньги, чтобы за них рисковать карьерой в такой мощной корпорации. Пусть будет пять. Пять миллионов долларов. Достойная сумма! Но поскольку наш начальник отдела жлоб, он обещает герою всего сто тысяч долларов за неверно сделанный отчет. И что, по-вашему, происходит потом?
— Герой его посылает? — с сомнением спросил Лунин.
— Вы торопитесь, — рассмеялся Короленко, — мы же с вами не какой-то там детектив пишем. Серьезную прозу. Мы должны показать нравственные переживания героя, его сомнения. Он сидит за столом в своем закутке и размышляет весь остаток рабочего дня. Думает о том, кто он, каково его позиционирование в этом сложном мире. Вы же знаете, как важно позиционирование?
— Не очень.
— Жаль, — покачал головой Короленко, — и я объясню почему. Возьмем, к примеру, Гугл и Яндекс. По-вашему, что это?